Райская птичка - Гузман Трейси
- Дата:27.07.2024
- Категория: Проза / Любовные романы
- Название: Райская птичка
- Автор: Гузман Трейси
- Просмотров:3
- Комментариев:0
Аудиокнига "Райская птичка" от Трейси Гузман
📚 "Райская птичка" - захватывающий любовный роман, который погружает слушателя в мир страсти, интриг и романтики. Главная героиня, молодая и красивая девушка по имени Анна, оказывается втянута в запутанный любовный треугольник, где каждое решение может изменить ее жизнь навсегда.
🌟 Автор Трейси Гузман умело переплетает сюжетные линии, создавая непредсказуемый повороты событий и заставляя слушателя переживать каждую эмоцию вместе с героями. Ее яркий стиль письма и умение создавать живых персонажей делают этот роман по-настоящему захватывающим.
🎧 На сайте knigi-online.info вы можете бесплатно и без регистрации слушать аудиокниги онлайн на русском языке. Здесь собраны лучшие произведения различных жанров, чтобы каждый мог найти что-то по душе.
Об авторе
Трейси Гузман - талантливый писатель, чьи произведения завоевали сердца миллионов читателей по всему миру. Ее книги отличаются глубокими сюжетами, яркими образами и неподдельными чувствами, что делает ее одним из самых популярных авторов современности.
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Байбер, побледневший с тех пор, как Стивен видел его в больнице, полулежал в постели на огромной горе подушек и походил на что-то обглоданное, наполовину торчащее из паучьего кокона. Сиделка посмотрела, как посетитель подтягивает складной стул к постели, но ничего не сказала. Стивен взял Байбера за руку, однако глаза художника остались закрытыми.
– Мистер Байбер, это Стивен Джеймсон. Я пришел задать вам вопрос.
Глаза Байбера распахнулись, и он едва заметно подвинулся к Стивену. Его губы приоткрылись, обнаружив ровный ряд зубов, белизна которых слегка отливала голубым, создавая иллюзию полупрозрачности. Стивен видел, как Байбер сглотнул и услышал тихое шипение втягиваемого вдоха. Единственными звуками, которые издавал художник, были бесформенные щелчки освобождавшегося воздуха, доносившиеся глубоко из горла. Байбер не моргал. Стивен заерзал на стуле, ощущая прилив знакомого чувства. Чувства вины. Он пропустил это с отцом, все эти неприятные последние моменты – усыхание, дряхлость, медленное угасание – он оставил все это матери. И хотя он сомневался, что послужил бы утешением кому-то из родителей, его поражало, что мать не презирает его за дезертирство.
У этой урезанной версии Байбера не хватало сил даже на то, чтобы поднести палец ко рту или распорядиться, чтобы сиделка выгнала посетителя вон. Не верилось, что совсем недавно Стивен стоял рядом с этим человеком и смотрел ему в глаза, отчаянно пытаясь контролировать свой запинающийся язык и дрожащие руки и выдвигая дерзкие предположения. Но теперь он кое-что знал (или хотя бы подозревал) и хотел озвучить свои подозрения. И помешать ему Байбер никак не мог.
– Мистер Крэнстон открыл мне широкие возможности в исследовании полотна, чтобы я мог удостоверить подлинность работы. Для того, чтобы обеспечить возможного покупателя необходимой документацией и получить неопровержимые доказательства подлинности, требовалось провести некоторое количество судебных экспертиз и научных тестов, для которых у нас в «Мерчисон и Данн» нет оборудования.
Стивен умолк, не зная, как лучше продолжить, и надеясь на какой-нибудь отклик. У него взмокли ладони, и он подумал, не начинает ли Байбер терять терпение или проникаться отвращением, но поскольку художник не мог выразить ни того, ни другого, оставалось только гадать. Стивен откинулся на спинку стула и бросил взгляд через плечо на сиделку, которая казалась увлеченной своим чтивом.
– Я начал с подписи. Как вы догадываетесь, она совпала с другими образцами. Но судебный анализ идет дальше обычного сличения с шаблоном, мистер Байбер. Это не просто сравнение плавности линий, соединяющих буквы, или выявление, в каком месте художник брался за кисть и в каком – откладывал ее.
Стивен ощутил то же волнение, что и в лаборатории, когда он, такой крошечный на фоне ее высоких белых стен, изучал гигантские мазки, высвеченные на стерильной поверхности. Произнося слова, он чувствовал, что покидает комнату, ускользая от льющегося в окно света, от прохладной, будто пергаментной ладони Байбера, от шороха журнальных страниц, переворачиваемых липкой подушечкой большого пальца сиделки… Он слышал, как вокруг него пульсирует тишина лаборатории, он стоял перед огромной подписью Байбера, исследуя извилистую карту букв, испещрявших стену, как замысловатые ходы лабиринта.
– Я умею читать подписи, мистер Байбер. Я вижу гордость, колебание, скуку. Я могу отличить подпись, которую ставят быстро, когда автор знает, что ему больше нечего привнести в картину, от той, которую наносят на полотно кропотливо и долго, как будто художнику не хочется расставаться с работой.
Ему показалось, или глаза Байбера сузились? Рука художника в его ладони оставалась совершенно неподвижной, но Стивен как будто ощутил ускорение пульса.
– Я изучил задокументированные подписи. Нет никаких сомнений в том, что подпись на панели триптиха ваша. То же давление на кисть, тот же момент отрыва кисти от холста, нижний выносной элемент буквы р практически идентичен. И все-таки эта конкретная подпись отличается от других. На кисти было больше краски, чем обычно. Вы подписывали работу медленно. Вы мешкали. Не хотели ее заканчивать, верно?
Он отпустил руку Байбера, встал и, чтобы размять ноги, прошелся к изножью кровати. Глаза Байбера следовали за ним, хриплое дыхание учащалось.
– Конечно, одной только подписи недостаточно, чтобы установить подлинность работы. Когда я впервые увидел панель, мое внимание привлекли две области, в которых явно просматривались более новые слои краски поверх старых. Возможно, вы повторно использовали старый холст. В этом не было бы ничего необычного. Но это разожгло мое любопытство, и я провел несколько тестов: сделал ультрафиолетовые, видимые и инфракрасные отображения картины. Они выявляют наброски, выполненные графитным карандашом или углем, определяют материалы и пигменты, имеющиеся под поверхностным слоем краски. Полезно, но, опять же, недостаточно, чтобы дать нам целостную картину – уж простите за каламбур. То ли дело рентген. Лаборатория, в которой я работаю, оснащена системой компьютерной рентгенографии, позволяющей выводить отсканированные изображения на монитор с более высоким разрешением. И никакой пленки больше не надо. С пленкой, кстати говоря, работать куда утомительней.
При слове «утомительней» глаза Байбера закрылись, и Стивен умолк. Как же так? Неужели никто, кроме него, не способен оценить красоту и гениальность такого оборудования? Слово «термолюминесценция» на большинство людей действовало как снотворное, но для Стивена наука была великим волшебством. Наука позволяла специалистам заглядывать под поверхность картины и рассматривать скелет первых набросков; наука выявляла возраст рисунков, сделанных на дубовых панелях больше пяти тысяч лет назад, путем подсчета годовых колец деревьев; наука определяла, нарисован ли синий плащ мадонны на лицевой рукописи ультрамарином из драгоценной ляпис-лазури или раскрашен более доступным азуритом.
– Ваша усталость замечена, мистер Байбер. Значит, ближе к делу. Вот что говорит мне рентген. Он говорит мне, имелись ли в холсте небольшие надрывы, которые потом устранили. Он говорит мне, есть ли дыры в панели крепления или изъяны в грунтовых слоях. Он позволяет мне увидеть скошенные углы и переводы. Но, пожалуй, самое главное, он говорит мне, что было раньше. Он рассказывает о том, что вы зарисовали. Вначале рука Элис не лежала на птичьей клетке, не так ли?
Теперь он завладел вниманием Байбера. Дыхание художника участилось, рот задвигался. Его сухие губы силились произнести какое-то слово. Лицо из белого, как кость, сделалось багровым, рука мелко задрожала.
– Ее рука тянулась к краю холста (точнее, к тому, что теперь является его краем), и она держала за руку кого-то еще. Пальцы этого второго человека ясно видны на более раннем слое. Это меня заинтересовало. С кем она соединена? Потом я заметил кое-что еще. На картине указательный палец на левой руке Элис украшает кольцо – тоненькая полоска с сердцем посередине. Почти вся ее ладонь закрыта вашей, но эта деталь ясно видна. Я сделал еще несколько снимков, уменьшая выдержку, чтобы получить как можно более четкое изображение. Мускулатура и размер пальцев указывают на то, что рука в первоначальной композиции принадлежит женщине. Как ни странно, у этой женщины на пальце такое же кольцо – тоненькая полоска с сердцем посередине. Только не на указательном, а на мизинце. Ее суставы кажутся немного напухшими; пальцы расположены под слегка смещенными углами, будто ее рука от чего-то пострадала. Я увеличил эти два участка – руку женщины на закрашенном слое и руку Элис на поверхностном – и сопоставил их. Форму ногтей, сравнительную длину пальцев относительно друг друга, близость костей к коже. Опуская незначительные изменения, которые можно объяснить возрастом или, быть может, болезнью, руки практически одинаковые.
Стивен вернулся на стул у постели, взял с прикроватного столика стакан воды с соломинкой и поднес его ко рту Байбера. Он наблюдал, как тот пытается пить, потом, очевидно, художник обессилел, и его голова упала на подушки.
- Улыбка - Рэй Брэдбери - Научная Фантастика
- 20-ть любительских переводов (сборник) - Рид Роберт - Мистика
- Дарованная судьбой - Джил Тэтерсол - Исторические любовные романы
- Всегда ты - Джил Грегори - Исторические любовные романы
- И грянул гром… (Том 4-й дополнительный) - Вашингтон Ирвинг - Научная Фантастика