Приключения Натаниэля Старбака - Бернард Корнуэлл
- Дата:20.06.2024
- Категория: Проза / Историческая проза
- Название: Приключения Натаниэля Старбака
- Автор: Бернард Корнуэлл
- Просмотров:2
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Полковник Вашингтон Фалконер, великолепный в своем изящном мундире Конфедерации, который эффектно оттеняла темная повязка, поддерживающая его правую руку, поздравил президента. Не будучи в состоянии пожать ему руку раненой правой рукой, он выпутался из этого неловкого положения, протянув левую.
Президент Дэвис наконец ухитрился неуклюже пожать руку, а затем невнятно пробормотал, что польщен присутствием полковника Фалконера на этом знаменательном событии, проводящемся в дни тяжелых испытаний.
— Тяжелые испытания выпадают на долю великих людей, господин президент, — ответил Вашингтон Фалконер, — и это значит, что нам повезло с вами.
Тонкие губы Дэвиса слегка растянулись в улыбке, принимая комплимент. У президента ужасно болела голова, и он выглядел даже более отстраненным и холодным, чем обычно.
— Я действительно сожалею, — холодно сказал он, — что вы отказались принять должность эмиссара.
— Однако таким образом я избавил себя от некоторых неудобств, господин президент, — беспечно ответил Фалконер, прежде чем осознал, что на войне все должны воспринимать неудобства как должное, даже если эти неудобства подразумевали похищение флотом Соединенных Штатов из комфортных кают британского почтового судна.
Двух эмиссаров уже отпустили, таким образом оградив Север от вступления в войну не только с Конфедерацией, но и с Британией, однако их прибытие в Европу не принесло добрых вестей.
Франция не поддержит Юг, пока первый шаг не сделают британцы, а британцы не вмешаются, пока Юг не покажет четких признаков того, что в состоянии выиграть эту войну без посторонней помощи, что, конечно же, было полной бессмыслицей.
Президент, размышляя о дипломатическом провале, пришел к выводу, что эмиссарами были избраны не те люди.
Слайделл и Мейсон были неотесанными грубыми людьми, знакомыми с деревенским своеобразием американской политики, но едва ли достаточно изворотливыми на фоне хитрых бюрократов подозрительной Европы. Более ловкий эмиссар, как верил президент, мог бы достигнуть больших успехов.
А Вашингтон Фалконер действительно был представительный мужчиной со светло-соломенными волосами и открытым честным лицом, не лишенным привлекательности.
Широкий в плечах, подтянутый, обладатель одного из самого больших состояний в Виргинии, такого огромного, что он набрал на свои деньги полк и вооружил его по стандартам лучших армий мира. По слухам, он мог бы проявить подобную щедрость еще десяток раз и по-прежнему не испытывать недостатка в средствах.
Он был, по мнению любого, удачливым и неординарным человеком, и президент Дэвис еще раз почувствовал раздражение из-за того, что Фалконер отклонил предложение поступить на дипломатическую службу, только чтобы осуществить свою мечту — повести в бой бригаду.
— Сожалею, что вы еще не оправились, Фалконер. Президент указал на его черную повязку.
— Небольшая потеря сноровки, господин президент, но не достаточная, чтобы помешать мне обнажить шпагу в защиту своей страны, — скромно ответил Фалконер, хотя на самом деле его рука полностью зажила, и он носил перевязь, только чтобы выглядеть героем.
Черная перевязь была особенно привлекательна для женщин, этот эффект усиливался отсутствием жены Фалконера, страдающей от нервных недугов и живущей в загородном семейном поместье.
— И я верю, что эта шпага будет скоро востребована, — добавил Фалконер с явным намеком на то, что желает получить поддержку президента при назначении на должность командующего бригадой.
— Подозреваю, что скоро все мы будем задействованы, исполняя свой долг, — туманно ответил мертвенно бледный президент. Ему хотелось, чтобы рядом оказалась жена, которая помогла бы ему справиться со всеми этими возбужденными людьми, требующими от него большего воодушевления, чем он был в состоянии дать.
Варина прекрасно вела светские разговоры, тогда как сам президент во время этих общественных мероприятий чувствовал, что слова замирают у него на языке. Дэвис гадал, неужели и Линкольну соискатели должностей досаждали подобным же образом? Или его собрат чувствовал себя более непринужденно, общаясь со всеми этими докучливыми незнакомцами?
За спиной Фалконера неожиданно появилось знакомое лицо, человек улыбался и кивал президенту, требуя внимания. Дэвис пытался вспомнить его имя, которое, к счастью, всплыло в самый нужный момент.
— Мистер Дилейни, — без особого восторга поприветствовал новоприбывшего президент.
Бельведер Дилейни был адвокатом и сплетником, которого, насколько помнил Дэвис, не пригласили на этот прием, но он как ни в чём не бывало явился.
— Господин президент, — Дилейни поклонился в качестве признания высокой позиции Джефферсона Дэвиса.
За вкрадчивой наружностью маленького, пухлого, улыбчивого ричмондского адвоката скрывался острый, как змеиное жало, ум.
— Позвольте искренне вас поздравить по случаю инаугурации.
— Торжественное событие, Дилейни, налагающее серьезные обязанности.
— Погодка, кажется, не из самых приятных, господин президент, — сказал Дилейни, словно злорадствуя по поводу дождливого дня.
— А теперь сэр, если вы позволите, я пришел, чтобы потребовать внимания полковника Фалконера. Вы не можете монополизировать право на общение с героями Конфедерации, сэр.
Дэвис кивнул, благосклонно согласившись, чтобы Дилейни увел Фалконера, хотя это лишь дало возможность некоему тучному конгрессмену сердечно поздравить своего миссисипского соотечественника со вступлением в должность первого президента Конфедерации.
— Это тяжелый долг и почетная обязанность, — пробормотал президент.
Конгрессмен из Миссисипи с силой хлопнул Джефферсона Дэвиса по плечу.
— Тяжелый долг, будь он проклят, Джефф, — проревел в ухо президенту конгрессмен.
— Просто отправь ребят на север, чтобы снесли башку старому Эйбу Линкольну.
— Я предоставлю стратегию ведения войны своим генералам, — президент пытался отойти от конгрессмена, чтобы принять явно более приятные пожелания священника епископальной церкви.
— Проклятье, Джефф, ты столько же знаешь о войне, сколько и любой из наших прекрасных солдат, — конгрессмен сплюнул струю табака в плевательницу.
Струя темной слюны пролетела мимо плевательницы, забрызгав мокрый подол платья жены священника.
— Время разобраться с этим северным куриным пометом раз и навсегда, — весело заявил конгрессмен, а затем предложил президенту сделать глоток из его фляги.
— Самый крепкий виски по эту сторону реки Теннесси, Джефф. Один глоток излечит все твои печали!
— Вам необходимо было меня видеть, Дилейни? — Фалконер был сердит, что низенький хитрый адвокат увел его от президента.
— Это не я хотел вас видеть, Фалконер, а Дэниелс, а когда зовет Дэниелс, человек делает всё от него зависящее, чтобы откликнуться.
— Дэниелс! — удивленно воскликнул Фалконер, так как Дэниелс был одним из самых влиятельных людей Ричмонда, который вёл затворнический образ жизни.
Он также был известен своим уродством и сквернословием, но являлся важной персоной, потому что именно Дэниелс решал, какие проекты и людей поддержит влиятельная газета «Ричмондский наблюдатель».
Он жил в одиночестве в обществе двух злых собак, ему доставляло особое удовольствие стравливать их с друг с другом, в то время как он хохотал со своего наблюдательного пункта в высоком парикмахерском кресле.
Сам он тоже был бойцом не робкого десятка, дважды дравшимся на дуэли на ричмондской дуэльной арене у Кровавого Ручья и выжив в обеих схватках, укрепив свою репутацию злодея.
Многие южане полагали, что он прекрасно разбирается в теоретических основах полимтики, и его памфлет «Вопрос о ниггерах» широко почитался всеми теми, кто не видел никакой необходимости в изменении института рабства.
А теперь наводящий ужас Джон Дэниелс ждал Фалконера на высоком заднем крыльце новой резиденции президента, с хлыстом в руке угрюмо наблюдая за дождем.
Он мельком взглянул в сторону Фалконера, затем щелкнул хлыстом по стекавшим с голых деревьев каплям дождя.
— Неужели погода злится на нашего нового президента, а, Фалконер? — спросил Дэниелс своим скрипучим резким голосом, воздержавшись от других формальных слов приветствия.
— Хотелось бы верить, что нет, Дэниелс. Надеюсь, вы в полном здравии?
— А что вы думаете о нашем новом президенте, Фалконер? — Дэниелс проигнорировал вежливое приветствие Фалконера.
— Я думаю, что нам повезло с этим человеком.
— Вы говорите как редактор «Стража». Повезло! Боже мой, Фалконер, старый Конгресс Соединенных Штатов был полон таких слизняков, как Дэвис. Я видел, как люди и получше него вываливались из поросячьей задницы. Он впечатляет своей уравновешенностью, так ведь? Да, он уравновешен, скажу я вам, потому что в нем нет ничего живого, ничего кроме гордости, чести и государственного ума. А это не те качества, которые нам нужны, Фалконер. Нам нужны люди, которые просто пойдут и прикончат янки. Мы должны утопить Север в крови янки, а не произносить прекрасные речи с трибуны. Если бы речами выигрывали сражения, мы бы уже маршировали по штату Мэн, по пути захватив Канаду. Вы знаете, что два дня тому назад в Ричмонде был Джо Джонстон?
- Сборник 'В чужом теле. Глава 1' - Ричард Карл Лаймон - Периодические издания / Русская классическая проза
- Аквариум. (Новое издание, исправленное и переработанное) - Виктор Суворов (Резун) - Шпионский детектив
- Переулок Мидак (ЛП) - Махфуз Нагиб - Историческая проза
- Звёзды в наследство - Хоган Джеймс Патрик - Научная Фантастика
- Два огня (СИ) - Хоб Дарья - Современные любовные романы