Свет мира - Халлдор Лакснесс
- Дата:27.06.2024
- Категория: Проза / Классическая проза
- Название: Свет мира
- Автор: Халлдор Лакснесс
- Просмотров:2
- Комментариев:0
Аудиокнига "Свет мира" - волшебное путешествие в мир фантазии
🌟 "Свет мира" - это удивительная аудиокнига, которая погружает слушателя в захватывающий мир приключений и фантазии. Главный герой, *Николай*, отправляется в увлекательное путешествие, чтобы найти ответы на волнующие вопросы и раскрыть тайны своего прошлого.
📚 Автор книги, *Халлдор Лакснесс*, известен своим уникальным стилем повествования и способностью создавать неповторимую атмосферу. Его произведения завораживают и заставляют задуматься над глубокими философскими вопросами.
🎧 На сайте knigi-online.info вы можете бесплатно и без регистрации слушать аудиокниги онлайн на русском языке. Мы собрали лучшие произведения разных жанров, чтобы каждый мог найти что-то по душе. "Свет мира" - один из бестселлеров, который точно стоит послушать.
📖 Погрузитесь в мир волшебства и загадок вместе с героем *Николаем* и отправьтесь в захватывающее приключение, которое оставит след в вашем сердце надолго.
Не упустите возможность окунуться в увлекательную историю, которая перенесет вас в другую реальность и заставит задуматься над главными жизненными ценностями.
🔗 Ссылка на категорию аудиокниги: Классическая проза
Автобиография автора Халлдора Лакснесса
Халлдор Лакснесс - талантливый писатель, чьи произведения завоевали сердца миллионов читателей по всему миру. Его уникальный стиль и глубокие мысли делают его одним из самых ярких представителей литературного мира.
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Простые люди должны иметь достаточно денег, они должны жить здоровой жизнью и есть вдоволь мяса шесть дней в неделю, а рыбу — один день…
— О-хо-хо, наверное, это передано не совсем точно, — буркнул пастор. — Не могут высшие силы утверждать, что простой человек должен есть мясо каждый день, простой человек должен приучаться к труду, к воздержанию, к бережливости во всем и никогда не должен ничего требовать от других…
Но Бог, очевидно, рассердился, что какой-то жалкий земной пасторишка осмелился прервать его с такой чепухой, потому что он неожиданно возвысил голос и гневно произнес:
— Я больше не желаю слушать этой болтовни о бережливости. Я создал достаточно всего для всех людей, на моей земле всего много, всем на моей земле должно житься хорошо, все бедняки могли бы стать богачами, если бы у них хватило ума расквитаться с ворами, грабителями и убийцами…
— Так-так-так, — сказал директор. — Вот этого Господь ни в коем случае не мог сказать; должно быть, это какой-то заблудший дух прямо из преисподней решил подшутить над нами.
— Да, — сказал пастор, — Господь не может так говорить. Я думаю, что нам следует прочитать несколько раз «Отче наш», чтобы прогнать злого духа.
Они прочитали несколько раз «Отче наш», чтобы очистить воздух, но освободиться от ужасных токов, сопутствовавших злому духу, было не так-то просто, медиум долго не мог успокоиться. Наконец Фридрик сказал, что приближается истинный свет, и мало-помалу собранию удалось освободиться от цепкой хватки злого духа и снова настроиться на мир и любовь. Фридрик объявил, что они могут уже перестать читать «Отче наш», потому что из прекрасной страны явилась светловолосая голубоглазая женщина.
— Кого она ищет? — спросил директор.
— Она стоит рядом с Оулавюром Каурасоном, — сказал Фридрик. — Она любит его. Она говорит, что его ясные синие добрые глаза принадлежат ей. Она спрашивает, помнит ли он те светлые дни, когда они были вместе в прекрасной стране, давно-давно, еще до того, как он родился?
— Милый, ты помнишь? — прозвучал из глубин вселенной нежный, лирический женский голос, хотя, может быть, он и был несколько деланный.
Оулавюр Каурасон был столь же захвачен врасплох этим ласковым обращением, сколь глубоко взволнован таинственными далекими воспоминаниями о прекрасной стране, и от неожиданности никак не мог найти подходящего ответа.
— Н-но моя мать еще не умерла, — выдавил он наконец. — Она живет в Адальфьорде.
— Ты, должно быть, ошибся, дорогой Фридрик, — вмешался директор. — Описание этой светловолосой женщины точь-в-точь совпадает с внешностью моей покойной матери, и голос тоже ее. — И директор взволнованно воскликнул: — Мамочка, приди и поцелуй своего любимого сыночка, который отныне всегда будет тебя слушаться!
Не успел директор вымолвить эти слова, как медиум внезапно очнулся от транса и закричал:
— Зажгите скорее свет! Я задыхаюсь! Где я?
Управляющий тут же зажег лампу.
Тоурунн из Камбара стояла возле своего кресла вспотевшая, растрепанная, лицо ее было искажено гримасой страдания, словно ей приснился страшный сон. Живот судьи покоился у него на коленях, щеки на плечах, а пальцы продолжали свой непрерывный танец. Пастор воспользовался тем, что зажгли свет, и тотчас начал счищать пыль, которая скопилась у него на рукавах, пока шел сеанс. Доктор громко храпел, положив голову на колени своей жены. А директор Пьетур Паульссон сидел, держа в одной руке вставную челюсть, а в другой пенсне, приготовившись целоваться со своей матушкой. У многодетных матерей и вдов глаза были влажные.
Тоурунн закрыла рукой глаза, словно яркий свет причинил им резкую боль; не отнимая руки от глаз, она повернулась к директору Пьетуру, влепила ему туфлей звонкую пощечину и воскликнула:
— Негодяй!
Потом молниеносно перебежала через комнату и отвесила такую же пощечину Оулавюру Каурасону.
— А ты еще больший негодяй! — сказала она.
— Боже… что такое? — удивился судья, и его пальцы замерли на месте.
— У них дурные токи, — объяснила Тоурунн из Камбара. — Их токи перекрещиваются.
Глава шестнадцатая
Воскресное утро. Эрдн Ульвар, нахмурив брови, пристально смотрит на подходящего Льоусвикинга.
— Здравствуй! — сказал Оулавюр Каурасон. Эрдн не ответил на это приветствие. Он остановился на дороге и окинул скальда взглядом, полным ненависти, презрения и отвращения.
— Почему ты на меня так смотришь? — удивился Льоусвикинг.
— Бессовестный пес! — сказал Эрдн Ульвар, вздернув подбородок. — Ты помогал издеваться над моей матерью.
— Эрдн! — воскликнул Льоусвикинг.
— Я многое могу простить тебе, — сказал друг. — Можешь, сколько хочешь, водиться с преступниками и обманщиками. Но я не могу простить тебе, что ты помогал дурачить мою старую мать, которая потеряла все на свете.
От этих неожиданных и резких обвинений у скальда сжалось сердце, он начал оправдываться.
— Клянусь Богом, я никогда в жизни ни над кем не издевался, — сказал он, — и никогда не буду. Но если ты имеешь в виду вчерашнее собрание, мне очень хочется спросить у тебя одну вещь: осмелишься ли ты утверждать, что души нет? И осмелишься ли ты утверждать, что Бога тоже нет? Мне кажется, что человек должен изучать то, чего не понимает, я…
— Ты заслужил, чтобы я дал тебе по морде, — сказал Эрдн. — Я стыжусь знакомства с тобой.
— Пожалуйста, милый Эрдн, поступай, как сочтешь нужным, — сказал Льоусвикинг, он так слепо восхищался своим другом, что для него было наслаждением терпеть гнев друга после всех тех пощечин, которые он получил от злых людей. — Только прежде, чем ты ударишь меня, ответь мне на один вопрос: неужели ты считаешь, что все, кто верит в Бога, в душу и в загробный мир, преступники и обманщики?
— Загробный мир стоит недорого, его можно бесплатно раздавать направо и налево. Они потопили судно, принадлежавшее поселку, чтобы деньгами, полученными за его страховку, уплатить свои долги, а нам взамен обещают флотилию на небесах.
— Что бы ты там ни говорил о директоре Пьетуре, — сказал скальд, — я не могу поверить, что он плохой человек.
— О чем это ты говоришь? — не понял друг.
— Я вообще не верю, что есть плохие люди.
— А что ты подразумеваешь под словами «плохие люди»?
— Не знаю, — сказал Льоусвикинг. — Собственно, ничего.
— Ты так глуп, что нет никакого смысла с тобой разговаривать, — сказал его друг. — Ты вдруг начинаешь говорить о чем-то, что кажется тебе очень важным, а когда тебя спрашиваешь напрямик, ты даже не знаешь, что имеешь в виду и о чем вообще говоришь. Ты считаешь, что Пьетур Три Лошади неплохой человек? Прекрасно, а кто говорит, что он плохой человек? У нас в Свидинсвике есть три категории плохих людей: первые — это те, которые крадут рыбу из сушилен, вторые — пьяницы, они же и сквернословы, и третьи — бабники, которые производят на свет детей за счет налогоплательщиков. Никто из них не крадет у бедняков и не обманывает их. В нашем приходе нет более невинных созданий, чем эти плохие люди. Я был бы круглым дураком, если бы стал говорить, что Пьетур Три Лошади — плохой человек. Я обвиняю его в том, что он хороший человек, любвеобильный человек, благородный, просвещенный, поборник духа, защитник веры, опора неимущих скальдов.
— Ты гораздо одареннее меня, Эрдн, — сказал скальд. — Это можно заключить хотя бы из того, что ты никогда не веришь тому, что тебе говорят. А вот я постоянно верю всему, что мне говорят. И если мир вокруг меня бывал суров и жесток, у меня не хватало мужества стиснуть зубы, как делаешь ты, я всегда пытался спрятаться и жить только ради красоты и общения с духом.
Эрдн Ульвар ничего не ответил, только рассмеялся. В его смехе не было радости, но и ненависти тоже, в нем не было ни сожаления, ни дружеских чувств, а только мужественное отрицание жалкой беспомощности и безволия. Эрдн больше не сердился. Друзья рядом шли по дороге. Сперва они молчали, прислушиваясь к звуку своих шагов, потом Эрдн сказал:
— Однажды ты рассказал мне о Хоульсбудской Дисе, или, как мы ее зовем, Дисе из Скаульхольта, о той голой скрюченной женщине, что с воем выползла из-за перегородки в первое утро, как ты приехал в поселок. Тебе еще показалось, что она хочет накинуться на тебя, и эта картина долго потом преследовала тебя наяву и во сне. Ты ее помнишь, конечно. Совсем недавно ты сказал мне, что для тебя непостижимо, как могут существовать такие люди. Да, это непостижимо. Я не хочу пытаться объяснить тебе это, но раз ты сказал, что надо исследовать то, чего не понимаешь, я расскажу тебе одну историю.
Когда я был маленький и вместе с другими мальчишками сидел верхом на заборах и задирал всех, кто проходил по дороге, ибо вся наша жизнь была одним сплошным воплем отчаяния, Хоульсбудская Диса была молодой девушкой с густыми, черными как вороново крыло волосами, с темными выразительными глазами, в которых светились все тайны юности, она проходила мимо, накинув платок, а мы кричали ей вслед имя человека, которого она любила, но она не оборачивалась, а лишь выше поднимала голову. Потом, много лет спустя, когда ее молодость была уже загублена, а жизнь превратилась в невыносимый позор, я видел, как ее в наручниках провели через поселок все по той же дороге. По той, по которой идем сейчас и мы с тобою. Ее обвинили в том, что она совершила преступление, и собрались судить — так обычно поступают с человеком, уже поверженным в прах. Они с удовольствием присудили бы ее к пожизненному заключению, но она вдруг сошла с ума, и тогда они обнаружили, что бедны и у них нет денег, чтобы послать ее в психиатрическую лечебницу. Налогоплательщики не могли позволить себе такую роскошь. Поэтому ее поместили к покойному Йоуну Убийце; он один обладал силой четверых мужчин и потому был единственным человеком в поселке, который мог с ней справиться и бить ее, когда у нее начинался припадок. Он соорудил для Дисы клетку в углу сарая, где хранились рыболовные снасти, и два года продержал ее там на голом полу под драной рогожей. В оттепель на нее капала талая вода, в мороз пол в клетке покрывался льдом. Еду ей бросали через дырку. В приходе редко попадаются столь покладистые подопечные, ведь протестовать против такого обращения она могла не больше, чем животное. Она только съеживалась, как улитка, под своим тряпьем, поджав колени к самому подбородку; так, всеми забытая, она пролежала в темноте и холоде целых два года, пока не подох старый Йоун Убийца. После его смерти люди разобрали сарай и вытащили из клетки скрюченное существо, тогда они потребовали от властей, чтобы ее поместили в психиатрическую лечебницу. Но, когда доктор и приходский совет осмотрели Дису и убедились, что распрямить ее невозможно, им стало за нее так стыдно, что они не решились отослать ее из поселка. Они были слишком чувствительны и не могли допустить, чтобы кто-нибудь увидел, во что добрые люди, управляющие приходом, могут превратить человека если только они достаточно добры, достаточно любвеобильны, достаточно благородны, достаточно просвещенны, если они являются покровителями культуры, поборниками веры и опорой неимущих скальдов. Они удовольствовались тем, что соорудили для нее стойло за печкой в Скаульхольте.
- Аквариум. (Новое издание, исправленное и переработанное) - Виктор Суворов (Резун) - Шпионский детектив
- Самостоятельные люди. Исландский колокол - Халлдор Лакснесс - Классическая проза
- Тьерри Янсен - Испытание болезнью: как пережить рак груди - Тьерри Янсен - Публицистика
- Под Зеленым Солнцем - Лев Прозоров - Научная Фантастика
- Под звуки музыки - Олег Синицын - Боевая фантастика