Батраки - Владислав Оркан
- Дата:29.08.2024
- Категория: Проза / Классическая проза
- Название: Батраки
- Автор: Владислав Оркан
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Заглушив таким образом угрызения совести, Юзек подошел к первой кучке, которая о чем-то озабоченно совещалась. Тут собралась почти одна молодежь, сыновья безземельных бедняков.
— Юзек идет, — заметил кто-то из них. — Может, и он к нам пристанет?
— Это зачем?
— Подойди ближе, тогда узнаешь…
— Собираемся уходить…
— На заработки?
— Уж, конечно, не на смотрины! Идет Сташек Люберда, Келюсяк, Леон, еще кое-кто. Может, и ты пойдешь с нами, так скажи!
— А куда вы думаете итти? — спросил Юзек.
— Думаем в Пешт… А не найдем там работы, то и дальше!
— Писали из Семиградья[9] — начал другой, — что там неплохо живется. Зарабатывают не чета нам…
— Вот как!
— Тут мы ничего не высидим. Съешь, что припасено в хате, а весной покупай, если есть на что! У нас работы не достанешь, да и где? Кажется, горы своротил бы для господа бога, кабы он за это кормил. А положиться на волю божью и дожидаться смерти — тоже не годится.
— Верно!
— Там все-таки заработаем, хоть сыты будем. А даст бог здоровья, так и домой пошлем крейцер-другой, хоть на соль… Собирайся, Юзек!
— Это бы хорошо… Но что мы там зимой будем делать?
— Что ты спрашиваешь? Кто работы не боится, всегда себе дело найдет…
— На зиму сюда возвращаются…
— Лежебоки это, не мужики! Мороза ты, что ли, боишься?
— Чего мне бояться? И здесь я зимой не за печкой сижу, а в любую стужу хожу на заработки.
— Покуда есть! А ну фабрика встанет, что тогда? С голоду подыхать да плакаться, что смерть пришла?! Будь ты еще один, а то мать!.. Что она будет делать?
Последний довод сильно подействовал на колебавшегося Юзка, застигнутого врасплох неожиданным предложением.
— Как же быть?..
— Идем с нами! Не мешкай, не раздумывай, это всего хуже…
— Надо с матерью посоветоваться.
— Что же, посоветуйся! Никто тебе не мешает…
Начался разговор о будущих заработках. Казалось, там уже все было готово к их приходу, и парни повеселели, тешась радужными надеждами.
Наговорились всласть, уже и солнце село за горы, а они все еще стояли кучкой на площади. Наконец, обсудив дело со всех сторон, начали по одному расходиться.
— Так помни, во вторник! — крикнул кто-то вслед Юзку.
— Не забуду… — громко ответил он, собираясь домой.
Мрак уже спускался в долину, но вершины гор еще пламенели алой вечерней зарей.
Юзек шел быстро, продолжая дорогой размышлять.
— Хорошо-то оно хорошо — пуститься в свет… Но кто знает, что там может стрястись? Края чужие, незнакомые. И говорят там не по-нашему… А я и не знаю, какой он — этот свет, да и откуда мне знать? На богомолье я ходил — самое дальнее — в Людмеж или на ярмарку в Рабку… Только всего и видел на своем веку!.. Не знаю, что скажет матуля… Трудно ей будет одной оставаться. Некому ей ни хворосту принести, ни дрова поколоть… Но и то сказать: так мне и надрываться тут попустому? Одного крейцера не отложишь, не скопишь — какое! Только получишь, сразу же и отдаешь. А годы летят, время не ждет… Хорошо, пока я хоть с возчиками езжу. А ну как и этот заработок сорвется, что тогда? Там я заработаю и сколько-нибудь скоплю… А тут! Сам не знаю, что делать, как быть…
Дорога разветвлялась.
Одна шла прямо — к Порембе, другая влево — к Конинкам. Медленно повернув, Юзек брел, задумавшись, не зная, на что решиться.
— Ехать или не ехать?.. Трудный вопрос!
Вдруг он остановился.
До слуха его донеслись пение и веселая музыка. Это в корчме на границе Конинок и Порембы люди плясали и пели.
Юзек хотел было итти дальше, даже прошел несколько шагов. Но его приворожила скрипка, увлекла песня…
Он повернул к корчме.
IVКорчма Зыселя славилась на всю округу. Она стояла у дороги, на рубеже двух деревень. Кто бы ни шел, кто бы ни ехал с ярмарки или из костела, непременно заходил сюда согреться на дорогу. Зысель или его жена всегда стояли в дверях, глядя во все глаза, не покажется ли кто на большаке. А завидев, кланялись так низко, что нельзя было не завернуть к ним… По воскресным и праздничным дням Зысель заказывал музыку на утеху молодежи обеих соседних деревень. Вот и сходилась сюда вся братия поплясать да погулять. Но корчма эта имела еще и политическое, и общественное, и много иных значений.
Здесь обыкновенно собирались гминные[10] советы во главе с войтами; здесь подолгу заседал местный школьный совет; здесь происходили кровавые схватки между жителями окрестных деревень, и здесь, наконец, каждую ночь «что-то» водило старого Козеру. А главное — корчма была местом дешевых развлечений для всех. Напляшется всласть молодежь, не выпив ни рюмки, исшаркает Зыселю пол, а старики наглядятся на них в свое удовольствие, вспоминая, как они сами смолоду гуляли.
За перегородкой в боковушке пьют одни только почтенные хозяева. Тут можно увидеть и Злыдашика, то есть старого Хыбу, который частенько здесь сидит, а возле него обоих войтов и кое-кого из крестьян побогаче. Здесь ведутся степенные разговоры и слышен негромкий смех.
Зато в самой корчме стоит дым коромыслом. Говор, брань, крики и смех сливаются в дикий хаос, и кажется, какие-то стихийные силы бурлят в этой толпе… Кошачье мяуканье, короткое, отрывистое блеяние косуль, обезьяньи вскрики, писк, визг, рев и вой, конское ржание и топот несущегося табуна.
Веселятся люди!
— Гей! Берегись!
Мчится по кругу пар двадцать…
Есть какая-то адская гармония в этом оглушительном шуме. Минутами гул стихает, и тогда слышится мерный топот, потрескивание половиц и пронзительное завывание скрипок.
Верховодит Собек — порембяне забились по углам. Из невнятного гомона вырываются отдельные слова.
— Хазьбесь!
— Да не толкайся!
— Любишь меня?
— А я не знаю…
— С дороги, ребята! — гремит, поворачивая, Собек.
— Гоп! Гоп!
Развеваются платочки, колышутся перья на шляпах. У стойки угощают друг друга соседи.
— Ваше здоровье!
— Дай вам бог!
— За нашу долю…
— Горькую долю!
— А вы, кум, на меня не обижайтесь: уж я такой!
— Да я знаю…
— Покуда я добрый, так добрый, а как меня распалит, стукну по башке — и все тут.
— Всякая тварь имеет свою нацию… — толкует один кум другому.
— Да мы-то ни дальние, ни близкие…
— С дороги, ребята! — кричит, поворачивая, Собек.
До тех пор тебя любил я,Пока ты не изменила… Гоп! Гоп!
Он танцует в первой паре с Ганкой Козерой.
— Так мы же приятели!
— Ваше здоровье!
— Дай вам бог!
— За нашу долю…
— Горькую долю!
От дверей волной хлынула сбившаяся на пороге толпа.
— Что там?
— Богатыри идут!
— Давай их сюда!
Собек запел:
Витязи едут, скачут оврагом,Вниз с Бабьей горки, вражьей ватагой…
Пары смешались. В горницу через порог шагнули Смречаки. Оба сбросили хазуки на лавку. Собек отошел в сторону. Вторым он быть не хотел, а первым не мог: на то тут богатыри!
Вот уже старший притопывает перед музыкантами и затягивает:
Дай мне, бог, удачи,Ни пера, ни пуха,Не плясал я нынчеС дня святого духа…
И бросается вперед, как склонившаяся сосна; кажется, так сейчас и расшибет себе голову!.. За ним, словно елочка, младший, которому минуло двадцать весен. А следом — пары, одна за другой, все как на подбор!
Трещат половицы, стены трясутся, гудят контрабасы и заливаются скрипки.
Парни конинчане,Поиграть велите,Только не сдавайтесь,А других лупите!..
Верховодит Смречак — порембяне, крадучись, улизнули.
Из боковушки выходят хозяева и останавливаются в дверях. «Молодцы парни, говорят, на этих стоит поглядеть… вон как разоделись… Ого!..»
Веют перья, веютВыше леса-бора,Слух идет по селам,Слух идет за горы…
А Смречак, повернув, заметил Хыбу и запел:
Всех живется лучшеЗлыдашикам Хыбам!Денежки плывут к ним,Славно в море рыба…
Старику польстило, что о нем песню сложили. Ну, про кого тут еще станут петь?
Говор постепенно затих, танец понемногу превратился в «дикий пляс». Раскраснелись лица, слова замерли на губах, пляска заворожила всех. Высоко вздымается грудь, кровь кипит, ударяет в голову…
— Нашинский пляс!
— Горский!
— Живо!
— Не отставай!
— Держись!
Восемь елок — вот и сад,Кто подскочит — тот и хват! Гоп! Гоп!
Стремительно мчится людской поток, пенится и бурлит… Бешеный ритм захватывает зрителей, вот уж и они пошли притопывать… Дети не могут устоять на месте, начинают кружиться… Кажется, хата пустилась в пляс. Дребезжат стекла, скачет пол — все так и ходит ходуном… Жизнь! Бьется, пульсирует в жилах кровь! Раздуваются ноздри, вздрагивают губы… Искры мечут глаза… Пляши доупаду!!
- На заработки в Великобританию. Первые шаги. - Антон Чистов - Гиды, путеводители
- Власть нулей. Том 1 - Наталья Горская - Русская современная проза
- Чужими голосами. Память о крестьянских восстаниях эпохи Гражданской войны - Наталья Борисовна Граматчикова - История / Политика
- Папочка-длинные-ноги - Джин Вебстер - Проза
- Тьерри Янсен - Испытание болезнью: как пережить рак груди - Тьерри Янсен - Публицистика