Зеленый папа - Мигель Астуриас
- Дата:20.06.2024
- Категория: Проза / Классическая проза
- Название: Зеленый папа
- Автор: Мигель Астуриас
- Просмотров:1
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Э, постойте! — сказал Видаль Мота. — На кастильском?.. По нашей Конституции, государственный язык страны — испанский.
— Испанский или кастильский? — спросили адвокаты Досвелл по-английски.
Их вопрос перевел Мейкер Томпсон.
— Одну минутку. Сумма наследства так велика, что все остальное вылетело у меня из головы. Нет ли под рукой Конституции?
Адвокаты из Нью-Йорка высказали предположение, что гораздо легче давать советы, если им будут переводить слова Видаля Моты.
— Конституция или Великая Хартия? — повторил Видаль Мота. — Великая Хартия или Конституция? Законодатели не пришли к соглашению по поводу термина для обозначения Основного закона. Мне, например, название Великая Хартия режет ухо. Я слишком американец. Слово Конституция, мне кажется, подходит больше. Хотя…
Он смолк, увидев служащего, который принес Конституцию. Мейкер Томпсон взял ее и стал листать в поисках статьи, относящейся к государственному языку. Кастильский или испанский?
— Я вспоминаю свой экзамен по государственному праву, — продолжал Видаль Мота. Две пары восторженных глаз адвокатов Досвелл, не понимавших ни полслова из его речи, снова устремились на него. Меня экзаменовал старый профессор, известный адвокат Рудесиндо Чавес, и я выдержал экзамен, а остальные не сумели разобраться в статьях Конституции, очень трудных для толкования. А надо было только сказать «Основной закон», и больше ничего, а не влезать в статьи…
— Извините, лиценциат, что я вас прерываю, сказал ему по-испански старый Мейкер Томпсон, — но эти адвокаты берут по тысяче долларов за минуту.
— Хотел бы я спросить вас, уважаемый, откуда вытащили вы эту пару братьев Карамазовых…
— Тысячу долларов за минуту!
— И таких одинаковых. Зовут-то их как?
— Альфред и Роберт Досвелл.
Близнецы, не разумея по-испански, улыбались, как глухонемые.
После прихода лиценциата Видаля Моты, оказавшегося дядей Флювио Лимы и родным братом его мамы, мальчики из команды «Б. — Т. Индиан», или просто «Индиан», вдоволь наглядевшись на «адвокашек-двояшек», которые подарили самую лучшую и новейшую экипировку для бейсбола: перчатки, биты, мячи, шлемы и нагрудники, распрощались с Боби Томпсоном.
Торрес Гнояк, Хуарес Трепач и Гринго остановились около строящегося дома напротив церкви СанАгустин посмотреть, как замешивают раствор. Насыпают горку песка, наподобие вулкана, а потом выкапывают в ней кратер.
— Точь-в-точь, ребята, как макушка вулкана Де-Агуа, — сказал Боби.
— А ты поднимался туда?
— Любит Гнояк дурачка строить, правда, Трепач? Я ведь раз сто рассказывал, как поднимался к кратеру вулкана с туристами из Нового Орлеана, которые к нам заезжали.
— А что там внутри, Гринго?
— Брось насмехаться, Трепач! Гнояк дурачком прикидывается, а ты смеешься надо мной!
Рабочие, подмастерья каменщика, потные, запыленные — волосы, ресницы, брови и медные лица будто мукой присыпаны, — вытряхивали из мешков негашеную известь в кратер песочного вулкана.
— Кто из вас хотел бы учиться на каменщика, ребята?
— Ну и вопросики задает этот Гринго… — ухмыльнулся Торрес.
— Я… — ответил Хуарес, — ни за что на свете!
— Ты все смеешься надо мной, — смущенно пробурчал Гринго. — Я думал, ты и вправду хочешь быть каменщиком. Сначала сказал «я!», а потом «ни за что!».
После того как кратер наполнился известью, в него плеснули из больших ведер воду. Белой вспышкой без огня — только жар и пена — взметнулся вверх слепящий фонтан. Известь плавилась в струе, которая обрушилась на нее не для того, чтобы затушить, а чтобы разжечь, раздуть пожар. И рабочие стали бить, бить, бить мастерками это месиво из песка и извести, чтобы получился известковый раствор. Другие ждали с носилками в руках, готовые нести его по лесам на самый верх.
Флювио Лима, Лемус Негр и другие шли к «Льяно-дель-Куадро». — Проводите меня, ребята, к полю, — попросил их Флювио, — я хочу посмотреть, не там ли я потерял точилку для карандашей.
Лениво плелись мальчики друг за другом. Иногда, на перекрестках, сбивались в кучу.
— А у Гринго нет отца, только дед, — пробурчал Лемус, будто говоря с самим собой, но так, чтобы его слышали другие. Он часто разговаривал сам с собой, чудной был какой-то. Приятели отвечали ему с опаской, словно вмешиваясь в разговор двух людей.
— Мама Гринго живет в Новом Орлеане и только иногда приезжает к нему, поспешил сказать Лима, прежде чем они перебежали улицу под самым носом у ревущих автомобилей. — Как-то его мать приехала, а я их увидел. Я крикнул: «Эй, Гринго, пока!» А он мне: «Пока, Лима, я еду с моей мамой!»
— У него шикарная мать, — сказал Майен Козлик, шагавший рядом, — шлепает за ним из Нового Орлеана, а моя за мной — из кухни.
Когда компания подошла к «Льяно-дель-Куадро», Лемус Негр вдруг остановил всех и сообщил, что сочинил стих для Гринго.
— А ну, давай, Негр… — потребовал Майен Козлик.
— Выкладывай, послушаем. Потом заучим и споем Боби на тренировке.
— Но чур не перебивать… — воскликнул Лемус и, вспоминая стишок, продекламировал:
Есть тут Папа-делец,у него есть дворец,в том дворце из дворцов видел я близнецов.Один сидит, как жаба,другой похож на краба.Два кругленьких лица,как два моих…На, целуй меня сюда,для гринго это ерунда!
— Стой, Негр, ты взял стих из песни: «В том дворце из дворцов слышал я сто певцов…»
— Я взял его из головы, и мы споем песню Гринго, потому что «Папа-делец» — это дед Боби, в своем доме-дворце он обделывает всякие делишки — «бизнесы», а «близнецы» — это адвокаты из Нью-Йорка; один как жаба…
— «На, целуй меня сюда», Негр…
— Не хулигань, Козлик, — огрызнулся Лемус Негр.
— Если мы хотим спеть это Боби, надо повторить.
— Повторяйте, а я поищу пока свою точилку.
— Сеньоры, воля Лестера Стонера (или Лестера Мида) и Лиленд Фостер — закон! — провозгласил сначала по-испански, затем по-английски старый Мейкер Томпсон, когда лиценциат Видаль Мота подписал протокол.
Мулат Хуамбо внес на подносе рюмки, до краев наполненные тонким вином, и высокие, как флейты, бокалы с коктейлями.
— Так, так, примите к сведению!.. — заметил Видаль Мота. — Воля завещателя, погибшего вместе со своей супругой во время урагана, который обрушился на плантации Юга, — закон, и воля эта документально оформлена моими высокоуважаемыми нью-йоркскими коллегами, известными адвокатами Досвелл, с которыми я только что познакомился. Мы, дорогой сеньор, — он приблизился к Мейкеру Томпсону и похлопал его по спине, — лишь выполняем некоторые формальности, чтобы волеизъявление Лестера Стонера, волеизъявление завещателя, которое само по себе является законом, могло быть осуществлено.
Возможно, потому, что нью-йоркские адвокаты не понимали испанского языка, или потому, что лавина журналистов, фотографов и корреспондентов обрушилась на них и на виски, но речь лиценциата Видаля Моты была удостоена вниманием лишь со стороны его самого, — он деликатно поаплодировал и прижал руки к груди в знак полного удовлетворения.
— Как составлено завещание? Как? Где?.. Когда?.. — спрашивали журналисты у братьев Досвелл.
Эти, — никто не знал, отвечает ли Роберт или Альфред, — рассказали, что однажды утром в их нью-йоркскую контору пришел Лестер Стонер, известный на плантациях под именем Лестера Мида, — его поверенными они являются уже много-много лет, — и попросил их составить завещание в пользу его супруги Лиленд Фостер, а в случае невостребования ею денег по причине смерти — в пользу общества «Мид — Лусеро — Кохубуль — Айук Гайтан». Трагическая смерть Стонера и его супруги превратила семерых наследников в миллионеров.
Не выпуская из левой руки стакан виски — едва он становился сухим, как мумия, его тотчас заменяли другим, — а из правой перо, репортеры осведомлялись о величине наследства и отмечали: одиннадцать миллионов долларов; это дает каждому наследнику, каждому из семи счастливейших смертных, около полутора миллионов.
Другие вопросы. Предчувствовали Лестер и Лиленд свой близкий конец? Говорили они о своем желании умереть так, как умерли: обнявшись, сметенные страшным ураганом? Правда ли, будто одна цыганка предсказала им подобную смерть, гибель от бури, и что Стонер, вообразив, что ему грозит гибель от руки восставших пеонов, поспешил предупредить исполнение злого пророчества созданием компании «Мид — Лусеро — Кохубуль — Айук Гайтан»?
Мейкер Томпсон, выступавший переводчиком, сообщил корреспондентам, что адвокаты ничего не знают о таких подробностях и считают интервью оконченным.
Лиценциат Видаль Мота, подкравшись к журналистам, отозвал в сторону знакомых и сказал:
- Маисовые люди - Мигель Анхель Астуриас - Классическая проза
- У книги слабый корешок - Василий Гавриленко - Социально-психологическая
- Люди с хвостами и без - Цви Миркин - Научная Фантастика
- Лицо во мраке. Этюд в багровых тонах - Артур Дойл - Классический детектив
- Вверх тормашками в наоборот (СИ) - Ночь Ева - Фэнтези