Падение титана, или Октябрьский конь - Колин Маккалоу
- Дата:23.10.2024
- Категория: Проза / Историческая проза
- Название: Падение титана, или Октябрьский конь
- Автор: Колин Маккалоу
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ужасная была гроза! — услышал он реплику огородника, бросившего своей помощнице пучки редиски.
— Я думала, что пришел конец света, — ловко поймав их, ответила та.
Гроза? Значит, была гроза? Он ничего не слышал, ни грома, ни ливня. Не видел молний. Неужели гроза, разыгравшаяся в его сердце, заглушила реальную бурю?
За Фламиниевым цирком на Марсовом поле виднелся гигантский мраморный театральный комплекс Помпея Великого. Полукруг самого театра смотрел на запад, а с востока к нему примыкал перистиль с роскошным садом, обрамленным величественной колоннадой из доброй сотни рифленых колонн, щедро позолоченных, с коринфскими синими капителями, особенно выделявшимися на фоне алой стены с фресками по всему ее полю. Это была стена театра, тыльная и глухая, а на другой стороне сада широкие низкие ступени вели к курии, специально освященной для того, чтобы там мог собираться сенат. Она носила имя Помпея, как и все, что было им построено.
Подойдя к саду с юга, Брут прошел на колоннаду и остановился, осматриваясь. Освободители должны быть где-то тут. Освободители. Только это слово и помогло ему прийти сюда, иначе он бы сбежал. Но умерщвление угнетателя — не убийство. Освободители. Вон они, там, в залитом солнцем саду, защищенном от ветра, возле великолепного фонтана, работавшего даже зимой, ибо подающие воду трубы подогревались. Кассий махнул ему рукой, отошел от группы, пошел навстречу.
— Как Порция? — спросил он.
— Совсем плохо. Я послал за Атилием Стилоном.
— Хорошо. Пойдем послушаем Гая Требония. Он ждал, когда ты придешь.
3
Цезарь слышал грозу, первую в этом сезоне экваториальных штормов с его сильными ветрами и отвратительной погодой. Он вышел в главный перистиль посмотреть, как вспышки молний плетут фантастические кружева в просветах между тучами, и послушать трескучие раскаты грома, потому что гроза проходила прямо над Римом. Когда дождь полил как из ведра, он вернулся в спальню, лег и на четыре часа погрузился в глубокий сон без сновидений. За два часа до рассвета, когда гроза прекратилась, он уже был на ногах, и первая смена секретарей и писарей доложила о прибытии. На рассвете Трог принес ему свежеиспеченный хлеб с хрустящей корочкой, оливковое масло и обычное горячее питье — сок лимона. В это время года он был не едко-кислым, а очень приятным на вкус, особенно теперь, когда Хапд-эфане велел подслащивать его медом.
Цезарь чувствовал себя отдохнувшим и радовался, что время его пребывания в Риме подходит к концу.
Кальпурния вошла, когда он заканчивал завтракать. У нее опухли веки, под глазами появились круги. Он сразу встал, подошел к ней, поцеловал, потом взял ее за подбородок и с тревогой посмотрел ей в лицо.
— Дорогая моя, в чем дело? Тебя напугала гроза?
— Нет, Цезарь, это мой сон напугал меня, — сказала она, схватив его за руку.
— Плохой сон?
Она вздрогнула.
— Ужасный! Я видела, как какие-то люди окружили тебя и закололи.
— Edepol! — воскликнул он, чувствуя себя беспомощным. Как успокаивают испуганных жен? — Это просто сон, Кальпурния.
— Но очень реальный! — воскликнула она. — Все случилось в сенате, но не в курии Гостилия, нет. В курии Помпея, кажется… там была его статуя. Пожалуйста, Цезарь, не ходи сегодня туда!
Он высвободился, взял ее руки в свои и стал растирать их.
— Я должен идти, дорогая. Сегодня я слагаю с себя полномочия консула. Это конец моей официальной деятельности в Риме.
— Не ходи! Пожалуйста, не ходи! Сон был таким реальным!
— Спасибо за предупреждение, я постараюсь, чтобы меня не закололи в курии Помпея, — сказал он тихо, но твердо.
Вошел Трог с его toga trabea. Уже одетый в полосатую ало-пурпурную тунику, в высоких красных сапогах, Цезарь стоял, пока Трог навешивал на него это массивное облачение, укладывая складки на левом плече так, чтобы они с него не соскальзывали.
«Как великолепно он выглядит! — подумала Кальпурния. — Пурпурный и красный цвета идут ему больше, чем белый».
— Но ты ведь еще и великий понтифик. У тебя есть обязанности. Вот предлог не ходить! Не ходи.
— Нет, не могу, — ответил он с легким раздражением. — Сегодня иды, жертвоприношение будет коротким.
И он ушел, ибо его уже ждали на Священной дороге. Беглый осмотр овец, и процессия двинулась к Нижнему Форуму, а затем поднялась на Капитолий.
Через час Цезарь вернулся, чтобы переодеться, и вздохнул с сожалением, увидев, что приемная комната забита клиентами. Хочешь не хочешь, а многих придется принять. В кабинете он нашел Децима Брута, тот развлекал Кальпурнию болтовней.
— Я надеюсь, — сказал Цезарь, переодетый в тогу с пурпурной каймой, — тебе удалось убедить мою жену, что сегодня меня не убьют?
— Я пытался, но не уверен, что мне это удалось, — сказал Децим.
Небрежно положив ногу на ногу, он полусидел на малахитовой крышке письменного стола, для верности опираясь на нее руками.
— Мне еще нужно принять человек пятьдесят клиентов. Ничего личного, так что, если хочешь, останься. Что привело тебя, такого веселого и в столь ранний час?
— Я подумал, что, может быть, тебе захочется навестить Кальвина по пути на собрание. Я тоже хотел бы его повидать, — спокойно ответил Децим. — Но если я появлюсь там один, меня могут и не пустить, а с тобой не откажут.
— Умно, — усмехнулся Цезарь.
Он вопросительно посмотрел на Кальпурнию.
— Благодарю, дорогая. Меня ждет работа.
— Децим, позаботься о нем! — попросила она с порога.
Децим широко улыбнулся. Такая успокаивающая улыбка!
— Не беспокойся, Кальпурния, я о нем позабочусь.
Два часа спустя они в сопровождении толпы клиентов покинули Общественный дом, чтобы по лестнице Весталок подняться на Палатин. Повернув за угол к святилищу Весты, они прошли мимо старого Спуринны, сидящего на корточках на своем обычном месте, рядом с дверью, за которой производился прием завещаний.
— Цезарь! Берегись мартовских ид! — крикнул он.
— Мартовские иды уже наступили, Спуринна, и, как видишь, я жив и здоров, — засмеялся Цезарь.
— Да, мартовские иды наступили, но они еще не кончились.
— Глупый старик, — пробормотал Децим.
— Какой угодно, но только не глупый, Децим, — сказал ему Цезарь.
У подножия лестницы Весталок их окружила толпа. Чья-то рука протянула Цезарю записку. Децим перехватил ее и сунул за пазуху.
— Пойдем, — сказал он. — Я отдам ее тебе позже.
Дверь дома Гнея Домиция Кальвина распахнулась, их впустили и провели прямиком в кабинет. Кальвин лежал на кушетке.
— Твой египетский врач просто чудо, Цезарь, — сказал он, когда визитеры вошли. — Децим, какая приятная неожиданность!
— Ты выглядишь намного лучше, чем вчера вечером, — сказал Цезарь.
— Я и чувствую себя намного лучше.
— Мы ненадолго, но я хотел убедиться, что ты жив-здоров, старина. Луций с Пизоном вскоре придут и побудут с тобой, ради такого случая пропуская сегодняшнее собрание. Нашли предлог, а? Но если они утомят тебя, прогони их. Что с тобой было?
— Сердечный спазм. Хапд-эфане влил в меня экстракт наперстянки, и почти сразу же все прошло. Он сказал, что мое сердце «затрепетало». Запоминается, да! Там вроде скопилась какая-то жидкость.
— Поправляйся скорей, тебя ждет мое кресло. Лепид сегодня уезжает в Нарбонскую Галлию, так что в палате его тоже не будет. И Филиппа не будет, он объелся амброзией! Боюсь, в переднем ряду не останется никого. Ну, почти никого. А ведь сегодня я прощаюсь с сенатом.
Цезарь умолк. Неожиданно он наклонился и поцеловал Кальвина в щеку.
— Береги себя, старина.
Кальвин нахмурился. Веки его опустились. Он задремал.
Когда, обходя лужи, они подошли к Фламиниеву цирку, Децим спросил:
— Цезарь, позволь, я пошлю кого-нибудь предупредить, что мы скоро придем?
— Конечно.
Один из слуг Децима поспешно ушел.
Миновав колоннаду, они увидели, что в саду собралось около четырехсот сенаторов. Кто-то читал, кто-то диктовал писарям, кто-то растянулся на травке. Желающие поболтать сбились в группы. Говорили, наверное, о чем-то веселом, потому что слышался смех.
Марк Антоний подошел к ним, пожал Цезарю руку.
— Ave, Цезарь. Мы уже отчаялись тебя дождаться, но прибежал малый Децима и всех успокоил.
Цезарь, отняв руку, кинул на него взгляд, недвусмысленно говоривший, что никого не касается, насколько опаздывает диктатор, и поднялся по ступеням к курии в сопровождении двух слуг: один нес его курульное кресло и складной стол, другой — восковые таблицы и мешок со свитками. Рабы установили кресло и стол у края курульного возвышения, он кивком отпустил их, и они ушли. Довольный тем, что все расположено правильно, Цезарь опорожнил мешок, аккуратно сложил свитки вдоль противоположного края стола и сел. Слева от него лежали таблицы, рядом лежал стиль на случай, если ему захочется что-либо записать.
- Независимость мисс Мэри Беннет - Колин Маккалоу - Исторические любовные романы
- Замуж за коня (СИ) - Ом Виктория - Любовно-фантастические романы
- Безумие с марса(Марсианин) - Клиффорд Саймак - Научная Фантастика
- Сердце пламени - Алеся Владимировна Троицкая - Любовно-фантастические романы / Периодические издания
- Единорог для любимой девушки (Новогодняя сказка) - Алекс Бор - Короткие любовные романы