Райская птичка - Гузман Трейси
- Дата:27.07.2024
- Категория: Проза / Любовные романы
- Название: Райская птичка
- Автор: Гузман Трейси
- Просмотров:3
- Комментариев:0
Аудиокнига "Райская птичка" от Трейси Гузман
📚 "Райская птичка" - захватывающий любовный роман, который погружает слушателя в мир страсти, интриг и романтики. Главная героиня, молодая и красивая девушка по имени Анна, оказывается втянута в запутанный любовный треугольник, где каждое решение может изменить ее жизнь навсегда.
🌟 Автор Трейси Гузман умело переплетает сюжетные линии, создавая непредсказуемый повороты событий и заставляя слушателя переживать каждую эмоцию вместе с героями. Ее яркий стиль письма и умение создавать живых персонажей делают этот роман по-настоящему захватывающим.
🎧 На сайте knigi-online.info вы можете бесплатно и без регистрации слушать аудиокниги онлайн на русском языке. Здесь собраны лучшие произведения различных жанров, чтобы каждый мог найти что-то по душе.
Об авторе
Трейси Гузман - талантливый писатель, чьи произведения завоевали сердца миллионов читателей по всему миру. Ее книги отличаются глубокими сюжетами, яркими образами и неподдельными чувствами, что делает ее одним из самых популярных авторов современности.
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Голос Байбера лился звучно, как из колодца, и, несмотря на решение Стивена оставаться беспристрастным, его заворожил пристальный взгляд художника. Он знал, что Байберу семьдесят с небольшим, и ожидал (возможно, из‑за того что тот долго не появлялся на публике) увидеть его физически увядшим. Но за исключением цвета лица, ставшего мертвенно-бледным, и некоторой неуверенности в движениях, Байбер остался почти таким же, как на фотографиях, которые помнил Стивен: высоким и стройным, с гордо поднятой головой и копной теперь уже белых волос. Он вел себя властно и в то же время обаятельно.
– Я знал по работе в галерее вашу мать, мистер Джеймсон, но не отца. На мой взгляд, он был незаурядным человеком достойным восхищения. Художникам, да и людям в целом, жилось бы легче, будь среди нас больше таких, как он. Позвольте принести свои соболезнования.
Услышать об отце как раз в тот момент, когда он думал о нем, перебирая в кармане его запонки, было неожиданно. Дилан Джеймсон был бы в восторге от такой компании: его друг Финч, напыщенный Крэнстон и Байбер, человек, чей талант гремел, несмотря на легендарные нравственные изъяны. «О, если бы и к моим изъянам он относился с такой же терпимостью», – подумал Стивен и тут же сам себя пристыдил. Байбер разглядывал его. Надо же, Томас Байбер бывал в галерее отца, а он даже не знал об этом.
Художник прочистил горло.
– Итак, джентльмены, предлагаю покончить с любезностями и перейти к делу. У меня есть картина, которую я хочу продать. Полагаю, вы будете рады заняться ее продажей, не так ли?
– Если мы получим возможность осмотреть работу и удостовериться в ее подлинности, то да, – сказал Крэнстон.
Байбер сложил руки, будто в молитве, подперев губы кончиками пальцев. Стивен понял, что художник пытается (без особого успеха) скрыть улыбку.
– Разумеется, мистер Крэнстон. Ничего другого я не ждал. С нами, в этой самой комнате, есть два человека, способных дать вам однозначный ответ относительно подлинности работы, не так ли? Мистер Джеймсон, прошу вас.
Байбер указал в угол комнаты, где на полу высилась гора брезента. Стивен подошел ближе и осторожно приподнял краешек одного полотнища, чтобы обнаружить под ним другое. Только под пятым слоем тускло сверкнула кромка золоченой рамы, и у Стивена перехватило дух.
В комнате воцарилась тишина. Стивен замотал головой и четко зафиксировал себя в настоящем, отбросил все, кроме стоявшей перед ним картины. Перебарывая желание сорвать весь брезент одним движением, он сосредоточился пока только на раме и стал осторожно сдвигать полотнище, пока полностью не открыл вертикальное ее ребро.
– Девочка Муфточка, сев на минуточку, – забормотал он себе под нос. Каждый осмотр начинался у него с какой-нибудь рифмованной чепухи, помогавшей успокоить ум и улучшить концентрацию. Финч оказался прав, это было большое полотно. Одна рама чего стоила: кассетный багет в стиле искусств и ремесел[12] Прендергаста[13] с резной серединой ручной работы, мягко выгнутой планкой и рифленым стрельчатым фацетом, покрытый настоящей золотой фольгой в двадцать два карата.
– Приготовилась съесть творожок. Тут пришел паучок…
Золото на темно-коричневом болюсе фацета и середины было отполировано до агатового блеска, а на зеленом болюсе планки осталось матовым. Углы рамы были перфорированы и украшены акантовым орнаментом, а позолоту слегка потерли, чтобы обнажить болюс. Доски профиля выглядели крепкими, и общее состояние багета было хорошим. При таком размере рама могла стоить тысяч десять-пятнадцать, если не больше.
Стивен оглянулся через плечо. Остальные напряженно за ним наблюдали. Он освободил картину от брезента и вынул из кармана куртки хлопчатобумажные перчатки. Сняв часы, он помахал Крэнстону второй парой перчаток со словами:
– Часы придется убрать, и запонки тоже.
Он поднял взгляд на Байбера.
– Где?
– Думаю, здесь. У стены.
Крэнстон кивнул Стивену, и они вдвоем осторожно подняли картину и понесли в дальний конец комнаты, куда проникал слабенький лучик света. Они бережно прислонили полотно к стене и встали рядом с Финчем и Байбером, который поднялся с кресла и держался за его спинку. Стивен гадал, волнуется ли художник, или неуверенность давно его оставила. Однако Байбер выглядел скорее несчастным, чем взволнованным, как будто воспоминания, связанные с этой картиной, были болезненными. Втроем они взглянули на полотно, потом, поведя бровями, оглянулись на Байбера, скользнули по нему быстрыми взглядами и снова уставились на картину.
На потускневшей табличке внизу рамы значилось: «Сестры Кесслер». Фоном портрету служила гостиная какого-то просторного коттеджа – бревенчатые стены, деревянный пол, высокий потолок с лесенкой на чердак, в спальню. Летний день, клонящийся к вечеру. Открытые окна в дальней стене комнаты, и занавески нарисованы так, будто их колышет легкий ветерок. Стивен почти чувствовал на шее его дыхание. Бахрома плюща смягчала очертания оконных рам, вдали серебрилась вода. Тусклый, рассеянный свет отражали разнообразные поверхности: отрез выцветшего восточного ковра, закрывающего часть пола, циферблат старинных напольных часов, страницы раскрытой книги на кофейном столике. Комнату наводняли предметы, и от каждого из них исходило зловещее свечение. На это, безусловно, работал нижний слой краски, как будто придававший всему равновеликое значение.
Центр картины определяли три человека: молодой мужчина, лет, быть может, двадцати семи-двадцати восьми, и две юные девушки. Стивена пробил озноб. Молодым мужчиной явно был Байбер. То ли выражение его лица было тому виной, то ли положение девушек рядом с ним, но Стивену стало неловко разглядывать полотно.
Художник уловил собственное юношеское высокомерие, изобразив себя в откровенном и нелестном свете. На картине Байбер сидел на канапе, вальяжно развалившись, забросив на колено бледную лодыжку; на его мягких лодочных туфлях виднелись потертости. На нем была белая рубашка с расстегнутым воротом и закатанными выше локтей рукавами и видавшие виды брюки цвета хаки, причем складки и тени складок были так хорошо прорисованы, что Стивен еле сдержался, чтобы не протянуть руку и не пощупать ткань. Длинные волосы Байбера обрамляли черными кудрями его лицо. Поверх канапе было наброшено покрывало; одна рука Байбера растянулась на ткани, вторая упиралась в бедро. Он выглядел уверенным (это мягко говоря) или самодовольным, если выражаться резче. Он смотрел прямо перед собой, будто завороженный человеком, поймавшим всю эту сцену.
Девушки же, напротив, обе смотрели на Байбера. На губах у старшей играла лукавая улыбка, какими разбивают отцовские сердца. Стивен решил, что ей лет шестнадцать-семнадцать, но жесткий, циничный блеск в глазах делал ее старше. Она стояла за канапе справа от Байбера. Ее светлые волосы были зачесаны с лица в блестящий хвост, который струился по плечу и расходился кудрями. Маленькие золотые кольца в ушах девушки играли на солнце, но были чересчур нарядными для ее костюма – светло-зеленой блузы без рукавов и джинсов. Ее кожа имела оттенок теплой карамели, и Стивен с ходу мог сказать, что такой девушке все давалось само собой. Как Хлое, подумал он, вспоминая бледную плоть на сгибе ее локтя. Одна рука девушки лежала на плече Байбера, но, приблизившись на шаг, чтобы внимательнее изучить картину, Стивен понял, что она цепляется за него. Суставы ее пальцев были слегка изогнутыми, ногти бледными, и ткань рубашки Байбера топорщилась под ними. Вторая рука девушки свободно свисала, исчезая за складками покрывала.
Младшая сестра сидела на канапе рядом с Байбером. На вид ей было около тринадцати. Нескладная, черная, как индианка, сказала бы мама Стивена. Ее длинные, веснушчатые руки и ноги выстреливали из потрепанных джинсовых шорт и легкой рубашки в полоску, сбившейся складками вокруг талии. Стивен почти видел золотистый пушок на загорелой коже. Девушка сидела, подобрав под себя ноги, к ее ступням пристали островки мерцающего песка и грязь. Ее распущенные волосы расходились вокруг лица белокурым летним облаком. Одной рукой она опиралась на клетку филигранной работы, стоявшую на подлокотнике канапе, причем проволочная дверца клетки была открыта. Вторая рука ныряла под локоть Байбера и ложилась ему на бедро. У младшей сестры был вид скучающего подростка. Взгляд, которым она удостаивала Байбера, выражал скорее любопытство и терпимость, а не восхищение.
- Улыбка - Рэй Брэдбери - Научная Фантастика
- 20-ть любительских переводов (сборник) - Рид Роберт - Мистика
- Дарованная судьбой - Джил Тэтерсол - Исторические любовные романы
- Всегда ты - Джил Грегори - Исторические любовные романы
- И грянул гром… (Том 4-й дополнительный) - Вашингтон Ирвинг - Научная Фантастика