Форма входа
0/0
Homo sum (Ведь я человек) - Георг Эберс
- Дата:28.06.2024
- Категория: Проза / Историческая проза
- Название: Homo sum (Ведь я человек)
- Автор: Георг Эберс
- Просмотров:2
- Комментариев:0
Уважаемые читатели!
Тут можно читать бесплатно Homo sum (Ведь я человек) - Георг Эберс. Жанр: Историческая проза. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн книги без регистрации и SMS на сайте Knigi-online.info (книги онлайн) или прочесть краткое содержание, описание, предисловие (аннотацию) от автора и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Описание онлайн-книги Homo sum (Ведь я человек) - Георг Эберс:
Исторический роман «Homo sum» посвящен зарождению в недрах христианских общин Египта и Сирии института монашества.
Аудиокнига "Homo sum (Ведь я человек)"
📚 "Homo sum (Ведь я человек)" - это увлекательная историческая проза, написанная автором Георгом Эберсом. В центре сюжета - главный герой, человек, который сталкивается с невероятными испытаниями и трудностями, но не теряет человечности и достоинства.
Эта аудиокнига погружает слушателя в атмосферу древнего мира, полного загадок и тайн. Герой проходит через множество испытаний, но остается верен себе и своим принципам. Книга заставляет задуматься о важных жизненных ценностях и показывает, что даже в самых сложных ситуациях человек остается человеком.
👤 Георг Эберс - немецкий писатель, известный своими историческими романами. Его произведения пользуются популярностью у читателей благодаря увлекательным сюжетам и глубокому изучению исторических периодов.
На сайте knigi-online.info вы можете бесплатно и без регистрации слушать лучшие аудиокниги на русском языке. Здесь собраны бестселлеры различных жанров, включая историческую прозу, чтобы каждый мог найти что-то по душе.
Читем онлайн Homo sum (Ведь я человек) - Георг Эберс
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Петр не отвечал на эти запальчиво произнесенные слова, он погладил только седую бороду и подумал: «Орленок не станет ловить мух. Этого сына воина мне никогда не склонить к нашему мирному ремеслу; но на горе между теми странными тунеядцами ему не следует оставаться; там он погибнет, а он из одаренных натур».
Отдав кое-какие приказания надсмотрщикам над рабочими, сенатор последовал за юношей к его больному отцу.
Уже немало часов прошло с тех пор как Ермий и Павел оставили больного анахорета, и он лежал все еще один в своей пещере.
Солнце, поднимавшееся все выше и выше, жгло скалы, которые со своей стороны распространяли палящий зной и наполняли пещеру удушливым жаром.
Боль в ране бедного Стефана становилась все нестерпимее, жар усиливался, и страшная жажда томила его.
Кувшин, подаренный Павлом, был уже давно пуст, но ни сам Павел, ни Ермий не возвращались.
С тревожной боязнью больной начал прислушиваться, и вот ему послышались точно шаги александрийца, а потом точно громкие слова и тихие стоны из его пещеры.
Стефан попытался крикнуть, но едва сам мог расслышать слабый звук, вырвавшийся из его раненой груди и из пересохших уст.
Он начал было молиться, но страшная душевная тоска мешала молитвенному настроению!
Он вдруг почувствовал весь ужас одиночества, и этот человек, который после жизни, исполненной подвигов, наслаждений, разочарований и скуки, беспрерывно стремился в одинокой, упорной душевной борьбе к высочайшим целям, теперь безутешно изнемогал, точно заблудившийся ребенок, потерявший свою мать.
Тихо стонал он, лежа на своем одре, а когда тень скалы показала, что солнце перешло уже за полдень, к боли, к жажде и к душевной тревоге присоединилось чувство злобы и горечи.
Стиснув кулаки, бормотал он слова, похожие на солдатские проклятия, время от времени называл имя то сына, то Павла.
Наконец тревога опять пересилила чувство злобы, и ему показалось, как будто бы он еще раз должен пережить самые горестные часы далекого прошлого своей жизни.
Он увидел себя возвращающимся с шумного пира из императорского дворца. Рабы сняли с его головы и груди розовые и тополевые венки и одели его в ночную одежду. И вот он пошел с серебряной лампой в руке в спальню. Он улыбался, ибо там ждала его молодая жена, мать Ермия. Она была прекрасна, и он очень любил ее; теперь же он вернулся с императорского пира с добрым запасом забавных острот. Если кто, то он уж, конечно, имел полнейшее право улыбаться. Вот он вошел в комнату, находившуюся перед спальней, где обыкновенно сидели всю ночь две рабыни. Он застал одну, и та крепко спала. Улыбаясь, посветил он ей в лицо. Как глупо было выражение этого лица с раскрытым ртом! В спальне алебастровая лампа разливала слабый свет. Тихо, и все улыбаясь, подошел он к кровати из слоновой кости, где спала его Гликера, поднял лампу и уставился глазами на пустую, нетронутую постель жены, и улыбка его вдруг исчезла и никогда уже более не возвращалась с того вечера; Гликера изменила ему и покинула его — его и сына.
Это было двадцать лет тому назад, и сегодня он опять перечувствовал все, что испытал тогда, и увидел духовным оком, совершенно как тогда, пустую постель своей жены, и почувствовал себя таким же одиноким и несчастным, как в ту ночь после пира.
Но вот какая-то тень показалась перед входом в пещеру, и, освободившись от своего страшного видения, он вздохнул: он узнал Павла, опустившегося теперь возле него на колени.
— Воды, воды! — попросил Стефан слабым голосом, и александриец, сердце которого сжалось при стонах старика, услышанных им еще у входа в пещеру, схватил кувшин, заглянул в него и, увидя, что он совершенно пуст, кинулся, точно на состязании в беге, к источнику, зачерпнул свежей воды и поднес полный кувшин к губам больного. Тот жадно напился освежительной влаги и воскликнул, наконец, с глубоким вздохом:
— Вот и опять хорошо. Где ты пропадал так долго? Мне так хотелось пить!
Павел, опять опустившийся на колени возле старика, склонился головою к его одру и не отвечал ни слова.
Стефан глядел с удивлением на товарища и, заметя, что он горько плачет, перестал спрашивать.
Целый час царила в пещере безмолвная тишина; наконец, Павел поднял голову и сказал:
— Прости меня, Стефан. В молитве и бичевании, чтобы найти собственный утраченный покой, я забыл про твое страдание и про твой страх. И язычник не поступил бы так!
Больной потрепал ласково руку друга, но тот воскликнул в глубокой скорби:
— Себялюбие, жалкое себялюбие правит и владеет нами. Кто из нас спрашивает о нужде другого? И мы еще мним, что идем по пути Агнца?
Он болезненно вздохнул и склонил голову на грудь больного, который нежно погладил его косматые волосы.
Так застал их сенатор, войдя с Ермием в пещеру.
Праздная жизнь анахоретов совершенно противоречила его понятиям о жизненной задаче человека и христианина, но он помогал, когда мог, и не спрашивал о личности страждущего.
Увидя нежную дружбу обоих, он умилился душою и сказал ласково, обращаясь к Павлу:
— Я могу спокойно оставить вас, потому что ты, кажется, исправно ухаживаешь за больным.
Александриец покраснел, покачал головою и возразил:
— Я думал только о самом себе, забыл свою обязанность и оставил его томиться жаждой, но теперь я уже не отойду от него, уверяю тебя, и с Божьей и вашей помощью он выздоровеет!
Петр кивнул ему приветливо. Он не поверил самообвинению анахорета, но нисколько не сомневался в его доброй воле и, прежде чем уйти, велел Ермию завтра же ранним утром опять зайти, чтобы сообщить о состоянии отца.
Ему хотелось не только вылечить Стефана, но и снова пообщаться с юношей, возбудившим его сочувствие, и он твердо решился помочь ему избавиться от праздной жизни, которая губила его.
Павел отказался принять участие в простом ужине отца и сына и объявил, что остается при больном. А так как в пещере было тесно, он предложил Ермию ночевать у него.
Новая жизнь началась сегодня для юноши, ибо все жалобы и желания, которые смутно и туманно теснились в его душе с тех пор как он побывал в Александрии, приняли сегодня определенный вид и цвет, и он теперь убедился, что не останется анахоретом, а попробует реализовать в жизни избыток своих сил.
«Отец мой, — думал он, — был воином и жил в палатах, прежде чем уединился в нашей душной пещере; Павел был Менандром и еще до сегодня не разучился метать диск. Я молод, силен и хорошего рода, так же как и они, и Петр говорит, что я стал видным мужчиной. Громоздить и отделывать камни, как его сыновья, я не хочу, но императору нужны солдаты, а среди всех амалекитян, и даже среди римлян в оазисе, я еще не видал ни одного, с кем не мог бы померяться силами».
Думая так, он вытянулся и прижал руки к своей широкой груди.
Заснув, он увидел во сне борьбу в палестре и пурпурное одеяние, которое будто бы подал ему Павел, и венок из тополевых ветвей, который покоился на его благоухающих кудрях, и ту красавицу, с которой встретился на лестнице в доме сенатора.
ГЛАВА V
Стефан заснул благодаря лекарству сенатора.
Павел сидел возле него, боясь пошевельнуться.
Он задерживал дыхание и даже усиленно поборол позыв кашлянуть, чтобы ничем не нарушить чуткий сон больного.
Через час пополуночи старик проснулся и, пролежав несколько минут молча и с открытыми глазами, сказал, наконец, в раздумье:
— Ты назвал себя и нас себялюбивыми, и это совершенно справедливо относительно меня! Это я говорил уже себе часто и не сегодня только; уже в продолжение многих недель, с тех пор как Ермий вернулся из Александрии и точно разучился смеяться. Он недоволен, и мне страшно при мысли, что будет с ним, когда я умру, а он отдалится от Господа и предастся мирским прелестям. Я желал ему блага, когда взял его с собой на святую гору, но причиной было не одно это! Мне было слишком тяжело расстаться с ребенком. Господи! Всякое молодое животное видит верную любовь со стороны матери; а его мать не подумала о нем, когда бежала со своим обольстителем из моего дома. Я и думал, пусть же останется ему по крайней мере отец, а если он еще, кроме того, вырастет вдали от мира, то будет избавлен от того горя, которое в таком изобилии причинил мне этот мир. Для неба хотел я воспитать его и для безгорестной жизни. А теперь? Если он будет несчастен, то по моей же вине! Теперь у меня прибавилась ко всем страданиям еще и эта забота.
— Ты хотел наставить его на путь, — перебил Павел, — а все остальное сделается само собою; он тебя любит и, конечно, не покинет тебя, пока ты страдаешь.
— В самом деле? — спросил больной с надеждой. — И какое имеется у него оружие, чтобы защищаться в жизни?
— Ты дал ему Господа в путеводители; этого и довольно, — успокаивал его Павел. — Нет ровного пути к небу, и никто не может снискать блаженство для своего ближнего.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Homo sum (Ведь я человек) - Георг Эберс бесплатно.
Похожие на Homo sum (Ведь я человек) - Георг Эберс книги
- Сборник 'В чужом теле. Глава 1' - Ричард Карл Лаймон - Периодические издания / Русская классическая проза
- Скалы серые, серые - Виктор Делль - О войне
- Леонид Утёсов - Ольга Таглина - Биографии и Мемуары
- Гранит - Григорий Терещенко - Советская классическая проза
- Первая стена - Торп Гэв - Эпическая фантастика
