Muto boyz - Павел Тетерский
- Дата:18.07.2024
- Категория: Проза / Контркультура
- Название: Muto boyz
- Автор: Павел Тетерский
- Просмотров:1
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Телефонный звонок, грозной птицей возвещавший о непосредственном начале вышеупомянутых геморроев, мы услышали чуть ли не из лифтового холла. Мы оба знали, что это звонят они — клиенты, кинутые «Лауда-Тур» и оставленные посреди фламандских пейзажей без крыши над головой. Картины художника-мудака Джамбо издевательски лыбились с обеих сторон своими не к месту весёлыми мазками — блин, мы ещё даже не успели открыть дверь в нашу клетку, а уже были убиты наповал.
Идиотизм ситуации доходил до абсурда. Четыре нелегала во главе с Бородачом благополучно вписались в отель, оплаченный с Чикатилиного счёта, но остались без билетов на гонки — долбаные Бенни Дераад сотоварищи, как и ожидалось, всё-таки кинули нас в самый неподходящий момент. А двадцать (цифрами: 20, ибо в самый последний момент на нас в присутствии Стриженова с неба обрушились ещё восемь виайпишников, которым едва успели сделать визы) легалайзов имели на руках все билеты (которые делали уже австрийцы), но из отеля их, опешивших, послали на хер прямо с порога. Потому что великий и ужасный Никита так и не удосужился открыть счёт «Лауда-Тур». Точнее, он как-то раз сделал это — но, как и всё перезревшее, это оказалось совсем уж некстати. Ибо открыл он его в пятницу, 14 августа девяносто восьмого года. А в понедельник, 17 августа девяносто восьмого года, банк накрылся медным тазом, потому что начался финансовый кризис.
Кассу «Лауда-Тур» спасло моё распи…дяйство — распи…дяйство вообще очень полезная вещь, в чём я до сих пор не перестаю убеждаться. В пятницу Стриженов специально отправил меня с работы на два часа раньше, чтобы я сходил домой, взял хранившиеся там «Лаудины» деньги и положил их на свежеоткрытый счёт. Но вместо этого я пошёл в «Красные столы», решив вечером позвонить Стриженову и наврать, что в банке была огромная очередь и я не успел её выстоять. Это было вдвойне выгодным — под эту же мазу я мог ещё поспать пару лишних часов в понедельник, списав это опять-таки на очереди.
Однако в понедельник началась совсем другая история — я, ещё ничего не зная, стоял с утра напротив радикально и без объяснений задраенных дверей банка, а Стриженов, смотря у себя дома полуденные новости, говорил «Слава яйцам» и пел оды очередям.
Потом мы с Чикатилой даже для нас омерзительным матом ругали мой длинный язык. Потому что если бы я не позвонил Стриженову в пятницу вечером, если бы подождал до понедельника — можно было бы смело присвоить себе всю казну. А потом подделать банковские бумажки и отдать их Стриженову. Сказать ему: сорри, гиза. Ты ведь сам приказал нам положить все бабки на этот идиотский счёт.
Если ещё до кризиса Никита телился и медлил, как дезориентированная черепашка-ниндзя после сеанса ЛСД-терапии, то теперь всё было вообще без мазы. Мы сразу предложили Стриженову: давайте вернём всем клиентам деньги и закроемся к чёртовой бабушке. Но Большой Крис был стойким парнем, живущим в своей реальности: он сказал «не обсуждается» и с упорством горного барана продолжал верить в успех. Надеялся на мировой катаклизм, на волшебную палочку. На то, что за две оставшиеся до гонок недели из мира выгонят всех евреев и пидорасов, и всем сразу сделается хорошо. Мы, разумеется, смеялись над Стриженовым, но призрак расплаты, неминуемого теперь времени Ч, уже витал где-то на окраинах нашего подсознания.
…Чикатило наконец-то нащупал размякшими пальцами замочную скважину и засунул в неё ключ. Телефон продолжал верещать недорезанным свином, и мы, превозмогая отходняк, наперегонки бросились в его сторону.
— «Лауда-Тур», добрый день, — прохрипел Чикатило, который успел первым.
— Ох…енно добрый, блядь! Просто пи…дец, какой добрый! Просто ох…ительный! — прогромыхал на том конце провода Стриженов, и у нас хором отлегло — блин, да мы даже засмеялись, несмотря ни на что. Потому что слушать ЭТО в исполнении Стриженова все-таки было несоизмеримо лучше, чем то же самое в римейке кинутых легалайзов или бородачей.
— Невъе…енно добрый! — продолжал материться Стриженов. Если можно материться одухотворённо, то он тогда делал именно это. — Да это же, блядь, просто самый лучший день в моей жизни!
— Здравствуйте, Илья Юльевич, — констатировал Чикатило, сдерживая смех. — Денёк действительно не из приятных.
— Значит, так, — сказал Стриженов, выплеснувшись и поостыв. — Через полчаса жду тебя на Девятьсот пятого года, возле биг-мачной. Будем перечислять средства «Вестерн Юнионом». Я вчера вечером встречался с Никитой, деньги у меня.
…То, что о снятии брони стало известно только по приезде клиентов, было общей заслугой Никиты и Чикатилы. Никита веским криминальным словом заверял нас, что уже три дня как перевёл деньги с какого-то хитрого счёта — не лопнувшего вместе с банком «Лаудиного», а чьего-то чужого, предусмотренного для экстремальных случаев. Действительно, он забрал у меня практически всю кассу «Лауды» и укатил с ней куда-то на своём «сабурбане». Но Аннелис Vankerchaever божилась нам по факсу, что никаких денег она до сих пор не получила. А Чикатило отсылал ей (опять-таки по факсу) копии каких-то квитанций, которые приволок Стриженов и которые вроде как доказывали факт осуществления перевода, и умолял подождать ещё немного. «Вы же наверняка слышали в новостях, что у нас сейчас банковский кризис, — писал он своим отвратительным почерком, забив на Microsoft Word и компьютер в целом. — Вы видели копии платёжных документов, так что всё это — всего лишь задержка, обусловленная форс-мажором. Уверяю вас, что деньги придут к вам в ближайшее время»… и всё такое прочее.
Аннелис верила Чикатилиным умасливаниям до последнего. До гонга, сигнализирующего наступление времени Ч.
Оный гонг прозвучал только тогда, когда клиенты со своими спортивными VIP-сумками как раз проходили паспортный контроль в брюссельском аэропорту. То есть когда день, обозначенный как дата их вписки в отель, начинал потихоньку закругляться — в Брюсселе было что-то около пяти пи эм. Здесь уже был брэк-пойнт, критическая точка — селить их на халяву никто не собирался.
Разумеется, бородатых нелегалов это не касалось — они спокойно прошествовали в свои номера, озадачив остальных ещё больше.
Я не знаю, может, Никита и в самом деле пытался что-то кому-то перевести. В конце концов были же эти бумажки из банка. Может, действительно во всём был виноват этот долбаный кризис — банк накрылся в аккурат во время трансакции, или деньги застряли на каких-то промежуточных счетах, или ещё что-то в этом роде. Ни я, ни Чикатило в тонкостях банковского дела никогда не разбирались. Нас касалось только то, что в четверг вечером нам начали звонить разъярённые клиенты, прилетевшие в Бельгию и посланные на х… из гостиницы.
Чикатило в последний раз взмолился перед Аннелис, и она просто так, безвозмездно, подыскала им свободные номера в каком-то другом отеле (что во время гонок было довольно трудно). Клиентам было предписано валить туда и платить свои деньги. Которые мы прямо с утра обязались компенсировать через «Вестерн Юнион».
Это был спонтанный Чикатилин ход — он изобрёл его прямо на месте, не поговорив со Стриженовым и не заручившись одобрением Никиты. Один из самых глупых и рискованных ходов, которые он вообще когда-либо предпринимал.
По сути, он без спросу распорядился деньгами человека, который мог бы при желании замуровать нас обоих в бетонный раствор и зацементировать в фундамент какого-нибудь офисного центра, на строительстве которого он отмывал свои грязные капиталы. С другой стороны, он дал неосмотрительное обещание клиентам. А среди них тоже была пара-тройка персонажей, которые при желании могли бы замуровать нас обоих в бетонный раствор… и так далее, смотри выше.
— Чик, ты совсем ё…нулся! — орал я, когда он повесил трубку. — А если Никита, к примеру, нет, ну ты вот представь, а вдруг он, к примеру, пойдёт в отказ и скажет: вы обещали — вы и переводите бабки? А вдруг он скажет: я за свой базар отвечаю, но это был не мой базар. Что тогда?
Чикатило сидел с видом пятиклассника, который вдруг, ни с того ни с сего и неожиданно даже для самого себя, вспомнил детство и громко выпустил газы прямо на уроке ботаники.
— Риск — удел гасконца, — только и мог лепетать он, как заезженный винил или герой квеста, которого глупый PC-пользователь десятый раз подряд заставляет повторять одно и то же беспонтовое действие. А я ходил по комнате и орал, что мне насрать на гасконцев, что гасконцы — это то же самое, что чеченцы, только из другой эпохи. Илона застыла за своим столиком и смотрела на нас, по-моему, с восхищением. Но нам было не до восхищения — наша судьба теперь целиком зависела от того, согласится ли Никита компенсировать клиентам деньги из своего собственного кармана. Потому что касса «Лауды» почти полностью затерялась в обломках накрывшихся банков и дебрях враз мутировавшей российской системы финансовых переводов, и её остаток мог покрыть дай бог половину расходов, необходимых для этой компенсации.
- Свадьба в метро - Татьяна Аманова - Короткие любовные романы / Путешествия и география / Современные любовные романы
- Презент - Борис Алмазов - Историческая проза
- Синий тюльпан - Елена Федорова - Современные любовные романы
- Девушка на крыльце - Чизмар Ричард - Триллер
- Метро 2033: Джульетта без имени - Татьяна Живова - Боевая фантастика