Свет мира - Халлдор Лакснесс
- Дата:27.06.2024
- Категория: Проза / Классическая проза
- Название: Свет мира
- Автор: Халлдор Лакснесс
- Просмотров:2
- Комментариев:0
Аудиокнига "Свет мира" - волшебное путешествие в мир фантазии
🌟 "Свет мира" - это удивительная аудиокнига, которая погружает слушателя в захватывающий мир приключений и фантазии. Главный герой, *Николай*, отправляется в увлекательное путешествие, чтобы найти ответы на волнующие вопросы и раскрыть тайны своего прошлого.
📚 Автор книги, *Халлдор Лакснесс*, известен своим уникальным стилем повествования и способностью создавать неповторимую атмосферу. Его произведения завораживают и заставляют задуматься над глубокими философскими вопросами.
🎧 На сайте knigi-online.info вы можете бесплатно и без регистрации слушать аудиокниги онлайн на русском языке. Мы собрали лучшие произведения разных жанров, чтобы каждый мог найти что-то по душе. "Свет мира" - один из бестселлеров, который точно стоит послушать.
📖 Погрузитесь в мир волшебства и загадок вместе с героем *Николаем* и отправьтесь в захватывающее приключение, которое оставит след в вашем сердце надолго.
Не упустите возможность окунуться в увлекательную историю, которая перенесет вас в другую реальность и заставит задуматься над главными жизненными ценностями.
🔗 Ссылка на категорию аудиокниги: Классическая проза
Автобиография автора Халлдора Лакснесса
Халлдор Лакснесс - талантливый писатель, чьи произведения завоевали сердца миллионов читателей по всему миру. Его уникальный стиль и глубокие мысли делают его одним из самых ярких представителей литературного мира.
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Почему ты пишешь о любви, ведь ты еще так молод? — спросила она.
— Потому что я был влюблен, — сказал он, не подымая глаз, потом прибавил, как бы оправдываясь: — Но это продолжалось недолго. — И поднял на нее глаза.
— Любовь проходит, — заметила женщина, ее губы в первый раз улыбнулись, но зато взгляд, как ему показалось, стал строже.
— Это была не очень счастливая любовь, — сказал он.
— А счастливая любовь — это и не любовь вовсе, — сказала она.
— Мне бы очень хотелось послушать твои стихи о любви, — сказал он.
— Я пишу стихи о смерти, — ответила она.
— О смерти? Не понимаю, какое это имеет отношение к любви, — удивился он.
— Это неважно, — сказала она.
— Должно быть, ты очень несчастная… в любви, — сказал он.
— Мой муж на голову выше всех людей, он возвышается над ними, как ясень над терновником, — сказала женщина. — Взгляд его проникал в морские просторы на многие мили. Когда я увидела его в первый раз, это был герой. Но человеческая жизнь — позор.
Что она хотела этим сказать? Почему она вдруг начала защищать мужа? Или она хотела таким образом оправдать себя?
— К сожалению, он оказался недостаточно дурным человеком для этого общества преступников, — прибавила она. — Преступником он не был, к сожалению.
Юноша забыл про еду и с удивлением смотрел на женщину, но она не поднимала глаз и продолжала заниматься своими делами, как будто не сказала ничего особенного.
— Возьми дуб и посади его на голой скале, — сказала она.
Он не знал, что ответить.
— Вот так я пишу о любви, — сказала она и умолкла, молча она подала ему кофе и сахар.
Наевшись, он долго сидел у окна и смотрел на фьорд, женщина уходила и возвращалась, занимаясь делами, спокойная и невозмутимая, а мужчины пели за стенкой: «В Вифлееме дитя родилось».
Глава девятая
Когда вифлеемская стадия окончилась, они запели «Блаженство мира». Потом они исполнили «Скачем, мчимся» и «Через холодные пески пустыни», делая между куплетами невероятно длинные паузы. Вечером море и берег окутал белый туман. Оулавюр Каурасон помог загнать в хлев и привязать к стойкам коров, принадлежавших Товариществу по Экономическому Возрождению, потом он стоял и смотрел, как Хоульмфридур их доит. Она дала ему парного молока столько, сколько он смог выпить. В ее обязанности входило пропускать молоко через сепаратор, готовить творог, сбивать масло и варить сыр для директора; снятое молоко она раздавала в дверях хлева рабочим, имевшим кредит в Товариществе по Экономическому Возрождению. Около полуночи Хоульмфридур управилась со всеми делами. После этого она вернулась в кухню и, не говоря ни слова, начала быстро вязать; кот под плитой, тарелки в цветочках, занавески в голубую клеточку; скальд сидел у окна и глядел на белую мглу; в летних сумерках на густую траву выпала роса, почти под окном, у береговых камней поблескивал белый, как сливки, фьорд, в тумане кричали морские ласточки, и скальду казалось, что эта ночь может длиться вечно. Он попытался завязать разговор, но у женщины не было охоты разговаривать. Скальду страстно хотелось послушать ее стихи, однако он не смел попросить ее почитать ему.
Наконец пение за стеной прекратилось, и лишь время от времени слышалось невнятное бормотание. Несколько раз директор громко позвал хозяина дома, но ответа не последовало. Пьетур Паульссон вышел из комнаты без пенсне, без вставных зубов, с багрово-синим лицом, он едва держался на ногах, из угла рта у него текла табачная струйка, но целлулоидный воротничок по-прежнему красовался у него на шее. Он подошел к хозяйке, схватил ее руку, сжал с чувством и заговорил на незнакомом языке. Поговорив немного, он хотел поцеловать ее, но она выскользнула из его объятий.
— Ты должен сделать что-нибудь для этого молодого человека, которого ты бросил здесь на произвол судьбы, — сказала женщина.
— Меня зовут Педер Паульсен Three Horses[10],— ответил он, картавя сильнее, чем обычно, к тому же у него заплетался язык.
— Где твое пенсне, Пьетур? — спросила женщина.
— Никакой я к черту не исландец! — объявил Педер Паульсен Three Horses. — Мою бабушку звали фру София Сёренсен. Она была датчанка.
— А где твоя шляпа и зубы? — спросила женщина.
— Не твое дело, — отрезал он. — Эту ночь я буду спать с тобой.
Она пошла в комнату и вынесла оттуда потерянные атрибуты директорского достоинства, завернула пенсне и зубы в газету, сунула сверток ему в карман, а котелок надела ему на голову.
— Из всех женщин ты самая великая поэтесса Исландии, — провозгласил Педер Паульсен и начал снова трясти ее руку, повторяя по-датски: — Эту ночь я буду спать с тобой.
— Это с какой же стати? — спросила женщина.
— Потому что я тебя люблю, — ответил Педер Паульсен.
— Мне тебя жаль, — сказала женщина.
— Никакой я к черту не исландец! — повторил Педер Паульсен.
— Да, к счастью, — сказала женщина.
— Ты так говоришь потому, что у тебя нет души, — сказал Педер Паульсен. — Ты виновата, что я стал таким же мертвецом, как и все люди здесь на берегу.
Он опустился на лавку и заплакал.
— Ну-ну, не хнычь, милый Пьетур, — сказала женщина и, чтобы немного утешить, так как он не переставал плакать, погладила его по плечу.
— Никакой я тебе не милый Пьетур, — сказал он и громко всхлипнул. — Ты хочешь убить меня. И лишить меня загробной жизни.
Слова его тонули в рыданиях и всхлипываниях, глаголы перестали подчиняться спряжениям.
— Если ты сделаешь что-нибудь для этого юноши, которому некуда деться, ты наверняка обеспечишь себе вечную жизнь, дорогой Пьетур, — сказала женщина.
Директор перестал плакать, вскочил, схватил руку Оулавюра Каурасона, сжал ее изо всех сил и сказал на ломаном исландском языке:
— Ты, покинутый, войди в мое сердце! Если ты голоден, я устрою для тебя пир. Если у тебя нет дома, я подарю тебе замок! Любовь — это единственное, что окупается. Меня зовут Three Horses! — Он прижал скальда к своей груди и снова заплакал, охваченный восторгом перед любовью вообще и перед своей любовью в особенности. Потом он злобно погрозил кулаком хозяйке, осыпал ее бранью и пригрозил, что выгонит, ее и никогда больше не разрешит писать для него стихи, если она не ляжет с ним спать.
— Плевать нам на эту суку, дружище! Она никогда не понимала, что значит Экономическое Возрождение. Но ты понимаешь меня и последуешь за мной.
Он заковылял вниз по лестнице, скальд пожелал женщине доброй ночи и пошел за ним. Когда они оказались на улице, Three Horses обхватил скальда за плечи, чтобы не упасть. Он все время разглагольствовал о любви, спотыкался, икал, плевался, принимался плакать, но говорил преимущественно по-датски, так что Оулавюр Каурасон, к сожалению, понимал лишь отдельные слова. Было за полночь, и поселок давно спал.
Тропинка шла по берегу моря вдоль каменистой гряды, по обе стороны тропинки между грядой и заливом стояли сушильни для рыбы, а дальше за ними у самой воды, обособленно от поселка, высилось громадное здание. Своими размерами оно превосходило все сделанное человеческими руками, все, что когда-либо видел Оулавюр Каурасон. Даже в самом фантастическом сне скальду ни разу не привиделось ничего, хотя бы отдаленно напоминавшее этот дом. Первое, что бросилось ему в глаза, были три башни, ведь до того дня он никогда не видел башен. Боковые башни были похожи на гигантскую репу, выкрашенную в красный цвет, а средняя была квадратная, с вогнутыми стенами и маленькой плоской крышей. При ближайшем рассмотрении и весь дом оказался столь же необыкновенным. Фасад был обращен к волнам океана, посередине шел сквозной проем, открытый всем ветрам. На первом этаже, в стене, обращенной к морю, было множество окон, и каждое окно было из цельного стекла, хотя оно было величиной со стену обычного дома. К сожалению, здесь, по-видимому, недавно произошло жестокое сражение с метанием камней, потому что все стекла оказались разбиты целиком или частично. Правда, в окнах еще оставалось достаточно стекла, чтобы в нем могло отражаться заходящее солнце, и тогда тем, кто проплывал мимо, казалось, что на берегу стоит замок из чистого золота. На втором этаже окна были закруглены сверху, как в богатых церквах, и их рамы состояли из множества мелких переплетов. Видимо, стекла соблазняли разгневанных вояк тем сильнее, чем выше они были расположены, ибо требовали большой меткости и более серьезной военной подготовки, — во всяком случае, на втором этаже не осталось ни одного целого стекла. Та же судьба постигла и маленькие цветные окошечки, составлявшие когда-то гордость центральной башни. Но, несмотря на выбитые стекла, скальд смотрел на этот громадный дом с восхищением и невольно в немом восторге начал считать окна.
- Аквариум. (Новое издание, исправленное и переработанное) - Виктор Суворов (Резун) - Шпионский детектив
- Самостоятельные люди. Исландский колокол - Халлдор Лакснесс - Классическая проза
- Тьерри Янсен - Испытание болезнью: как пережить рак груди - Тьерри Янсен - Публицистика
- Под Зеленым Солнцем - Лев Прозоров - Научная Фантастика
- Под звуки музыки - Олег Синицын - Боевая фантастика