Казанова - Ёжи Журек
- Дата:29.06.2024
- Категория: Проза / Историческая проза
- Название: Казанова
- Автор: Ёжи Журек
- Просмотров:2
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Должно получиться. — Голос первого звучал решительно. — Это приказ.
Приказ. Слово не из купеческого лексикона. Как и манера говорить. Как и негромкое: «Так точно» — в ответ, и щелканье каблуками тех самых, слишком тесных, башмаков. Покорность второго заставила первого сбавить тон:
— Теперь скажи что-нибудь.
— Что?
— Да что угодно. Чеши языком, как эти недоумки…
— Может, про женщин?
Первый отозвался не сразу, словно раздумывал, что ответить. Недовольно хмыкнул:
— Про женщин… естественно. Или нет — лучше обратись к женщине.
Второй кашлянул, шаркнул ногой:
— Я люблю тебя, дорогая. Позволь сорвать поцелуй с твоих прелестных губок.
— Ничего, недурно, ты делаешь успехи. Только побольше чувства.
В голосе появились какие-то странные вибрирующие нотки. Идиоты! Так, по их мнению, обольщают женщин. Джакомо прильнул к замочной скважине, увидел кусочек стены, но тут же чья-то спина все заслонила. Потом спина переместилась, и он разглядел обоих. Тощий, обняв бородача, вернее бывшего бородача — теперь тот был гладко выбрит, — крепко целовал его в губы. Казанову это могло бы позабавить — в конце концов, мужчинам не чужды разного рода чувства, — не заметь он, что на башке у этой обезьяны — его парик, а лапы тощего верзилы страстно мнут его собственный дорожный кафтан.
Внезапно старший отпрянул и грубо схватил своего возлюбленного за волосы:
— Фамилия!
Тот онемел; только от повторной встряски к нему вернулся дар речи.
— Казанова. Джакомо Джованни Казанова.
— Отец?
— Гаэтано Джузеппе Джакомо Казанова.
— Мать?
— Джанетта Фаруси.
Джакомо уж готов был не раздумывая распахнуть дверь и задать негодяям жару, но вдруг его озарило. Это отнюдь не забава. Как он сразу не понял! Эта бритая обезьяна, этот мерзавец, которого он утром пинками гонял по двору, явно намерен выдать себя за него. Потому и вырядился в его кафтан, потому и несет такое. Видно, проклятые немцы вообразили, что он просидит здесь невесть сколько, а они тем временем обстряпают свои грязные делишки. Не бывать тому, остолопы! При первом удобном случае он их выставит на посмешище.
— Довольно. Бери оружие и пошли.
Голос тощего снова был спокоен и решителен. Звякнуло железо, загудел под торопливыми шагами пол. Когда все стихло и Джакомо остался наедине со своими мыслями, его бросило в жар. Только теперь до него дошло, что замыслили эти лжекупцы, эти наглые лицедеи, прусские, русские или черт знает чьи шпионы. Он понял: у него не деньги, не кафтан и парик, не имя хотят украсть, а жизнь. Они отправились его убивать, в этом нет сомнений.
Дернул за ручку — заперто. Отступил, навалился с размаху всем телом. Сквозь грохот падающей двери услыхал донесшийся снизу звук, похожий на выстрел, но оставил его без внимания. Сейчас надо, призвав на помощь весь свой интеллект и всю интуицию, отыскать путь к спасению. Как уже не раз бывало. Как было, например, когда он бежал из Дворца дожей. Выбравшись на свободу, он не стал свободным человеком. Любой прохожий мог его выдать, любой гондольер — всадить нож в спину, не только не боясь наказания, но, скорее, рассчитывая на награду. Пришлось, убегая от опасности, пересечь границу, надолго покинуть родные края. И отсюда можно попробовать убежать, похитить лошадь и помчаться на юг, но… надежда на успех ничтожно мала. Таких лесов он в жизни не видел — они поглотят его бесследно. Если раньше не зарубят головорезы с выбритыми затылками, мимо которых, спящих на траве или режущихся в карты, он сейчас шел, направляясь к дворцу. Спасения искать следует только там.
Никто, к счастью, не обращал на него внимания. Вид у Джакомо был не ахти какой, но и не такие оборванцы шастали по двору. Он огляделся: никто его не преследовал, вокруг флигеля, где держали пленных, было тихо, он стоял словно бы в стороне от всеобщей суеты. А выстрел? Почудилось, не иначе. Немцы, возможно, еще ищут его по подвалам. Пускай ищут, болваны. Он только выиграет время — легче будет их разоблачить.
Казанове не понадобилось взламывать двери, протискиваться в окна или проникать во дворец через крышу — все было открыто и доступно. И Зарембу он долго не искал — увидел в первом же зале, — и пробиваться к нему не пришлось: сидящая рядом с полковником графиня заговорщически ему кивнула. Улыбающаяся, элегантная, она в этом обществе чувствовала себя весьма непринужденно. Скорее всего, ее никто не арестовывал — почему же она ничего не предприняла для его освобождения? Впрочем, размышлять над причиной такого поведения не было времени. Пробравшись среди обступивших Зарембу офицеров, Джакомо приблизился, испытывая некоторую неловкость за свой непрезентабельный вид, но, не успел и рта раскрыть, как графиня что-то шепнула полковнику на ухо.
Заремба, приземистый блондин с не слишком умным лицом записного вояки, оснащенным внушительными усами и не менее внушительным носом, оторвал мутный взор от карт и уставился на Казанову. Поначалу не слишком дружелюбно, однако, выслушав графиню, смягчился и заговорил неожиданно приветливо:
— Простите, сударь, за это… — задумался в поисках подходящего слова, — недоразумение. Бывает, случается, вас, вероятно, приняли за кого-то другого. Короче — садитесь.
Палец полковника не только указал на кресло, но и заставил сидящего на нем тучного офицера вскочить и покорно уступить место Джакомо.
— Били? — Услышав отрицательный ответ, Заремба удовлетворенно кивнул. — Пусть бы только попробовали. Мы не дикари, какими бы нас хотелось считать миру. Я прав?
Графиня чарующе улыбнулась, офицеры хором выпалили: «Так точно!» — а Казанова с досадой осознал, что не знает, как ответить. Тут все не так просто, мелькнуло в голове, грубой лестью полковника не возьмешь. Перед ним настоящий кабан-одиночка, старый опытный зверь, вожак, умеющий заставить стаю слушать и любить себя, и воин, пребывающий в вечном противоречии между велением своего рассудка и горячностью нрава. Что пересилит сейчас? Казанова заметил на лице графини тень страха. Только теперь, коварная, за него испугалась? Еще недавно эти губы…
— Мир признает правоту тех, кто ее постоянно доказывает. Истина сама редко бросается в глаза.
Заремба понял, какой смысл вложил в эти слова Казанова, смерил его испытующим взглядом, нахмурился, но счел за лучшее не нападать, а защищаться.
— Нами правит тиран. Честную борьбу с ним вести нелегко. Но ради свободы мы готовы на любые жертвы. Пленных, например, отпускаем. Вы это знали?
Знал, и даже знал почему. Но для них: конечно, нет, откуда ему знать? Итак, не знал.
— Видите, это не вяжется с тем, что о нас пишут.
— На меня можете положиться: я никогда не напишу того, чего не видел собственными глазами.
Немного саморекламы не повредит, но и ни к чему не обяжет.
— Вот это я понимаю — это позиция человека чести.
Заремба был явно удовлетворен, графиня успокоилась, облегченно вздохнула. Джакомо почувствовал, что разрядил висящее в воздухе напряжение, что, засвидетельствовав в нескольких точных фразах свое прямодушие, усыпил естественную настороженность полковника. Хотя не до конца, не до конца. Неужто и у него есть какие-то права на графиню?
— Господин Казанова пишет политический трактат о методах правления. Так ведь, я не ошиблась?
Графиня словно прочитала его мысли и решила сделать приятное им обоим. Заремба с достоинством распрямился, напустил на себя важный вид.
— Пишите, но только правду. О Телке и его деспотизме: как он хочет украсть у нас свободу, превратить искони свободных людей в невольников, в лакеев, в пешек в шахматной партии, которую разыгрывает со своей московской любовницей.
Карта, карта в руке Зарембы занимала Джакомо куда больше, чем рассуждения о недостойных правителях, чем — уже вновь обещающая — улыбка графини.
— Пока это всего лишь проект, беглые наброски, требующие подкрепления фактами. Но если время и здоровье позволят…
— Мы в вашем распоряжении.
Заремба очертил в воздухе дугу: полмира в его, Казановы, распоряжении. Но Джакомо сейчас отдал бы целый мир за один взгляд на карту, которую машинально теребила рука полковника.
— Буду очень обязан. — Казанова старательно поддерживал светскую беседу, понимая, что от нее зависит его ближайшее будущее, хотя мысли его были совсем о другом. Если б можно было на все наплевать, он бы вырвал у Зарембы эту столь необходимую ему карту, узнал, где находится и как попасть в Варшаву; если б можно было на всех наплевать, запустил бы руку графине под юбку и выяснил, сохранилось ли хоть что-нибудь от ее ночной пылкости. Начал он с карты. Воспользовался тем, что к полковнику приблизился раскрасневшийся, точно от быстрого бега, офицер.
— Прекрасный шрифт. Разрешите взглянуть?
Заремба, который откинувшись назад, со вниманием слушал негромкое донесение офицера, ничего не ответил, но и не остановил Казанову, когда тот взял карту и повернул к себе.
- Любовные и другие приключения Джиакомо Казановы, кавалера де Сенгальта, венецианца, описанные им самим - Том 1 - Джакомо Казанова - Прочие приключения
- Если душа родилась крылатой - Марина Цветаева - Поэзия
- ЮнМи. Сны о чём-то лучшем. (Книга первая) - Андрей Юрьевич Лукин - Прочее / Попаданцы / Периодические издания / Фанфик / Фэнтези
- Волшебный быт - Светлана Баранова - Прочее домоводство
- Садоводы из 'Апгрейда' - Анастасия Стеклова - Рассказы / Научная Фантастика / Проза / Русская классическая проза