Лихие лета Ойкумены - Дмитрий Мищенко
- Дата:17.10.2024
- Категория: Проза / Историческая проза
- Название: Лихие лета Ойкумены
- Автор: Дмитрий Мищенко
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Юстиниан покидает, наконец, облюбованное место у окна, выходящего на Босфор, и медленно идет через огромный зал в один угол, затем — во второй.
«Почему это прошлое так неотступно преследует меня, пробуждает беспокойную мысль, более того, оставляет в сердце неприятное щемящее чувство? Постарел, слышу, недалеко то время, когда придется предстать перед всевышним и дать ответ за все свои деяния. Господи, почему это случится и случится в недалеком времени? А-а… — чувствует в себе силу и довольно решительно срывается с места, идет к двери. — Или этим я должен ломать голову? Живой заботится о живом, а облеченный властью император — о власти».
— Позовите мне настоятелей храмов святой Софии и святой Ирины. Скажите, пусть прибудут с ученой братией, и немедленно.
В последнее время положение империи, а соответственно и церкви в империи, чуть ли не больше всего волнует его. Уверен, не такое жесткое и прочное оно, как некоторым кажется. Западные земли вон как долго находились под варварами. Или это так себе? Или за эти многочисленные года мало навреждено христианству и тем более людям христианским, его быту, верованию, морали? Варвары, как и варварские обычаи — исчадие ереси, которой и без того достаточно. Одни манихеи чего стоят. А монтанисты, самаритяне, а монофиситы, которым, чего греха таить, потакала сама императрица и к которым причастна почти вся знать.
Там, на западе, с переменой власти не все само по себе переменится, и император как глава государства и церкви не может не заботиться об этом. Должен заботиться.
Ходил и размышлял, с чего начнет ее, беседу, а может, и спор с богословами. Но ему не дали собраться с мыслями, ибо вынудили даже перенести назначенную уже беседу на другое время. Прибыл в Константинополь гонец из Фракии и принес в Августион тревожные вести: варвары перешли через Истр не только в среднем, а в нижнем течении, разоряют Скифию и Нижнюю Мезию.
— Кто такие? Наши неверные союзники анты?
— Да нет, за этот раз не они. Вторгнулось знакомое императору по недавней сече племя, именуемое гуннами-кутригурами.
— Всего лишь? Что сделал наместник, чтобы их остановить? Почему не остановил и шлет мне гонца с плохими вестями?
— Потому что варваров не так уж и мало. Они обошли крепость и пошли гулять по провинциям. Берут у поселян только живность, самих же не трогают, пускают слух, будто пришли выбрать себе землю и сесть на нее.
— Намерены осесть, а тем временем обирают народ? Император был явно недоволен вестником, как и его вестями.
— Чего хочет наместник?
— Просит помощи, василевс. Так и сказал: самим не сдержать, пусть император пришлет палатийские легионы.
Юстиниана аж передернуло от этого наглого требования.
— Все ищут защиты у императора, всем подавай палатийские легионы! А где провинциальные? На что надеялся наместник Фракии, защитник северных рубежей, когда не способен защититься даже от кутригуров?
На его крик подоспела, как всегда, вовремя императрица.
— Что случилось, Божественный? Кто смутил душу твою, нарушил желанный покой?
— Вот, послушай и полюбуйся, — показал на посланника из Фракии и отошел в сторону.
Феодора — само любопытство и внимание. Ни в глазах, без того крупных и настороженных, ни на лице, ни тени гнева или недовольства, лишь удивление и мольба, просьба и удивление. То и подкупило, наверное, посланца. Без восторга, часто запинаясь, однако, рассказал императрице все, что рассказывал уже, не миновал и подробностей, которыми с перепугу или по забывчивости не удостоил императора.
— Сколько же все-таки войска в кутригуров? Говорил или не говорил это наместник?
— Точно никто не знает, судя по тому, как густо и стремительно идут по провинции, пожалуй, не меньше десяти тысяч.
— Бог милостив, справимся. Иди и передохни с дороги, а император подумает между тем, что сделать, чтобы вышвырнуть варваров, уберечь Фракию и фракийцев от напасти.
Василиса ждала, когда стихнут шаги вестника, или собиралась с мыслями, — трудно сказать. Стояла у входа, оценивала любознательным взглядом Юстиниана и отмалчивалась.
— Эти варвары не дадут спокойно дожить век, — первый сказал император. — У всех стоит в глазах и в голове богатство Византии, все стремятся поживиться им. Лезут и лезут, словно та саранча.
— Если пришли только за богатством, — полбеды. Хуже, если действительно хотят поселиться.
— Зачем они мне, рабы и конюхи! — рассердился Юстиниан. — Своих не имею?
— И я говорю: зачем? Гнать надо, и немедленно.
Василевс не отозвался. Мерил пространство зала Августиона и что-то думал свое. Наконец надумал и позвал придворных.
— Где сейчас полководец Велисарий?
— По правде говоря, отдыхает после изнурительных походов.
— Скажите ему: немедленно хочу видеть у себя.
И уже затем, как придворный намеревался уходить, добавил:
— И племяннику моему Герману то же скажите.
Феодора, как всегда, оставалась не по-женски сосредоточенной и задумчивой. Но вот глаза ее загорелись более ярким, чем раньше, огнем и, как показалось Юстиниану, пусть неприметно, все же, расширились.
— Кого пошлешь, василевс, с Велисарием? Те остатки, что имеешь в Константинополе и около, или от Наросса отзовешь когорты?
— Может, и остатки, что поделаешь. Важно, чтобы было кому вести их. Там, в провинциях, лютуют силы и из провинциальных когорт. Думаешь, нет или мало их? Наместники болваны и трусливы — вот в чем вся беда. Попрятались по крепостям и ждут милости от императора.
— Возможно, и так. Появление Велисария среди тех, кто выйдет против кутригуров, не помешает. Однако я на твоем месте позвала бы, прежде всего, послов, которые не так давно составляли договор с утигурами и обрами. Пусть бы напомнили и обрам, и утигурам: брали солиды, давали обет быть на стороне Византии, рубиться со всеми, кто пойдет в ее рубежи с севера, пусть становятся теперь на нашу сторону.
Юстиниан не спешил радоваться подсказке императрицы.
— Это давно было, Феодора. Утигуры исчерпали из наших мехов солиды и забыли об обете. Другой заключили договор и именно с кутригурами: Сандил отдал за их хана свою дочь.
— Это еще ничего не говорит: что забыл заключенный с нами договор. С кутригурами Сандил все-таки не пошел. Пойми, василевс: не пошел! А если так, не совсем, значит, забыл.
Император посмотрел на нее и задумался.
— Не пойдут, Феодора, утигуры на кутригуров. Где ты видела, чтобы родич шел на родича?
Василиса не улыбнулась, однако нечто похожее на улыбку появилось на ее губах, заискрилось во взгляде.
— Ну, а обры?
— Обрам, чтобы идти на кутригуров, надо вторгаться в земли антов или утигуров.
— Ты забываешь, Божественный, что это нечестивый народ, варвары, ко всему же гуннское отродье. Они на все способны. Если уверен, что они успели забыть о щедро высыпанной перед их алчными глазами золото, сыпь еще или хотя побрякай им и увидишь, что из этого получится.
«А действительно, — склонялся к ее мысли Юстиниан. — Это варвары, они на все способны. Пусть Велисарий идет во фракийские провинции с когортами, а послы с солидами — до утигуров и обров. Или одно другому помешает?»
«Стой! — вырвалось сомнение. — Где возьму столько солидов? На то, чтобы удерживать за собой отвоеванные у варваров западные провинции, нужны они, чтобы отстоять от склавинов, которые пришли и затоптали Иллирик, как грибы. Еще и этим, обрам и утигурам, должен готовить. Не многовато ли все хотят?»
Феодора не умолкает, знай, подыскивает резоны и убеждает ими императора, а император стоит, словно обшарпанное ветрами дерево, и не может решиться на то, что советуют. Разбрасывается же не чем-то, разбрасывается сокровищами, взысканными с тех, которые так попрекают его. Если пойдет на это, вынужден будет снова облагать налогами.
«А-а, — машет, наконец, рукой и велит звать кого-нибудь из посольства. — Имеют подданные налог на воздух, будут иметь еще и налог на воду, бьющую из земли империи, на дым, идущий из домов жителей. Не хотят или не могут сами встать на оборону своей земли, пусть дают солиды».
VII
Самолюбие молодого хана на Кутригурах могло быть, и удовлетворено уже. Как же, все-таки взял верх над кметями. Одно, отстоял для себя и жены своей отдых — все передзимье и всю зиму был с Каломелью, а во-вторых, он так вознес себя в глазах кметей. Тогда еще, как вернулся из Тиверии, собрал их и сказал: «Нам и разрешено, и не разрешено идти землей Тиверской. Думайте, как пройдем. Даю вам на это передзимье и зиму, ибо только по зиме пойдем». Не знает, думали кметы или нет, одно знает: не мог примкнуть к тому, что придумали. Когда собрал их перед походом и стал спрашивать, всякое говорили и на все указывали, не указали лишь достойного пути.
- Изобилие (сборник) - Роман Сенчин - Современная проза
- Лихолетье Ойкумены - Лев Вершинин - Исторические приключения
- Ужин с папочкой (ЛП) - Шейд Сигги - Современные любовные романы
- Из туземных хижин в музеи мира. Морис Стерн - Елена Мищенко - Биографии и Мемуары
- Застолья со звездами - Анатолий Баюканский - Прочие приключения