Королева не любившая розы - Ева Арк
- Дата:26.02.2025
- Категория: Историческая проза / Исторические любовные романы / Исторические приключения
- Название: Королева не любившая розы
- Автор: Ева Арк
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Нет!
Только Бартолини, посол Великого герцога Тосканского (племянника Марии Медичи), смог её навестить, пройдя по тайной лестнице. Он увидел, что несчастная королева-мать впала в отчаяние, плакала и была уверена, что её ожидает изгнание. Оставалось только определить его условия. По просьбе нунция (папского посла) Бентивольо переговоры были поручены епископу Люсонскому, способности которого он высоко ценил, и Бартолини, имевшему влияние на флорентийку.
1 мая Мария передала своему сыну через Ришельё следующие предложения: она готова покинуть Париж, просит сохранить ей власть в новой резиденции, а также все её доходы. Ещё она хотела бы, чтобы с ней были две её незамужние дочери – Кристина и Генриетта. И, наконец, перед отъездом она желала бы увидеть сына. Людовик отказался отпустить сестёр (по некоторым источника, отпустил только младшую), но позволил матери забрать часть её гвардейцев и жить в Блуа. Он согласился также на все её остальные условия.
Тогда Мария решила ускорить отъезд, который назначила на 3 мая. Встреча с сыном состоялась в передней её апартаментов. Король пришёл первым в сопровождении новых министров, среди которых были и те люди, которые служили ещё Генриху IV. Рядом с ним шёл Люинь, а впереди – два брата последнего, Кадене и Брант. Потом появилась королева-мать, чьё осунувшееся лицо контрастировало с безмятежным видом Людовика, который сказал:
– Мадам, я пришёл сюда, чтобы попрощаться с Вами и заверить, что буду заботиться о Вас как о своей матери. Я хотел освободить Вас от забот, которые Вы взвалили на себя, занимаясь моими делами. Вам пора отдохнуть от них, а мне – ими заняться: я решил, что один буду управлять моим королевством. Теперь я – король. Я отдал необходимые распоряжения для Вашей поездки. Прощайте, мадам, любите меня и я буду Вам добрым сыном.
Королева-мать, плача, ответила:
– Сударь, я огорчена тем, что не смогла править Вашим государством во время моего регентства так, как бы Вам хотелось, но уверяю Вас, что я приложила, насколько могла, свои усилия и старание, и молю Вас помнить, что остаюсь Вашей смиренной и покорной матерью и слугой.
После чего Мария попросила отпустить с ней её управляющего Барбена. Но король ничего не ответил и, после того, как мать поцеловала его на прощание, поклонился ей и удалился. Затем приблизился Люинь и поцеловал край мантии Марии, которая снова завела речь о Барбене, но в этот момент с лестницы донёсся властный голос Людовика ХIII:
– Люинь! Люинь! Люинь!
В течение второй половины дня флорентийка с удивительным самообладанием принимала визиты придворных. Некоторые придворные дамы во время этой прощальной аудиенции не смогли сдержать слёз. Однако королева-мать холодно заметила:
– Дамы, не плачьте обо мне; ведь совсем недавно я просила короля освободить меня от бремени его дел. Если мои действия вызвали недовольство короля, я тоже недовольна собой; тем не менее, я знаю, что однажды Его Величество признает – всё, что я сделала, было справедливым… Что касается маркиза д’Анкра, я молюсь за его душу: я молюсь также и за короля, который дал уговорить себя убить его.
Тем не менее, она пролила несколько слезинок во время прощания с любимым сыном Гастоном, которому шёл девятый год. После чего нежно поцеловала своих дочерей Кристину и Генриетту. Что же касается Анны Австрийской, то, кажется, она не пришла проститься со свекровью (возможно, король запретил ей это).
Вечером Мария Медичи спустилась во двор Лувра, где её ожидали карета и свита. Кортеж охраняли рейтары короля. В последнем экипаже ехал епископ Люсонский. Благодаря роли, которую он сыграл в переговорах матери и сына, ему разрешили сопровождать бывшую регентшу в Блуа и исполнять там функции главы её совета.
Улицы Парижа были запружены народом, но королева-мать не услышала ни одного слова сочувствия. Наоборот, по дороге население встречало её насмешками и непочтительными словами.
Король и королева покинули столицу сразу вслед за ней, направляясь в Венсенский замок. Там были изданы эдикты, согласно которым большинство государственных служащих, назначенных во времена регентства, потеряли свои посты. Барбена, управляющего королевы-матери, отправили в Бастилию. Кроме того, был начат судебный процесс над Леонорой Галигаи.
Витри во время ареста маркизы д’Анкр забрал её драгоценности, которые Людовик ХIII подарил жене (в том числе и знаменитые алмазные подвески). Но это была лишь капля в море. Состояние Леоноры было огромным: она лично владела маркизатом Анкр, особняком на улице Турнон, поместьем Лезиньи и крупными суммами в разных банках Парижа, Лиона, Рима, Флоренции, Антверпена. Венецианский посол говорил, что её состояние оценивалось в 15 миллионов ливров – сумма, равная трём четвертям годового бюджета Франции, не считая драгоценностей и серебряной посуды на миллион ливров. Было условлено, что Людовик ХIII отдаст всё имущество Кончини Люиню. Маршал был мёртв и фаворит короля мог располагать его имуществом, титулами и должностями. Но Леоноре принадлежала основная часть состояния, и она была жива. Поэтому необходима была конфискация имущества. Это означало смертный приговор. Людовик ХIII, желавший окончательно разделаться с четой Кончини, легко согласился на это решение, подсказанное Люинем, и 9 мая подписал указ о начале следствия.
Но вскоре стало ясно, что собранных данных о финансовых махинациях и вмешательстве в государственные дела недостаточно, чтобы приговорить Леонору к смерти за оскорбление величества. Тогда Люинь решил заставить судей рассмотреть также обвинение в колдовстве. На что Галигаи спокойно ответила судьям:
– Я никогда не использовала никаких других заклинаний, кроме своего ума. Стоит ли удивляться, что я правила королевой, у которой его вообще нет?
Но судьба Леоноры была решена, и 8 июля 1617 года суд вынес ей смертный приговор. В тот же день её посадили на телегу и повезли на Гревскую площадь. Огромная толпа встретила бывшую маркизу д’Анкр враждебными выкриками:
– Дьяволица! Ведьма!
Леонора, твёрдо ступая, поднялась на эшафот и громко сказала, что прощает короля, королеву-мать и весь народ. Одним ударом палач отрубил ей голову и бросил в костёр, пылающий возле эшафота. Ришельё в «Мемуарах» свидетельствует, что она удивила всех своим мужеством и многие стали оплакивать её судьбу.
Людовик ХIII предпочёл в этот день уехать из Парижа, но, вернувшись, не мог найти покоя даже ночью: рассказ о казни, повторенный несколько раз придворными, постоянно всплывал в его памяти.
Люиня угрызения совести не мучили. Он присвоил всё имущество маркизы д’Анкр, правда, когда общество выразило своё неодобрение, избавился от особняка на улице Турнон. И только путём бесконечных переговоров смог получить часть
- Сборник 'В чужом теле. Глава 1' - Ричард Карл Лаймон - Периодические издания / Русская классическая проза
- Первое прощание - Анастасия Строкина - Современная проза
- Посланник Ада (СИ) - NikL - Фэнтези
- 1612. Минин и Пожарский - Виктор Поротников - Историческая проза
- История Византийских императоров. От Льва III Исавра до Михаила III - Алексей Михайлович Величко - История