Безымянная могила - Сильвестер Эрдег Сильвестер Эрдег
- Дата:04.11.2024
- Категория: Проза / Историческая проза
- Название: Безымянная могила
- Автор: Сильвестер Эрдег Сильвестер Эрдег
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На следующий день в полдень Лазарь принес весть, что отец наш скоропостижно скончался и мать просит, чтобы я не показывалась на похоронах. Я была не в состоянии плакать, хотя отца очень любила; Лазаря я обняла и велела поцеловать мать, Марфу, а потом долго сидела в углу и вспоминала отца. Иисус пришел вечером; ты печальна, Мария Магдалина, говорит, а я улыбнулась и ответила: умер отец мой, мне передали, чтобы я не появлялась на похоронах его. Видишь, какова жизнь, сказал он и поцеловал меня в лоб. Не печалься, сказал еще Иисус, и тут я торопливо призналась ему, что, наоборот, счастлива, потому что вижу его, потому что он рядом. Я люблю тебя, сказала я ему. Он улыбнулся загадочно, коснулся плеча моего; я тоже тебя люблю, сказал — и удалился с другими. Так я и жила среди них, стирала, убирала, готовила, Иисус уходил на целые дни, я ждала его, а когда приходил он, омывала ноги его, вытирала волосами своими и целовала. Он, усталый, сидел и молчал. Я от него не отходила, спрашивала, не хочется ли ему чего-нибудь, он отвечал, ничего, тогда я брала его руку, прижимала ее к лицу своему, вот так, хорошо, шептал он, закрыв глаза. Не знаю, о чем он в такие минуты думал.
Прошли месяцы. Однажды у нас появилась Марфа, глаза у нее были красные, мать тоже умерла, сказала она плача, ее уже похоронили, и я теперь могу возвратиться домой. Иисус снова ушел на несколько дней, а когда вернулся, я сказала: я тебя очень люблю, сейчас возвращаюсь в Вифанию, там буду ждать тебя. Правильно делаешь, ответил он; потом сел и задумался. Я стояла перед ним на коленях, ждала его слов. Я покину тебя, сказал он спустя долгое время; нет, это невозможно, ответила я и умоляюще положила руку ему на колени. Он прикрыл веки, сидел кивая, потом взял мою руку в свои; да, продолжал он, я скоро покину тебя, и ты тоже меня покинешь, моя радость. И все-таки я тебя не покину, однако ты останешься в одиночестве. Не понимаю тебя, сказала я в отчаянии, я тебя очень люблю, больше жизни, и обняла ноги его, и целовала руки его, я тебя никогда не покину, такого не может быть, и я заплакала и лишь повторяла сквозь слезы: единственный мой. Ты не прислуга, Мария Магдалина, сказал он тихо, и я не господин твой. Ты любишь жизнь, а я на нее смотрю как на смерть. Поэтому говорю, что покину тебя, и ты тоже меня покинешь. Тщетно протестовала я, тщетно сжимала руки его, тщетно плакала, говорила, что не пойду домой, лучше останусь с ним рядом. Он взял в ладони лицо мое, прошептал: ты должна вернуться домой, плохо, когда нет в доме хозяйки. Поцеловал меня в лоб, в глаза, ступай, сказал, я тебя навещу.
В Вифании, в этом вот доме, я ждала его каждый день. Ни брат, ни сестра не упрекали меня ни в чем, не напоминали о прошлом. Люди на улице сначала меня обходили, показывали на меня пальцем, дескать, вот идет падшая женщина, я не обращала на это внимания, даже не досадовала. По Иисусу я тосковала все больше; на рассвете и на закате стояла у дома, ожидая его, и часто казалось мне, что я его вижу, что он приближается, и я кричала ликующе: Марфа, Лазарь, смотрите, дорогой гость к нам идет. Но он все не приходил…
Рассказывать дальше, Лука? Дальше будет еще печальнее.
— Я слушаю тебя, Мария Магдалина, — сказал Лука.
— Знай, что я была тогда молода и все еще красива. Симон, фарисей, мой прежний хозяин, сказал однажды вечером, что хочет спать со мной. Я сопротивлялась, но я же была служанкой. Он был ласков со мной, щадил меня, а я, обнимая его, представляла, что обнимаю Иисуса. Раскаяния я не чувствовала — и все же он прогнал меня. Здесь, в Вифании, меня позвал к себе сын учителя, он был первый, кто заговорил со мной, и я была рада этому. Странный он был юноша: готовился стать раввином, волосы у него поседели невероятно рано, недавно умер он от какой-то болезни. С ним я тоже спала, а наутро снова стояла в воротах, ждала любимого своего, Иисуса. Юноша был со мной ласков, благодарил меня и вручил подарок. Я и тогда не чувствовала раскаяния. Ты правда не разочаровался во мне, Лука?
— Я слушаю тебя, Мария Магдалина, — сказал Лука.
— Иуда пришел на день раньше, чем Иисус. Я его знала, но не обращала на него особого внимания, как и на всех остальных, потому что никого, кроме Иисуса, не видела. Он сказал, что Иисус послал его вперед, и долго, до ночи, рассказывал, где они были, что с ними происходило; и еще сказал, что скоро надо ждать очень важных событий. Я допытывалась, что это за события, но он не ответил, только смотрел на меня в упор. Лазарь сидел, клевал носом; Марфа давно спала. Было во взгляде Иуды что-то, от чего мне становилось страшно и в то же время жалко его. Были в нем тревога и униженность, мольба и стыд. Я взяла его за руку и спросила: Иуда, что должно произойти в скором времени, расскажи мне. Но он лишь смотрел на меня, и в глазах у него были слезы; все мы умрем, сказал он и неловко махнул рукой. Наверняка ты устала, сказал он, иди поспи. Я тебя одного не оставлю, ответила я и сжала его руку. У него неожиданно, почти со слезами, вырвалось: прошу тебя, не прикасайся ко мне, я люблю тебя с тех пор, как ты вернулась из Иерусалима, не могу я без тебя жить, но на мне висит страшный груз, лучше тебе ничего не знать, не допытывайся, не надо. И как ни старался он подавить рыдания, они все же вырвались у него из груди. Тогда я встала, растолкала Лазаря, велела ему идти спать в горницу, он, сонный, бормоча что-то, ушел, а я тихонько принесла воду, омыла Иуде ноги, вытерла, умастила маслами. Теперь тебе лучше? — спросила я, улыбаясь ему. Я люблю тебя, только это и удерживает меня в жизни, ответил он и попросил, чтобы я на него не сердилась ни сейчас, ни потом.
Тебя, наверное, никто еще не любил? — спросила я, видя, как он дрожит, а он ответил, что не хотел причинить мне горе, он знает, я люблю Иисуса, а о нем, об Иуде, беспокоиться не надо, он сейчас ляжет спать, мне тоже пора ложиться. И тут я снова взяла его за руку, склонилась к его лицу и спросила: Иуда, тебя кто-нибудь любил в жизни? Он поднялся, вздохнул и ответил медленно: если ты не способен умереть ради того, для чего живешь, то жизнь вообще не имеет смысла. Не спрашивай меня ни о чем, мне и так стыдно, что я проявил слабость, я тебя люблю и делаю свое дело, и если бы я не любил тебя так беззаветно, то меня бы уже и в живых не было. И он пошел в угол, и лег на расстеленный коврик, и сжал лицо свое в ладонях, спасибо тебе за то, что ты есть, сказал он, и забудь все, что я тут наговорил, забудь о том, что смыслом жизни моей стала одна только ты, ибо я люблю тебя, как мог бы любить только жизнь. Я погасила лампаду, легла рядом, стала гладить руки ему, чтобы отнять их от лица, и ласкала его, и шептала: не плачь, милый мой, я тут, с тобой рядом. И сама не заметила, как заплакала вместе с ним, но слезы мои обернулись радостью, и он дрожал, и я тоже дрожала, и мы обнимали друг друга так, что было больно обоим. Потом он задремал, а я смотрела, как лицо его в свете наступающего утра становилось мягким, умиротворенным, как у ребенка.
Утром я молчала, и он молчал, и в глазах его я видела любовь и благодарность. И скоро пришел Иисус, которого я так долго ждала, по которому так тосковала. Меня терзало раскаяние; я склонилась к его ногам. Марфа готовила еду, Лазарь растроганно топтался поблизости. Иисус разговаривал со всеми, а я сидела у его ног, иногда опускала голову на колени ему, а он, словно это было в порядке вещей, гладил меня по голове. Какая ты красивая, Мария Магдалина, сказал он, когда мы остались одни, я так рад тебе. Почему я не могу быть твоей? — спросила я; и снова спросила, ударив себя в грудь кулаком: почему я не могу быть твоей? Он улыбался, лицо его было бледным, измученным. У тебя славный дом, сказал он, мне здесь хорошо, и я счастлив, что ты остаешься верной себе. Я не поняла, что он хочет этим сказать, но надеялась, что он останется и простит меня и мы наконец будем спать вместе, и у нас будут дети. Я люблю тебя, поэтому доставляю тебе боль, сказала я, прижимаясь к нему, и он обнял меня. Это была случайность, что я как раз оказался там и что ты обязана мне жизнью, сказал он, однако значение это имеет такое же, как любая случайность в жизни. Одна случайность переворачивает судьбу, другая проходит незамеченной. Он перебирал пальцами мои волосы. Не печалься из-за меня, сказал он. Теперь я совсем уже ничего не могла понять и срывающимся голосом воскликнула: скажи, ты меня любишь? Он поцеловал меня в лоб, в глаза; я сказал тебе, что покину тебя, и ты покинешь меня, и что я все же тебя не покину, и что ты останешься одна, говорил он. Ты не ответил, посмотрела я в глаза ему, и тогда он сказал: точнее ответить не могу. Я смутилась, и постаралась угодить ему, и вымыла ему волосы, и смазала их, и, пока мыла, пела ему… Я еще спала, когда он ушел, остался только Иуда; я тут приберу немного, сказал Иуда, после всей этой суеты помочь в уборке — дело естественное; потом грустно добавил: слишком много масла ты потратила, для Иисуса это уже значения не имеет. Иисусу это было приятно, сказала я, и Иуда сказал: я тебя очень люблю. Я чувствовала себя ужасно, я знала, Иуда говорит правду, и уклончиво ответила: то, что я сделала, имело значение для меня, мне было важно умастить маслами ноги Иисуса и волосы его. Иуда занимался уборкой, не глядя на меня, а я стояла, не в силах вынести его молчания. Что ж, разве это вина моя, что я люблю Иисуса? — спросила я и увидела, что Иуда побледнел и дрожит; я чуть не сказала, мол, прости меня, тебя я тоже люблю, все, что было позавчера, было правдой; но не в силах я была это сказать, потому что видела его лицо. Из глаз у него вдруг хлынули слезы, потекли в бороду, он попятился к двери, сказал тихо: я тебя очень люблю, Мария Магдалина, и ушел.
- Второе послание Петра и Послание Иуды - Дик Лукас - Религия
- Немного грустная книга - Ангелина Грейс - Поэзия
- Библия как реальность. Предельные значения библейских картин мира - Владимир Красиков - Публицистика
- В поисках Иуды - Марина Авакова - Русская современная проза
- Вервольф. Заметки на полях 'Новейшей истории' - Алесь Горденко - Альтернативная история