Американская трагедия. Книга 2 - Теодор Драйзер
- Дата:20.06.2024
- Категория: Проза / Классическая проза
- Название: Американская трагедия. Книга 2
- Автор: Теодор Драйзер
- Просмотров:2
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А Клайд слушал и думал, что она совсем не похожа на Гортензию Бригс или Риту, да и ни на одну из девушек, которых он встречал: она гораздо проще и доверчивее, ей совершенно не свойственны ни распущенность Риты, ни тщеславие, резкость и самомнение Гортензии, но она такая же красивая и при этом гораздо симпатичнее. А как мило она выглядела бы, если бы была лучше одета… Что бы она подумала, если бы узнала, как он вел себя с Гортензией, — тогда все было по-другому, совсем по-другому…
— Знаете, — сказал Клайд, когда Роберта на мгновенье замолчала, — мне хотелось заговорить с вами с самого начала, как только вы стали работать на фабрике. Но вы сами видите, тут все вечно следят друг за другом. Это возмутительно! Мне заявили, когда я получил это место, что я не должен заводить знакомство ни с одной девушкой на фабрике, и я старался соблюдать это правило. Но теперь я просто не могу сладить с собой. — Он крепко сжал ее руку, потом вдруг остановился и обнял ее. — Знаете, Роберта, я от вас без ума. Правда! Вы самая милая, самая очаровательная девушка на свете. Послушайте, вы не сердитесь, что я так говорю? С тех пор как я увидел вас, я почти потерял сон. Честное слово, правда! Я все думаю и думаю о вас. У вас такие дивные глаза и волосы! Вы сегодня ужасно красивая! Ах, Роберта!
И он вдруг привлек ее к себе и поцеловал, прежде чем она успела уклониться. Он продолжал держать ее в объятиях, а она наперекор себе самой сопротивлялась, напрягая всю силу воли: оказалось, что ей хочется обнять его и прижаться к нему еще крепче, — это поразило и испугало ее. Какой ужас! Что подумают, что скажут люди, если узнают? Конечно, она дурная девушка, но ей хочется быть с ним вот так — совсем рядом… никогда еще ей так этого не хотелось.
— Не надо, мистер Грифитс, — умоляла она. — Правда, не надо! Ну, пожалуйста! Нас могут увидеть. Кажется, кто-то идет.
Она оглянулась, видимо, очень испуганная, но Клайд только рассмеялся. Он был в восторге: наконец-то жизнь порадовала его таким восхитительным подарком!
— Я никогда в жизни не делала ничего подобного, — продолжала она. — Честное слово! Пустите меня. Это только потому, что вы сказали…
Но Клайд, не отвечая, крепко прижал ее к себе; его бледное лицо и темные жадные глаза были совсем близко от ее лица. Он целовал ее снова и снова, несмотря на ее протесты; ее маленький рот, подбородок, щеки были так прелестны, что невозможно было устоять, и он, слишком взволнованный, чтобы говорить более мужественным тоном, шептал умоляюще:
— Роберта, дорогая, ради бога, ну скажите, что вы меня любите? Скажите? Я знаю, что любите, Роберта! Я знаю! Я с ума схожу по вас! Скажите! У нас так мало времени!
И он снова целовал ее щеки и губы. И вдруг почувствовал, что она слабеет. Она стояла безвольная и покорная в его объятиях; он смутно понял, что с ней творится что-то странное. Внезапно по лицу ее потекли слезы; ее голова упала ему на плечо, и он услышал шепот:
— Да, да, да, я люблю вас! Да, люблю, люблю!
В ее голосе послышалось рыдание, то ли от горя, то ли от блаженства, и Клайд был так глубоко тронут ее искренностью и простотой, что и у него на глазах выступили слезы.
— Роберта, дорогая, все будет хорошо. Не надо плакать. Вы такая милая. Правда, правда, Роберта!
Он поднял глаза и увидел на востоке, над низкими крышами домов, тоненький светящийся краешек восходящей июльской луны. И в это мгновение ему показалось, что жизнь дала ему все — все, чего только можно пожелать.
18
Это свидание, как поняли и Клайд и Роберта, было только прелюдией к новым бесчисленным встречам и радостям, которые ждали их впереди. Они обрели любовь. Они были восхитительно счастливы, несмотря на все затруднения и препоны. Но как быть дальше, как найти способ видеться чаще? Уже само по себе положение Роберты в доме Ньютонов было серьезной помехой в ее отношениях с Клайдом, и особо приходилось задуматься над тем, как быть с Грейс Марр. Грейс была еще больше скована, чем Роберта, и своей внешней непривлекательностью и, главное, мещанскими предрассудками и строгими правилами сектантски-религиозного воспитания. Однако и она хотела повеселиться и почувствовать себя свободной. Роберта, веселая и подчас даже смелая, в сущности, была скована теми же условностями, что и Грейс, но Грейс воображала, будто ее подруга несравненно более свободна. Поэтому она очень льнула к Роберте, которую это несколько утомляло. Грейс воображала, что они с Робертой могут обмениваться признаниями, шутками, мыслями обо всем, что касается любви, могут безбоязненно поверять друг другу свои мечты. Это было единственным развлечением в ее довольно безрадостной жизни.
Но Роберте, даже до того, как в ее жизнь вошел Клайд, совсем не нравилась эта навязчивость. Ей это надоедало. А затем она почувствовала, что не может говорить с Грейс о Клайде, — и не потому только, что Грейс, конечно, будет возмущаться и ревновать, но и потому, что Роберта не решалась даже наедине с собой разбираться в тех неожиданных мятежных чувствах, которые теперь ею завладели. Встретив и сразу полюбив Клайда, она боялась и думать, до чего она дойдет в своем отношении к нему. Ведь подобная близость между богатыми и бедными здесь под запретом. Нет, она вовсе не желала говорить о Клайде с Грейс.
И когда в понедельник вечером, на другой день после поездки на озеро, Грейс весело и фамильярно спросила Роберту о Клайде, Роберта мгновенно решила притвориться, что она вовсе не так уж им интересуется, как Грейс, может быть, думает. Поэтому она сказала только, что он был очень любезен и спрашивал о Грейс. Услышав это, Грейс недоверчиво покосилась на подругу. Правду ли она говорит?
— Он был так мил, что я подумала, не влюблен ли он в тебя.
— Вот глупости, — слукавила Роберта, немного встревоженная. — Да он и не смотрит на меня никогда. И потом, на фабрике такое правило, что ему нельзя познакомиться со мной ближе, пока я там работаю.
Это лучше всего успокоило подозрение Грейс: по самому складу своего ума она не представляла себе, как можно нарушить правила, установленные владельцами фабрики. Но Роберта, опасаясь, как бы ее имя в сознании Грейс не осталось связанным с именем Клайда, решила быть вдвойне осторожной и притворяться, будто она глубоко равнодушна к нему.
Затем возникли новые трудности, новые огорчения, тревоги и страхи, не имевшие ничего общего с прежними. После того как они с Клайдом объяснились и окончательно поняли, что любят друг друга, Роберта все же не видела возможности встречаться с ним иначе, как тайком, очень редко и настолько случайно, что она никогда не могла наверняка назначить день следующей встречи.
— Понимаете, — объясняла она Клайду через несколько дней (ей удалось вечером ускользнуть на час из дому, и теперь они вышли по Тэйлор-стрит к пологому берегу реки, за которой расстилались поля), — Ньютоны никуда не ходят, не пригласив меня с собой. И даже если бы они сами не приглашали, Грейс никуда без меня не пойдет. Мы с нею очень долго дружили, когда жили в Трипетс-Милс, и она привыкла ко мне, как к родной. Но теперь все по-другому, и я просто не знаю, какой найти выход. Что мне сказать — куда я иду, с кем?
— Понимаю, милая, — нежно и ласково ответил Клайд. — Все это верно. Но как же нам быть? Или вы думаете, что мне достаточно видеть вас на фабрике?
Он смотрел на нее так серьезно и умоляюще, что она, растроганная, захотела утешить его и поспешно прибавила:
— Нет, я так не думаю, милый. Вы ведь знаете. Но что же делать? — Она нежно погладила его тонкую, нервную руку с длинными пальцами. — Вот что, — прибавила она, подумав: — Моя сестра живет в Гомере, это тоже в штате Нью-Йорк, тридцать пять миль к северу отсюда. Я как-нибудь скажу, что поеду к ней в субботу после обеда или в воскресенье. Она давно писала и звала меня, но раньше я не думала ехать. А теперь я могла бы съездить… то есть… я могла бы…
— Ну, конечно! — с жаром воскликнул Клайд. — Великолепно! Прекрасная мысль!
— Надо подумать, — продолжала она, не обращая внимания на его возгласы.
— Если не ошибаюсь, сперва нужно доехать до Фонды, там пересадка. Отсюда я могу поехать на трамвае в любое время, а из Фонды по субботам идут только два поезда — в два часа и в семь. Значит, я могу выехать в любое время до двух, а потом, понимаете, я просто могу опоздать на двухчасовой поезд, вот и все. Тогда можно ехать семичасовым, правда? А вы будете там или встретите меня по дороге, чтобы здесь никто не видел нас вместе. В семь часов я поеду к сестре, а вы вернетесь в Ликург. С Агнессой я все устрою, я уверена. Я напишу ей.
— А до тех пор как же? — спросил он, недовольный и огорченный. — Ведь это еще не скоро!
— Я постараюсь что-нибудь придумать, милый, но не знаю, выйдет ли. И вы тоже подумайте. А теперь я должна идти, — прибавила она беспокойно.
Она тотчас встала, заставила и Клайда подняться и посмотреть на часы; оказалось, что уже около десяти.
- Сборник 'В чужом теле. Глава 1' - Ричард Карл Лаймон - Периодические издания / Русская классическая проза
- Мистер Ф. это мистер Ф. (пер. В.Гольдича) - Джеймс Боллард - Социально-психологическая
- Быстрый обед - Зоряна Ивченко - Кулинария
- Тень свободы - Дэвид Вебер - Космическая фантастика
- Собрание сочинений в 14 томах. Том 5 - Джек Лондон - Классическая проза