Дождь: Рассказы китайских писателей 20 – 30-х годов - Мао Дунь
- Дата:10.07.2024
- Категория: Классическая проза / Рассказы
- Название: Дождь: Рассказы китайских писателей 20 – 30-х годов
- Автор: Мао Дунь
- Просмотров:6
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Надо во что бы то ни стало придумать, как спасти ее, — сказал я тихо, словно обращаясь к самому себе. Я мучительно думал над тем, как помочь девушке, но голова моя вдруг отяжелела, а мысли будто застыли.
— Что придумаешь, если никто не знает, куда ее увезли, — с горечью произнес Юй.
Я знал, что это не пустые слова, Юй делал все возможное, чтобы выяснить, где Хуа.
«Может быть, она уже покинула этот мир», — неожиданно пришло мне в голову; я пытался отогнать эту мысль, но она не уходила, и я невольно высказал ее вслух.
— Нет, нет, не может быть! — с жаром возразил Юй, будто от участи Хуа зависела и его жизнь; голос его понемногу окреп. Казалось, он был полон решимости вырвать Хуа из рук врагов. — Она же не совершила ничего противозаконного.
— А разве для них это имеет значение? — Я стремительно поднялся, опершись руками о стол, и стал опровергать его доводы: — Она не хотела влачить жалкое существование, как другие, говорила то, что думала, делала то, что считала нужным — разве этого для них не достаточно?
Юй молча, растерянно смотрел на меня. Я успокоился и снова сел. Перед моим взором возник холщовый мешок лека… Вот меток падает в воду. В мешке мертвое тело. Я крепко зажмурился, так что глазам стало больно, сжал легко руками.
— Не может быть! Она живя — Решительный тон Юя заставил меня раскрыть глаза Но уверенность его вдруг погасла, и он с сомнением произнес — Впрочем, все случилось так неожиданно. В наше время ни за что нельзя ручаться.
Сверху послышался кашель, но вскоре затих. Юй что произнес больше ни слова. Комната погрузилась в тишину, но мне казалось, что я все еще слышу кашель женщины. Это была мать Хуа, и я невольно вспомнил о дочери. Боль и гнев снова овладели мною.
— Она еще не спит, засыпает только глубокой ночью. — Лицо Юя вновь помрачнело, и, глядя на меня, он с грустью проговорил: — Все думает о дочери. Боюсь, она уже кое о чем догадалась. Я не умею лгать и мог легко себя выдать. Недаром она часто смотрит на меня так печально, с немым укором.
— Она не догадывается, — неопределенно произнес я.
Я не собирался его успокаивать — просто нужно было хоть что-то сказать, и мне самому стало легче.
— Придет день, и я все ей скажу; не могу больше лгать, — произнес Юй тихим голосом, исполненным покорности и отчаяния; мне казалось, что он ждет от меня какого-то ответа, но я промолчал. Испуганно взглянув на меня, он неожиданно воскликнул;
— Кровь. Кровь. У тебя на лице…
Поднеся руку к лицу, я провел до щеке — на ладони были следы крови.
— Подумаешь, кровь! Всего лишь капля, — равнодушно ответил я.
Юй молчал; лицо его выражало не то удивление, не то испуг.
Я боялся услышать его голос, боялся встретиться с ним взглядом, боялся этой гнетущей тишины. Я встал, надел пальто, шляпу и, не произнеся ни слова, направился вниз. Мои шаги, по-видимому, обеспокоили мать Ауа: она снова закашлялась. Звуки кашля гнали меня, как удары бича. Я стремительно сбежал с лестницы.
Юй поспешно спустился вслед за мной; тихо, но очень настойчиво он уговаривал меня быть осторожнее. Это я слышал уже не в первый раз. Буркнув что-то в ответ, я вышел на улицу.
Невидимый огонь по-прежнему жег меня. Все так же лил дождь, Я шлепал по лужам, разбрызгивая во все стороны воду. В разгоряченное лицо бил ледяной дождь, вокруг была кромешная тьма. Я вздохнул, поднял воротник и зашагал дальше.
Казалось, впереди все окутано туманом. Я весь вымок до нитки, от воды шляпа стала тяжелой, на брюки налипла жидкая грязь. Но я все шел и шел, только бы не возвращаться в холодную, пустую комнату, где я так измучился.
Я потерял счет улицам, но которым прошел, потом свернул в переулок, остановился у дверей какого-то дома и поднял голову: белый лист бумаги с черной цифрой 10 на выкрашенной оранжевой краской двери.
Мысли неожиданно прояснились. Я не стал стучаться, а отступил на два шага и впился взглядом в неосвещенное окно наверху, черное и безжизненное. Совсем недавно стоило мне позвать: «Хуа», — как тотчас в окне доказывалась девушка, махала мне рукой, затем спускалась вниз и открывала дверь, Зa круглым столиком мы пили чаи, обсуждая самые различные вопросы. Я рассказывал о том, что сделал за день-два, пока мы не виделись, а она с жаром говорила о своей работе; иногда задавала вопросы до прочитанным книгам, нежно глядя на меня своими большими угольно-черными глазами, она Изливала все, что было у нее на душе, я же в свою очередь открывал ей свои самые сокровенные мысли. Такие встречи происходили у нас часто, иногда приходил и Юй. Еще дней десять назад я и Юй навестили ее и просидели в этой комнатке несколько часов. Но теперь все изменилось, и так неожиданно.
Друзья не раз меня предупреждали, чтобы я не приходил сюда, но ноги сами несли меня к этому дому, хотя я знал, что уже не найду здесь Хуа.
Не было сил уйти, и я, не отрываясь, смотрю на плотно закрытое темное окно — новые жильцы, по-видимому, еще не въехали. Вдруг я подумал, что Ауа дома и просто уснула, но тут же горько усмехнулся. Неожиданно передо мной мелькнули угольно-черные глаза, и казалось, только дождевые капли на очках мешают мне как следует их разглядеть. Так, под проливным дождем, я стоял до тех пор, пока в одном из соседних домов с шумом не распахнулась дверь; тут я подумал, что пора уходить — ведь меня могли увидеть.
Безжизненно-тусклые фонари едва освещали улицы; приказчик в папиросной лавке закрывал ставни; навстречу мне попалось двое-трое прохожих с
- Дата на камне - Леонид Платов - Прочие приключения
- Подводные лодки типа “Барс” (1913-1942) - Игорь Цветков - Военная техника, оружие
- Комедия - Мао Дунь - Классическая проза
- Надежда - Кирилл Ликов - Городская фантастика / Социально-психологическая / Ужасы и Мистика
- Зимний излом. Том 2. Яд минувшего. Ч.1 - Вера Камша - Книги магов