Один в Берлине (Каждый умирает в одиночку) - Ганс Фаллада
- Дата:02.08.2024
- Категория: Зарубежная классика / Разное
- Название: Один в Берлине (Каждый умирает в одиночку)
- Автор: Ганс Фаллада
- Просмотров:2
- Комментариев:0
Аудиокнига "Один в Берлине (Каждый умирает в одиночку)"
📚 "Один в Берлине (Каждый умирает в одиночку)" - это захватывающий роман от автора Ганса Фаллада, который погружает слушателя в атмосферу Второй мировой войны. Главный герой книги, столкнувшись с жестокостью войны, вынужден бороться за выживание в одиночку, пытаясь сохранить свою человечность в мире безжалостных испытаний.
🎧 На сайте knigi-online.info вы можете бесплатно и без регистрации слушать аудиокниги онлайн на русском языке. Здесь собраны лучшие произведения, включая бестселлеры и зарубежную классику, чтобы каждый мог насладиться увлекательным миром слова.
Об авторе:
Ганс Фаллада - известный немецкий писатель, чьи произведения поражают глубиной и чувственностью. Его работы отличаются уникальным стилем и глубоким пониманием человеческой природы. Фаллада стал одним из самых известных авторов в мире благодаря своим произведениям, которые переносят читателя в иные времена и миры.
Не пропустите возможность окунуться в захватывающий мир аудиокниги "Один в Берлине (Каждый умирает в одиночку)" и почувствовать на себе все перипетии войны через глаза главного героя. Слушайте онлайн на knigi-online.info и погрузитесь в увлекательное путешествие по страницам литературного произведения.
🔗 Погрузиться в мир зарубежной классики можно здесь.
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Квангель слушал и не перечил. Спорщиком он никогда не был, к тому же чувствовал, что это просто выплеск боли. И едва ли не радовался, что жена сердится на него, что до поры до времени не дает воли горю. В ответ на все обвинения он лишь коротко сказал:
— Надо сообщить Трудель.
Трудель была подружкой Отти, почти невестой, и уже называла его родителей «мама» и «папа». Вечерами она часто забегала к ним поболтать, и теперь, в отсутствие Отти, тоже. Днем она работала на фабрике форменного обмундирования.
Упоминание Трудель придало мыслям Анны Квангель другое направление. Бросив взгляд на блестящий маятник стенных часов, она спросила:
— До смены успеешь?
— Смена сегодня с часу до одиннадцати, — ответил он. — Успею.
— Хорошо. Тогда иди, но скажи ей только, чтобы зашла, а про Отти молчи. Я сама с ней поговорю. К двенадцати сделаю тебе обед.
— Ладно, пойду передам, чтобы вечером заглянула, — сказал он, но не ушел, стоял, глядя в ее изжелта-бледное, больное лицо. Она уже не прятала глаз, и минуту-другую оба смотрели друг на друга, двое людей, прожившие вместе без малого три десятка лет, в полном согласии, он — молчаливый и сдержанный, она — привносящая в дом чуточку жизни.
Но сейчас, сколько ни смотрели они друг на друга, сказать им было нечего. И в конце концов он кивнул и ушел.
Она услышала, как стукнула входная дверь. И едва только поняла, что муж вправду ушел, снова повернулась к швейной машинке и собрала обрывки рокового письма. Попыталась сложить их по порядку, но очень скоро поняла, что получается слишком медленно, сейчас первым делом надо обед готовить. Она аккуратно сложила обрывки в конверт и сунула его в сборник псалмов. После полудня, когда Отто уйдет на работу, у нее будет время разобрать обрывки и склеить письмо. Конечно, там сплошь глупое, подлое вранье, ну и пусть, все равно это последняя весточка об Отти! Все равно она сохранит ее и покажет Трудель. Может, тогда придут слезы, а пока что в сердце лишь палящий огонь. А как бы хорошо было выплакаться!
Она сердито тряхнула головой и пошла на кухню, к плите.
Глава 2
Что имел сказать Бальдур Персике
Когда Отто Квангель проходил мимо квартиры Персике, оттуда как раз донесся ликующий рев, вперемешку с криками «Зиг хайль!». Квангель прибавил шагу — только бы не столкнуться с кем-нибудь из этой компании. Уже десять лет они жили в одном доме, но Квангель с давних пор старательно избегал любых встреч с семейством Персике, еще когда Персике-старший был мелким и неудачливым кабатчиком. Теперь Персике стали важными персонами, старикан занимал кучу партийных постов, а двое старших сыновей служили в СС; деньги для них, по всей видимости, роли не играли.
Тем больше оснований их остерегаться, ведь подобным людям нужно ладить с партией, а ладить — значит что-то для нее делать. Иначе говоря, доносить, например, что такой-то и такой-то слушали иностранное радио. Поэтому Квангелю давно хотелось запаковать все приемники Отти и снести в подвал. Никакая осторожность не помешает в нынешние времена, когда все друг за другом шпионят, когда руки гестапо дотянутся до любого, когда концлагерь в Заксенхаузене все расширяется, а гильотина в тюрьме Плётцензее ни дня не простаивает. Ему, Квангелю, радио без надобности, а вот Анна уперлась. Мол, недаром говорят: у кого совесть чиста, тому бояться нечего. Хотя это давным-давно уже не так, если вообще когда-нибудь было так.
Вот с такими мыслями Квангель спустился по лестнице, пересек двор и вышел на улицу.
Горланили же у Персике потому, что семейный умник, Бальдур, который осенью пойдет в гимназию, а если папаша успешно задействует свои связи, даже в «наполу»[6], — словом, горланили потому, что Бальдур обнаружил в «Фёлькишер беобахтер» фотографию. На фотографии — фюрер и рейхсмаршал Геринг, а внизу подпись: «При получении известия о капитуляции Франции». Геринг на снимке улыбается во всю свою жирную физиономию, а фюрер от радости хлопает себя по ляжкам.
Персике тоже радовались и улыбались, как парочка на фото, пока Бальдур, светлая голова, не спросил:
— А что, вы не замечаете на этой фотографии ничего особенного?
Все выжидательно глядят на него, они настолько убеждены в умственном превосходстве этого шестнадцатилетнего юнца, что никто даже гадать не смеет.
— Ну! — говорит Бальдур. — Подумайте хорошенько! Снимок-то сделан фоторепортером. Он что же, рядышком стоял, когда пришло известие о капитуляции? Ведь его наверняка сообщили по телефону, или с курьером прислали, или даже передали через какого-нибудь французского генерала, а на снимке-то ничего такого не видно. Просто стоят двое в саду и радуются…
Родители, братья и сестра по-прежнему молча таращатся на Бальдура. От умственного напряжения словно бы поглупели. Старик Персике тяпнул бы еще рюмашку, но не смеет, пока Бальдур держит речь. Он уже убедился на опыте, что Бальдур бывает очень неприятным, когда его политические выступления слушают недостаточно внимательно.
Между тем сынок продолжает:
— Значит, фотография постановочная, снимали вовсе не при получении известия о капитуляции, а несколько часов спустя или, может, вообще на другой день. А теперь посмотрите, как радуется фюрер, даже по ляжкам себя хлопает от радости! По-вашему, такой великий человек, как фюрер, станет и на следующий день так радоваться вчерашней новости? Нет уж, он давно думает об Англии и о том, как нам приложить томми. А этот снимок — чистой воды комедия, от съемки до хлопанья по ляжкам. Дураков морочат!
Теперь родня смотрит на Бальдура так, будто они и есть те самые замороченные дураки. Будь на месте Бальдура посторонний, они бы мигом донесли на него в гестапо.
— Доперли? Вот чем велик наш фюрер: он никому не дает проникнуть в свои планы, — вещает Бальдур. — Все теперь думают, он радуется победе над Францией, а он небось уже снаряжает корабли для десанта в Англию. Вот чему мы должны учиться у нашего фюрера:
- Улыбка - Рэй Брэдбери - Научная Фантастика
- 20-ть любительских переводов (сборник) - Рид Роберт - Мистика
- Штрафники 2017. Мы будем на этой войне - Дмитрий Дашко - Альтернативная история
- И грянул гром… (Том 4-й дополнительный) - Вашингтон Ирвинг - Научная Фантастика
- СССР и Гоминьдан. Военно-политическое сотрудничество. 1923—1942 гг. - Ирина Владимировна Волкова - История