Маисовые люди - Мигель Анхель Астуриас
- Дата:20.06.2024
- Категория: Проза / Классическая проза
- Название: Маисовые люди
- Автор: Мигель Анхель Астуриас
- Просмотров:2
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Значит, и тебя выпить тянет…
— Как не тянуть, да нельзя! И слово мы дали, кум, и убыток нам будет, если начнем пить даром. Ну, я отхлебну, ты отхлебнешь, вылакаем бутыль и придем туда, как ушли. Я все свои деньги вложил, и ты тоже. Будем даром пить — разоримся.
На дорогу падала тень высоких, могучих деревьев, ветви их сплелись в зеленую плотную гущу, в щелках скал искрилась вода, песок отливал золотом в солнечных лучах. Гойо Двуутробцу до смерти захотелось выпить, потому что и мокрые шорохи, и солнце, уже припекавшее затылок, напоминали ему Марию Текун, когда она, выкупавшись в реке, возвращалась домой. Сколько он страдал по ней!… Он закрыл глаза, чтобы хоть на миг уйти от зримого мира и порадоваться смиренной радостью слепых.
— Кум! — Больше он выдержать не мог. — Кум, дорогой, куплю я у тебя водки!
Ведь у него было шесть монет — осталось после всех их затрат.
— Что ж, заплатишь — продам.
— Я вперед заплачу, чтобы ты мне поверил.
— Верить я верю и так, ты меня не обижай, мы с тобой компаньоны. А даром налить не могу, это против уговора.
Револорио остановился, сдвинув брови, черневшие на светлом лице. Говорил он хрипло, будто удавленник, — бутыль была очень тяжелая.
Он остановился, поставил бутыль, для чего пришлось лечь на землю, снял ее с плеча при помощи кума, который ради водки сдвинул бы гору, отряхнул пыльные руки и налил ровно на шесть песо в тыковку с черным дном.
Гойо Йик, Двуутробец, заплатил ему сколько следует, выпил в три глотка и с удовольствием причмокнул: так птица, напившись вволю, открывает и закрывает клюв. Потом он взял бутыль. Кум Паскуаль свое отработал, пришла его очередь.
Идти стало трудно и дышать труднее, теперь он весил больше, песок под подошвами громко скрипел. Позади плелся усталый Паскуаль Револорио. Вдруг он приналег, словно ему что-то срочно понадобилось. Он сильно побледнел, но на светлой коже это не так видно.
— Кум… — проговорил он, приложив руку к сердцу, — худо мне, дохнуть не могу…
— Выпить надо…
— Помираю…
— А ты выпей!
— Постукай меня по спине и налей немножко…
Гойо Йик, Двуутробец, постукал его по спине.
— И налей… — молил Револорио.
— Чем заплатишь?
— У меня шесть монет имеется.
Револорио взял тыковку с водкой, Гойо — шесть монет.
— Это дело другое, а даром не дал бы, хоть ты тут помри. Водка была как сахар, хотя и не сладкая, и пахло от нее, собственно, не шоколадом, а розой и шипами.
Наступил полдень. Гойо Йик все тащил свое бесценное сокровище, куму было плохо с сердцем. Навстречу им протопали двадцать мулов, груженных бочонками вина, мешками кукурузной муки и металлическими изделиями. Кумовья прижались к скале. Мулы бежали рысью, вздымая пыль, погонщики шли за ними, а владельцы грузов ехали верхом с бичами в руке.
— Хватит, кум, — сказал Револорио, стряхивая землю с лица, моргая и плюясь, — теперь я понесу, ты дольше нес, чем положено.
Гойо Йик два часа без малого отработал, как последний мул, поскольку у кума плохо с сердцем, и теперь, отделившись от скалы, дальше не пошел.
— Если тебе не плохо, если не тяжело…
Двуутробец не вполне верил в кумову болезнь. Наверное, притворился, чтобы выпить. Чего-то у него сердце не болело, когда туда шли!
— Уговор дороже денег, моя очередь.
Кум Револорио взял бутыль, смеясь и неуклюже размахивая короткими руками.
— Ладно, только худо станет — скажи, и постой немного, я выпью.
— За деньги?
— А то как? Вот тебе шесть песо. Все по-честному, кум, иначе разоримся.
Револорио получил плату и налил с верхом тыквенную чашку. Водка зазолотилась на солнце. Двуутробец выпил ее одним духом.
Сверху посыпались листья — наверное, орлы или ястребы дрались на какой-нибудь ветке. Во всяком случае, в знойной и ленивой тишине сердито хлопали крылья, а с веток сыпались листья и цветы. Гойо Йик подобрал несколько желтых цветочков, чтобы украсить бесценное сокровище, которое теперь нес кум Паскуаль.
— Выпил бы ты, кум, а что так украшать, — сказал, останавливаясь, Револорио и засмеялся. Щеки у него пылали от солнца — шляпа в полдень не помогает, не дает тени.
— Не могу, кум, денег нету.
— Хочешь, шесть монет одолжу?
— Спасибо тебе. Начнем торговать — сочтемся. Покладистый ты человек! Не иначе, выручим много…
Револорио дал деньги Двуутробцу и налил ему водки в тыковку с черным дном. Казалось, что водка льется в голый, широко открытый глаз. Двуутробец попробовал — чистый шоколад! — и заплатил куму шесть песо.
— Значит я тебе должен, кум, и болен ты к тому же. Давай-ка я бутыль понесу, идти еще долго.
Они пошли быстрее. Гойо Йик нес бутыль на спине, Револорио ему помогал, как Симон Киринеянин.
— Если не трудно, кум, постой и продай мне водочки. К сердцу чего-то подступает, то оно бьется, то нет.
— Как не продать, обоим нам выгодно: тебе полегче станет, мне — деньги… Вот если бы мы даром пили, было бы нехорошо.
Водка забулькала, кумовья жадно глядели на нее. Двуутробец получил шесть монет, спрятал их и вскинул бутыль на спину.
— Пойдет у нас дело, — говорил он на ходу, — а чего ему не пойти? Хорошо, что мы с тобою, хоть ты и больной, оплачиваем издержки. Когда тебе худо стало, я тебя угостил, вот тебе и издержка. Но я, заметь, не от жалости тебя угощал, а по уговору. Так вот — придет у нас дело, и отправимся мы к такому доктору — Чигуичону Кулебро — он мне вылечил глаза и тебе сердце вылечит. Если, конечно, до того не помрешь.
— Лечили меня. Они говорят, да я и сам чувствую — у меня кровь проспиртованная.
— Ух ты! А чего это?
— Если кто много пил, водка в крови бродит, а попадет она в сердце — и конец. Не выносит сердце водки.
— Как-нибудь да лечат эту хворь… Еще глоточек…
— Ты что го-во-ришь?…
— Пей, говорю, полезно тебе… и денежки плати.
— Вот
- Улыбка - Рэй Брэдбери - Научная Фантастика
- Книга пяти колец - Мусаси Миямото - Древневосточная литература
- Властелин колец - Джон Толкин - Фэнтези
- И грянул гром… (Том 4-й дополнительный) - Вашингтон Ирвинг - Научная Фантастика
- Блуждающие души - Гусейнова Ольга - Любовно-фантастические романы