Тени старинных замков - Николай Непомнящий
- Дата:31.10.2024
- Категория: Проза / Классическая проза
- Название: Тени старинных замков
- Автор: Николай Непомнящий
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Бенвенуто Челлини оставил нам рассказ о сцене новейшей некромантики, в которой он сам был действующим лицом. Этот рассказ может нам дополнить и пояснить столь малоизвестные в наше время магические явления языческих храмов.
Будем рассказывать почти собственными словами знаменитого итальянского художника:
«Случай свел меня весьма близко с одним сицилийским монахом, человеком гениальным и глубоко изучившим классическую древность. Часто просиживал я с ним по нескольку часов сряду, слушая его поучительный разговор. Однажды ночью зашла у нас речь о волшебстве, магии и некромантике, и я просил почтенного моего друга сообщить мне несколько положительных сведений об этом предмете, давно уже занимавшем мое воображение.
— Чувствуешь ли ты в себе довольно твердости духа, чтобы заняться таким страшным делом? — спросил у меня сицилиец. — Я уведомляю тебя, что изучение тайных наук сопряжено с такими обстоятельствами, что робкому человеку нечего и думать об этом, если он, дорожа жизнью, не хочет умереть от страху.
Такого рода предупреждение не только не устрашило меня, но еще больше подтолкнуло, и я поспешно отвечал сицилийцу:
— Если ты в самом деле можешь исполнить мою просьбу, друг мой, то начни свои уроки как можно скорее, иначе я буду полагать, что ты считаешь меня за труса, и тогда, признаюсь, не смогу долее оставаться твоим другом.
Монах улыбнулся.
— Хорошо, — сказал он после некоторого размышления. — Мы начнем завтра же, чтобы не терять времени. Приходи ко мне вечером и приведи с собой еще кого-нибудь из твоих приятелей. Пожалуй, можешь привести и двоих, это нисколько не помешает делу, но если тебе будет страшно, то хотя бы не так скучно.
На другой день я сделал предложение искреннему другу моему Виченцо Рамоли заняться со мной тайными науками. Он с охотой согласился и в тот же день повел меня к одному из своих приятелей, пистойскому уроженцу, уже несколько лет занимавшемуся изучением черной магии. Последний вызвался сопровождать нас в тот вечер к монаху, говоря, что сам рад научиться чему-либо новому у такого ученого мужа, как мой приятель сицилиец.
Рано вечером мы были у нашего нового учителя. Он встретил нас с улыбкой и на извинения моих товарищей отвечал весьма дружелюбно, что для него, мол, очень приятно сделать нам удовольствие.
Монах оделся и повел нас в Колизей. Здесь он начал свои мистические приготовления. Начертив черной тростью обширный круг, он стал, произнося непонятные слова, раскладывать посреди круга небольшой костер из сухого хвороста. Окончив это дело, он взял нас за руки и, введя внутрь круга, сильно топнул ногой; на этот призыв явился неожиданно, как будто вырос из-под земли, какой-то маленький старичок, который, не входя внутрь круга, каким-то непонятным образом зажег костер и стал бросать в него разные вещества, издававшие самый неприятный запах; по временам, впрочем, смрад сменялся благовонием, что, очевидно, зависело от материалов, которые старичок бросал в огонь. Сицилиец читал между тем заклинания и вдруг спросил меня:
— Бенвенутто! Кого ты желаешь теперь видеть перед собой из твоих отсутствующих друзей?
Я немедленно просил вызвать призрак моей любовницы Ангелики.
Заклинания начались снова, но Ангелика не являлась, хотя весь окрестный воздух наполнился какими-то адскими привидениями, только внутри круга их не было.
Эта сцена продолжалась более часу. Тогда магик объявил нам, что заклинания его не довольно сильны, чтобы вызвать Ангелику, но что он берется исполнить это в другой раз.
Мы разошлись по домам, не зная, что и подумать о всем виденном в ту ночь.
Дня через два магик назначил повторение опыта. Для успешного хода заклятий ему нужно было присутствие невинного дитяти, и я привел с собой двенадцатилетнего мальчика, находившегося у меня в услужении. Кроме того, еще были со мной Виченцо Рамоли и Аньолиио Гадуи, также один из искренних общих наших друзей.
Когда мы пришли в Колизей, то сицилиец начал свою проделку точно так же, как и в первый раз, только на этот раз старичок не являлся. Забота о поддержании огня и сжигания в нем попеременно зловонных и благоухающих составов он возложил на обоих наших друзей, мне же дал какую-то магическую табличку и, приказав обратиться в определенную сторону, поставил мальчика под табличку, которая приходилась прямо над его головой. Тогда он начал страшные заклятия на латинском, греческом, еврейском и арабском языках. Многие слова, вероятно, даже не принадлежали ни к одному из человеческих наречий и могли служить только для беседы в аду. Волшебник звал духов по именам со страшными угрозами, и вскоре вся окрестность наполнилась странными и страшными существами. Сицилиец стал говорить с ними, хотя мы и не слышали их ответов, но страх наш был так силен, что мы все дрожали, как листья, колеблемые ветром, и мальчик мой от страха начал бредить наяву, уверяя, что четыре исполина ломятся внутрь круга и стараются поймать нас своими лапами. Потом показалось нам, что весь амфитеатр в огне и этот огонь все приближается к нам, чтобы истребить нас, между тем как адские призраки плескались в пламени. Тут, казалось, сам магик струсил, потому что был бледен как полотно. К счастью, в это время ударили в колокол и видение исчезло.
Наш магик снял свой волшебный костюм и убрал в мешок книги, по которым читал заклинания. Мы отправились домой. Посреди темноты нам все казалось, что привидения издали гонятся за нами, а два духа бегут, кувыркаясь, впереди нас. До утра нам все мерещились привидения, которые исчезли совершенно только с восходом солнца».
Бенвенутто не лгал в этом рассказе. Как же объяснить это происшествие?
Сицилийский патер был человек весьма ученый, имевший у себя хороший магический кабинет. Он спрятал в развалинах Колизея несколько помощников с вогнутыми зеркалами, научив их, как поступать с этими инструментами. Немудрено было им спрятаться в месте, весьма для того удобном, и притом в присутствии людей, ожидающих чрезвычайного и исключительно занятых тем, на что магик обращал их внимание. Привидения явились вокруг очерченного круга благодаря свойствам вогнутых зеркал, воображение довершило остальное. Дым от курения содержал в себе одуряющие, наркотические вещества и способствовал иллюзиям зрения и настроенности воображения. Прибавим еще, что описанные сцены происходили в XVI столетии, когда самые образованные люди не сомневались в действительной возможности неестественных сношений с невидимым миром посредством волшебных заклятий.
Почем знать, не употреблял ли ученый патер для описанной проделки волшебный фонарь, с помощью которого все явления могут быть весьма удовлетворительно объяснены? Мы забыли еще упомянуть, что при втором заклинании тень Ангелики явилась и магик сказал Бенвенутто, будто его возлюбленная объявила голосом, слышным только адепту, что Челлини скоро вновь ее увидит. Легко может быть, что патер, не зная, кого именно желает видеть Челлини, не мог показать ему призрак в то же самое мгновение, но на другой день нарисовал фигуру, схожую с упомянутой женщиной, и заставил ее явиться в виде призрака с помощью волшебного фонаря.
Нам возразят, что Бенвенуто умер в 1570 году, а Кирхер, изобретатель волшебного фонаря, родился 31 годом позже. Но кто может поручиться, что волшебный фонарь не был известен ранее Кирхера и что последний только усовершенствовал его или, может быть, сделал известным устройство этого прибора? Не всегда открытия приписываются тем, кто действительно их сделал. Новый свет назван не по имени Колумба, а по имени Америго Веспуция.[7] Сколько открытий сохраняется в тайне более или менее долгое время, пока не явится человек, который передает заветную тайну во всеобщее сведение и получает вместе с материальными выгодами бессмертное в истории науки имя изобретателя.
…Как бы там ни было, а в XVII веке волшебный фонарь был в большом ходу у магиков и чародеев. Вогнутые зеркала требуют особого, удобного помещения, громоздки и могут быть с пользой употребляемы только опытными людьми, тогда как волшебный фонарь невелик, может быть поставлен и спрятан почти везде, содержат его в небольшом ящике, где лежат и все необходимые принадлежности, и он может быть управляем самой неопытной рукой. Понятно после этого, какую выгоду извлекали магики из такого инструмента и как часто прибегали они к его помощи во время своих чародеяний.
Здесь не место описывать (весьма простое, впрочем) устройство волшебного фонаря, которое можно найти в каждом учебнике физики. Большая часть наших читателей, вероятно, имела случай видеть такой фонарь в натуре. При обыкновенных опытах изображения, бросаемые в пространство этим инструментом, отражаются на непрозрачных телах; при этом фонарь находится в той же комнате, где помещаются зрители, и стоит к ним задом, между ними и непрозрачной отражающей плоскостью. Но если дается магическое представление, то фонарь оборачивается к зрителям передом и между первым и последними помещается полупрозрачное тело — матовое большое стекло или рама, обтянутая газовой тканью. В последнем случае магик может произвести отражение призраков на газе, стекле или, пожалуй, на облаках дыма, поднимающегося с курильниц.
- Плач кающегося грешника. Покаянные молитвенные размышления на каждый день седмицы - Фикара Афонский - Религия
- Укротительница привидений - Тереза Медейрос - Исторические любовные романы
- Необъяснимые явления - Николай Непомнящий - Прочая научная литература
- Двор льда и пепла - Л. Дж. Эндрюс - Героическая фантастика / Любовно-фантастические романы / Фэнтези
- Выбор для Пепла - Дарья Вознесенская - Любовно-фантастические романы