Изобретение Мореля. План побега. Сон про героев - Адольфо Биой Касарес
- Дата:22.09.2025
- Категория: Зарубежная классика / Разное / Научная Фантастика
- Название: Изобретение Мореля. План побега. Сон про героев
- Автор: Адольфо Биой Касарес
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Аудиокнига "Изобретение Мореля. План побега. Сон про героев"
📚 Аудиокнига "Изобретение Мореля. План побега. Сон про героев" - захватывающее произведение, которое перенесет вас в мир фантастических приключений и загадочных сюжетов. Главный герой книги, Морель, сталкивается с невероятными испытаниями и тайнами, которые заставляют его искать выход из сложных ситуаций.
🔍 В книге "Изобретение Мореля. План побега. Сон про героев" каждая глава наполнена загадками и неожиданными поворотами сюжета, что делает прослушивание увлекательным и захватывающим.
🎧 На сайте knigi-online.info вы можете бесплатно и без регистрации слушать аудиокниги онлайн на русском языке. Среди представленных бестселлеров и лучших произведений вы обязательно найдете что-то по душе.
Об авторе:
Адольфо Биой Касарес - талантливый писатель, чьи произведения завоевали признание читателей по всему миру. Его книги отличаются оригинальным сюжетом и увлекательным стилем повествования.
Не упустите возможность окунуться в увлекательный мир фантастики с аудиокнигой "Изобретение Мореля. План побега. Сон про героев" и насладиться захватывающими приключениями главного героя.
🔗 Погрузитесь в мир научной фантастики с аудиокнигами этого жанра на сайте knigi-online.info!
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Иногда, выйдя из мастерской, Гауна шел навестить Колдуна. Клара ждала его у отца; обычно туда приходил и Ларсен. Порой, видя их втроем, Гауна думал, что они-то и образуют семью, а он – посторонний. И сразу же ему становилось стыдно своих мыслей.
Однажды под вечер они разговорились о храбрости. Гауна с удивлением – и даже пытаясь возражать – услышал, что Табоада считает его храбрее Ларсена.
Последний, казалось, принял это утверждение как нечто само собой разумеющееся. Гауна сказал, что его друг никогда не уклонится от драки с кем угодно, а он, а он, а он… он хотел что-то добавить, правдиво и чистосердечно, но его никто не слушал. Табоада объяснил:
– Эта храбрость, о которой говорит Гауна, мало что значит. Человек должен обладать некой философской беспечностью, неким фатализмом, который позволял бы ему всегда быть готовым, как рыцарь, в любой миг потерять все.
Гауна слушал его с восхищением и недоверием.
К этому времени Табоада обучил их («чтобы слегка расширить ваши узкие лбы») начаткам алгебры, начаткам астрономии, начаткам ботаники. Клара тоже участвовала в занятиях: ее ум был, пожалуй, более восприимчив, чем умы Гауны и Ларсена.
– Вот удивились бы ребята, – воскликнул Гауна как-то раз, – если бы узнали, что я целый вечер изучаю розу.
– Твоя судьба изменилась, – заметил Табоада. – Два года назад ты постепенно, но верно превращался в доктора Валергу. Клара тебя спасла.
– Отчасти Клара, – признал Гауна, – и отчасти вы.
В начале зимы 1929 года Ламбрускини предложил ему «перейти в качество компаньона». Гауна согласился. Момент казался удачным, чтобы кое-что заработать: никто не покупал новые автомобили; старые разваливались, и, как говорил Феррари, «все, что ходит и бегает, рано или поздно окажется у нас в мастерской». Но кризис принял такие размеры, что люди предпочитали не ремонтировать автомобили, а просто их бросать. Однако это никак не влияло на счастье Гауны.
Его уверяли, что люди, живущие вместе, постепенно начинают смотреть друг на друга с презрением, а потом с раздражением. Но ему казалось, что его потребность в Кларе неисчерпаема – потребность все больше узнавать Клару, все теснее сходиться с ней. Чем больше он был с Кларой, тем больше ее любил. Он вспоминал свой прежний страх потерять свободу, и ему делалось стыдно: эти опасения представлялись ему теперь нелепыми и подлыми.
XXXI
Была зима, воскресенье, время послеобеденного сна. Гауна лежал в постели, завернувшись в несколько пончо, среди хаоса иллюстрированных газетных страниц, и рассеянно следил за легкой игрой теней на потолке. Он был дома один. Клара пошла навестить отца и должна была вернуться в пять, чтобы успеть в кино. Перед уходом она посоветовала ему выйти погреться на солнышке на площадь Хуана Баутисты Альберди. Пока что он вылез из постели только раз – чтобы дойти до кухоньки и согреть воду для мате. Снова улегшись, он выпрастывал руку, быстро делал глоток-другой, кусал корочку французской булки (Ларсен как-то сказал, что если мате ничем не заедать, может разболеться живот), оставлял мате и булку на стуле, служившем тумбочкой, и снова укрывался поплотнее. Он подумывал, что если бы мог, не вставая, дотянуться до шляпы – она лежала на плетеном столике у дверей, – то обязательно бы ее надел. Но поля, решил он, мешали бы на затылке. В старину люди были правы. Отказ от ночных колпаков был несправедливостью по отношению к голове. Он тут же пожалел нос и уши и пока размышлял, что следовало бы добавить соответствующие наушники и наносники, в дверь постучали.
Гауна поднялся, чертыхаясь; дрожа от холода, наступая на концы пончо, в которые был укутан, кое-как добрел до двери и открыл.
– Пошевеливайтесь, – сказала ему женщина, которая готовила плотнику. – Вас зовут к телефону.
Серая и низенькая, как крыса, женщина тотчас ускользнула прочь. Гауна, разволновавшись, кое-как привел себя в порядок и, все еще полуодетый, побежал к плотнику. Клара каким-то странным голосом сказала, что отцу не совсем хорошо.
– Я сейчас же иду, – сказал Гауна.
– Нет, не надо, – заверила его Клара. – Ничего страшного, я просто не хочу оставлять его одного.
Она попросила его выйти и немного поразвлечься, ведь он целую неделю работает в такой холодной мастерской, ему надо отдохнуть; она считает, что он похудел и стал нервным. Она спросила, выходил ли погреться на площадь, и еще до того, как он успел солгать, предложила ему сходить в кино за них обоих. Гауна на все говорил «да», а Клара продолжала: пусть он зайдет за ней часов в восемь, на ужин они обойдутся чем угодно, может быть, откроют какую-нибудь банку консервов, которые так никогда и не решались попробовать.
Гауна вернулся домой, поблагодарив плотника за любезность (плотник ничего не ответил, даже не поднял головы) и понял, что ему наконец представился долгожданный случай. Сегодня же он вновь вернется к расследованию своих приключений на озерах, попытается раскрыть тайну третьей ночи. Он не испытывал никакого нетерпения, никаких сомнений. С удовольствием он подумал, что решение, принятое уже давно, всегда находилось, так сказать, под рукой и дожидалось подходящего момента и что он мог бы показаться стороннему наблюдателю человеком слабовольным или, по крайней мере, человеком, очень слабо желающим раскрыть именно эту тайну. Однако дело обстояло не так, и теперь, когда миг настал, он это докажет.
Конечно, для того, чтобы осуществить столь смутные планы, было бы свинством просто сказать Кларе в субботу или в воскресенье: «Сегодня мы никуда вместе не пойдем» или как-нибудь вечером уйти одному, чтобы она подумала невесть что. А если бы ему все же пришлось что-то объяснять – ведь женщины как прицепятся… – она решила бы, что он обманщик или не в своем уме.
Он отнес на кухню принадлежности для мате и собрался было вытряхнуть старую заварку в раковину, но передумал, долил воды, попробовал и сразу же с отвращением выплюнул; затем сполоснул
- Сказки народов мира - Автор Неизвестен -- Народные сказки - Детский фольклор / Прочее
- Сказки немецких писателей - Новалис - Зарубежные детские книги / Прочее
- Бриллианты грязной воды - Пол Эрткер - Детские остросюжетные / Зарубежные детские книги / Шпионский детектив
- Козни небесные - Адольфо Касарес - Проза
- Герой женщин - Адольфо Касарес - Проза