Факультет ненужных вещей - Юрий Домбровский
- Дата:13.11.2024
- Категория: Проза / Контркультура
- Название: Факультет ненужных вещей
- Автор: Юрий Домбровский
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Что так? — удивился Гуляев.
— Да вот не пожелала нам помочь Полина Юрьевна, никак не пожелала, — вздохнул Нейман.
— Ну зачем же так, Полина Юрьевна, — укоризненно покачал головой Гуляев, — следствию нужно всемерно помогать. Зачем же что-то скрывать? Чем скорее мы выясним правду, тем всем нам будет лучше.
— Все, что я могла сказать, я сказала, — ответила посетительница.
— Ну если так, то, значит, вы многое еще не можете нам сказать, Полина Юрьевна, — мягко и зло улыбнулся Нейман.
— Ну так что же, было что-то выяснено или нет? — нахмурился Гуляев.
— Да вот, пожалуйста, могу продемонстрировать. Все под руками. — Нейман встал, вынул из стола папку с документами и стоя стал их перебирать. — Вот первая встреча. Вот вторая. Прогулка — одна, вторая, третья. Разговоры о живописи. К современному монументальному искусству он равнодушен, она — нет. Вот они купались. Вот они в ресторане сидят втроем. Вот опять-таки втроем они — третий какой-то отдыхающий — гуляют всю ночь со студенческой компанией. Разжигают костры. Вот вдвоем полезли на гору, там старое заброшенное кладбище. Ангел какой-то там неимоверный мраморный — это все собственноручные показания. Вот послушайте — «Памятник при луне был прекрасен. Когда пошли обратно, камни сыпались из-под ног, и если бы не сторож с разбитым фонарем…» Страница о стороже. «Он жил в склепе» и т. д. Спустились и пошли домой. Конец. Вот пятнадцать страниц и все они такие. Словом, то, что могла написать любая случайная знакомая. А у него, что верно, то верно! их было… было!..
— Да ведь я и есть случайная знакомая, — сказала она и как-то очень хорошо улыбнулась, — я ведь тоже из этого «было… было»!
Она сидела совершенно свободно, даже руки вот положила на поручни кресла и говорила так, как будто совсем не на площади Дзержинского, не в кабинете 350 происходил этот разговор, а просто забежала она на минуточку в свой деканат и там ее усадили заполнить анкету. Прокурор смотрел на нее, не скрывая улыбки, — на таких он клевал. Гуляеву было просто скучно. Он участвовал и не участвовал в разговоре. И вдруг Нейман почувствовал дуновение приближающегося бешенства. В такие минуты ему становилось горячо, предметы начинали косо прыгать перед глазами, а голос дрожал и становился мурлыкающим. Он уважал себя за эти минуты гнева, остервенения, ярости, потому что они — хоть они-то! — были настоящими, но сейчас все это было ни к чему, он подавил, проглотил удушье и сказал:
— Ну зачем же так скромничать? Вы случайная курортная знакомая? Ну вы же сами знаете, что это не так! Вспомните-ка!
— Ну, конечно же, не случайная, — ласково подтвердил прокурор и даже чуть ли не подмигнул.
— Ну, если вы говорите о том, что Зыбин помог мне выбраться из очень неприятного положения, — сказала она, — конечно, вероятно, вы правы. Но ведь так же он помог бы и другому.
— А если не секрет, то что за история? — спросил прокурор и поспешно оговорился: — Если, конечно, тут нет ничего интимного…
— Да какое там интимное, — слегка поморщилась Потоцкая, — я купалась, поскользнулась и вывихнула ногу. Было очень больно…
— А, вот в чем дело, — с почтительным пониманием кивнул прокурор.
— Да. И случилось это очень рано. Часов в шесть утра. В это время пляж совершенно пуст — позвать было некого. Я лежала и стонала, наверно, и тут вылез какой-то парень. Подошел ко мне. У меня на платочке лежала всякая мелочь: ну, ручные часы, перламутровый бинокль, сумка. Он схватил это и кинулся бежать. Я стала кричать. И тут откуда-то наперерез ему бросился Зыбин, нагнал его и отобрал. Вот так мы и познакомились.
— Ну я же говорю, иллюстрированный журнал «Огонек», роман с продолжениями, — усмехнулся Нейман, — что говорить! Умеете, умеете подносить события, Полина Юрьевна. А дело-то было так. Когда этот босикант подхватил сумку, Полина Юрьевна, конечно, закричала, а тут где-то шатался с великого перепоя и ждал похмелиться — это он сам нам объяснил — рыцарь Зыбин. Когда он услышал эти крики, он и гаркнул во всю глотку: «Ложь взад!» — а глотка у него луженая, труба. Босикант испугался, кинул сумочку и драпанул, а Зыбин подобрал и чин чином вручил все Полине Юрьевне. Вот так они и познакомились. Говорю все это с его слов и его слогом. История, конечно, чудесная, но нам она вроде бы ни к чему. Так что я велел Хрипушину изложить ее в самом сокращенном варианте.
— Нет, верно все так и было? — спросил восхищенно Мячин.
— Примерно, — кивнула головой Потоцкая. — Если не вдаваться в некоторые детали. Но вы тоже умеете подать материал, товарищ майор!
— Да уж будьте спокойны! Как-нибудь! — с легкой наглецой ответил Нейман.
— Но, значит, было и еще кое-что? — скромно поинтересовался прокурор.
— Было, — кивнула головой Потоцкая.
— Так вот это как раз «кое-что» нас больше всего и интересует, — сказал Нейман, — но вы как раз этого-то нам и не открыли.
— Ну, может быть, там какие-нибудь деликатные женские подробности, — шутливо нахмурился прокурор. — Вот все вам так уж и выложить! Нельзя!
— Нас женские подробности ни с какого бока не интересуют, товарищ прокурор, — жестко обрезал Нейман, чувствуя, что удушье его захватывает все глубже и глубже. На допросах он с ним справлялся сразу же: рявкнул, топнул, раз по столу, рраз по скуле зека, и словно прорвался в горле и груди какой-то давящий пузырь, и начался обычный продуктивный допрос без всяких дурочек. — Нас никакие женские дела абсолютно не интересуют, — продолжал он с тихой яростью, — мы просто просили Полину Юрьевну рассказать нам о политических настроениях Зыбина. Ну хорошо, встречались, купались, гуляли, так что ж, и все это молча? Были же и высказыванья какие-то! Конечно были!
Она ничего не сказала, только как-то особо поглядела на него. И от этого взгляда его снова замутило — он подошел к столику с графином, осторожно налил стакан до краев и так же бесшумно опорожнил его. Но удушье, то единственное в своем роде чувство, что сейчас все сорвется и полетит к черту, что сию минуту он заорет, застучит, заматерится, и разговор будет кончен, — не уходило. Но в то же время он отлично понимал, что ровно ничего не произойдет. Было ли это чувство мгновенной, все перехлестывающей ярости настоящим, или же он сам его придумал и взрастил, т. е. и вообще чувство ли это было или профессиональное приспособление, необходимое для его работы, — об этом Нейман никогда не думал и, следовательно, даже и не знал этого.
— И не надо нам говорить, что таких разговоров не было, — сказал он, отставляя стакан, — в наше время каждая колхозница, каждый дед на печи говорят о политике. Будет война или нет? Как с хлебом? Будет ли снижение?
— Так ведь это дед на печи, а не Зыбин.
Он ее сейчас по-настоящему ненавидел! За все: за то, что она сидела слишком вольно, что сейчас же воспользовалась разрешением курить и курила так, как в этом кабинете, кажется, еще никто до нее не курил, — откинув острый локоть и легко стряхивая пепел в панцирь черепахи, — его ей поднес прокурор, — за взгляд, который она бросила на него, за прямую и открытую несовместимость с этой комнатой.
— Да, конечно, Зыбин говорил не как дед на печи, — согласился Нейман, медленно выговаривая слова, — и поэтому, скажем, будет война или нет, его должно было интересовать.
— Это его, конечно, интересовало, — согласилась она небрежно и, как ему показалось, насмешливо, — я даже помню такой разговор. Мимо нас по дороге шли пионеры и пели «Если завтра война, если завтра в поход», и он послушал и сказал: «Да, точно! Вот мы с вами планы строим, а если, верно, завтра война и завтра в поход? Тогда что?»
— Ну и что тогда? — спросил Нейман.
— Не знаю. Мы заговорили о другом. Слушайте, — взмолилась она вдруг, — да что у нас, других разговоров не было, что ли? Вы гуляли когда-нибудь с интересной женщиной хотя бы в парке Горького? И что, вы с ней о войне тогда разговаривали?
— Нет, меня уж прошу оставить в покое, но вы же сами сказали, — несколько сбился с толку Нейман, потому что прокурор тихонько фыркнул, — сами же сказали, что его интересовали такие вопросы, как…
— Ну правильно, — согласилась она, уже улыбаясь ему как маленькому, — интересовали! Но я-то, наверно, его интересовала еще больше. А о войне у него было с кем поговорить!
— Было?
— Да, было, было! Был у него такой человек, с которым он охотно говорил о войне, о политике и о всем таком…
— А фамилию не помните?
— Почему не помню? Роман Львович Штерн.
Надо сказать, что удар был мастерский. Его даже по-настоящему качнуло. На некоторое время он вообще выбыл из строя, просто сидел и глядел на нее.
— А кто это такой? — спросил он наконец.
— Отдыхающий, — ответила она очень просто.
— Так о чем же они говорили?
Он очень медленно собирался с мыслями, он все-таки собирался.
- Август - Тимофей Круглов - Современная проза
- Дожди на Ямайке - Владимир Покровский - Научная Фантастика
- Билет на Лысую гору - Емец Дмитрий Александрович - Детская фантастика
- Гиборейская эпоха [= Хайборийская эра; Гиборийская эра] [The Hyborean Age] - Роберт Говард - Героическая фантастика
- Ты идешь по ковру. Две повести - Мария Ботева - Детская проза