Ритуалы плавания - Уильям Голдинг
- Дата:11.11.2024
- Категория: Проза / Классическая проза
- Название: Ритуалы плавания
- Автор: Уильям Голдинг
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Поражаюсь, что вы после этого способны есть.
— А, ерунда! Я попытался перевернуть его на спину.
— Попытались? И, надо думать, перевернули. Вы же в три раза сильнее его.
— Не в таких обстоятельствах.
— Признаюсь, мистер Саммерс, я как-то не заметил за Колли наклонности к необузданности. Правда, рассказывают, будто Старший наставник в собственном моем колледже как-то чересчур обильно пообедал перед богослужением, так что с трудом поднялся с места, направился в алтарь, чуть было не плюхнулся там, но удержался за медного орла и во всеуслышание произнес: «Быть бы мне на полу, если б не эта гадова птичка». Смею думать, вы об этой истории не слышали.
Мистер Саммерс покачал головой.
— Я много пропадал за границей, — отвечал он со всей серьезностью. — Это событие почему-то не наделало много шума в тех краях, где я тогда нес Службу Его Величества.
— Это была сенсация, настоящая сенсация! И смею вас уверить, наш молодчик, Колли, еще подымет голову.
Саммерс уставился в свою непочатую рюмку:
— В нем какая-то странная сила. Что-то вроде ньютоновой силы притяжения. Рука, которая держит рым-болт, словно стальная. И лежит он, вдавившись в койку всем телом, — она даже провисла под ним! — словно тело у него из свинца.
— Ну пусть себе там и лежит.
— И это все, мистер Тальбот? Вы так же равнодушны к судьбе этого бедолаги, как и остальные?
— Я не являюсь офицером этого корабля.
— Тем паче вы можете помочь, сэр.
— Каким образом?
— Вы позволите говорить с вами напрямик, сэр? В таком случае… припомните, как с ним, этим Колли, обращались.
— Как? Сначала он был предметом особой неприязни одного лица, затем предметом всеобщего пренебрежения, перешедшего в презрение даже еще до его последней… выходки.
Саммерс повернул голову и вперил глаза в огромное кормовое окно, потом вновь перевел их на меня.
— То, что я решил сказать вам, может… если я ошибся в вашем нраве, может стоить мне всей моей карьеры.
— Что? В моем нраве? Вы изучали, какой у меня нрав? Вы сами ставите себя…
— Простите мою дерзость, сэр… у меня и близко в уме не было уязвлять вас, и если бы я не считал… положение просто отчаянное…
— Какое положение, Бога ради?
— Мы знаем, кто вы по рождению и какую должность займете… что тут говорить… и мужчины и женщины будут заискивать перед вами в надежде или расчете преклонить к себе губернаторское ухо…
— Бог мой… мистер Саммерс!
— Погодите! Прошу понять меня, мистер Тальбот… Я ни на что не претендую! Не ропщу и не осуждаю!
— Не претендуете? Ваши слова весьма и весьма похожи на это, сэр!
Я наполовину поднялся с места, но Саммерс протянул ко мне руку, и в этом жесте была такая простая… «мольба», так, наверное, следует его определить, что я снова уселся.
— Продолжайте, раз вам так уж необходимо!
— Я обращаюсь к вам не ради себя.
Какое-то время мы оба молчали. Потом Саммерс глубоко сглотнул, словно и впрямь только что опрокинул в рот полную рюмку.
— Сэр, вы воспользовались вашим рождением и будущей должностью, чтобы заручиться исключительно высокой степенью внимания и комфорта… Я не ропщу и не осуждаю… упаси Господь! Кто я такой, чтобы оспаривать обычаи нашего общества и, если угодно, законы природы? Словом, вы употребили привилегии, которые дает ваше положение. Я призываю вас принять на себя ответственность, которую оно на вас возлагает.
В течение, может быть, полминуты — ибо что есть время на корабле или, возвращаясь к той странной метафоре человеческого существования, которая возникла у меня, когда Колли нам себя показывал, что есть время в театре? — в течение этого времени, долгого или короткого, я испытал целую гамму чувств: гнев, думается, смущение, раздражение, слова Саммерса позабавили меня и привели в замешательство, но больше всего раздосадовало то, что я только сейчас осознал, насколько состояние мистера Колли серьезно.
— Вы позволили себе неслыханную дерзость, мистер Саммерс!
Но туман, застлавший мне глаза, рассеялся, и я увидел, что под загаром лицо старшего офицера покрывает смертельная бледность.
— Дайте мне подумать, голубчик! Стюард! Еще виски!
Бейтс принес виски бегом: должно быть, я отдал заказ голосом куда более властным, чем имел обыкновение. Пить сразу я не стал; сидел и глазел на рюмку.
Что там греха таить — во всем, что сказал Саммерс, была чистая правда!
Повременив немного, он заговорил опять:
— Ваш визит, сэр, к такому, как он…
— Я? В эту вонючую дыру?
— Есть выражение, сэр, в точности отвечающее этому делу — noblesse oblige.[37]
— Идите вы к черту с вашим французским, Саммерс! Но вот что я вам скажу, а там выбирайте сами! Я люблю честную игру!
— Это я готов принять.
— Вы? Какое бесподобное великодушие, сэр!
Мы снова замолчали. И когда я наконец заговорил, голос мой, надо полагать, звучал достаточно резко:
— Вот что, Саммерс. Вы были правы, ничего не скажешь. Я пренебрег своими обязанностями. Но тем, кто поправляет других за стенами школы, вряд ли стоит ждать благодарности.
— Боюсь, что так.
Это было уже чересчур.
— Можете не бояться, любезный! Какой же канальей — низкой, мстительной, мелочной — вы меня считаете? Только из-за меня ваша бесценная карьера не пострадает. Мне вовсе не улыбается оказаться в одной куче с нашим врагом!
Тут в салон вошел Деверель с Брокльбанком и еще несколькими лицами; разговор по необходимости стал общим. При первой возможности я, забрав свое бренди, вернулся к себе в каюту и принялся соображать, что делать. Кликнув Виллера, я велел ему прислать ко мне Филлипса, и этот ловкач имел наглость спросить, зачем мне тот понадобился. Я послал его заниматься собственным делом в весьма определенных выражениях. Филлипс не замедлил явиться.
— Вот что, Филлипс. Я собираюсь к мистеру Колли. Но от вида и запаха комнаты, где лежит больной, меня мутит. Приберите там, и по возможности койку. А когда справитесь, дайте знать.
Мне было показалось, что Филлипс хочет возразить, но он, видимо, передумал и молча удалился. Виллер снова просунул голову в дверь, но я еще не остыл и хорошенько протер его с песочком: если ему нечего делать, пусть пойдет в каюту напротив и поможет Филлипсу. Виллер мгновенно исчез. Прошел добрый час, прежде чем Филлипс постучал в мою дверь и доложил, что почистил, сколько мог. Я отблагодарил его и, страшась увидеть самое худшее, пересек коридор, сопровождаемый не только Филлипсом, но и Виллером, который толкался рядом, словно в расчете получить полгинеи за то, что дал возможность Филлипсу заработать на мне. Эти услужающие так же корыстны, как приходские священники по части платы за крестины, свадьбы и похороны! Они было вознамерились караулить у дверей каюты мистера Колли, но я сказал, чтобы и духу их не было, и подождал, пока они не убрались. Тогда я вошел.
Клетушка Колли была зеркальным отражением моей. Хотя Филлипс и не сумел полностью избавить ее от зловония, он почти достиг желаемого результата, побрызгав всюду какой-то острой, но не отвратной пахучей жидкостью. Колли лежал так, как это описал Саммерс. Одной рукой он сжимал металлическое кольцо, которое оба, Фальконер и Саммерс, назвали рым-болтом. Его стриженная ежиком голова была вжата в валик, лицо повернуто к стене. Я стоял у койки в растерянности. У меня не было опыта по части посещения больных.
— Мистер Колли!
Ответа не последовало. Я попытался снова:
— Мистер Колли, сэр. Вот уже несколько дней, как мне захотелось поближе познакомиться с вами. Но вы не появлялись. Это дурно с вашей стороны, сэр. Могу я надеяться разделить ваше общество сегодня на палубе?
Это звучало вполне пристойно, подумал я, откинув сомнения. Я был совершенно уверен, что мои слова непременно подымут у этого малого дух; у меня даже мелькнула мысль о тягостной скуке, которую придется испытать в его обществе, и это несколько ослабило мою решимость расшевелить его. Я дал задний ход.
— Что ж, сэр, пусть не сегодня, пусть когда вы сможете! Я буду ждать вас. Прошу вас пожаловать ко мне!
Ну не глупо ли было произносить такие речи? Это звучало прямым приглашением этому болвану докучать мне, когда ему заблагорассудится. Я попятился к двери и повернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как Виллер и Филлипс прыснули в разные стороны. Я оглядел каюту. Она была обставлена скуднее моей. На полке стояла Библия, молитвенник и какая-то грязная, с «ослиными ушами» книга, купленная, скорее всего, сильно подержанной и заново переплетенная в коричневый картон, которая оказалась Classes Plantarum. Другие были богословскими, и среди прочих «Вечный покой святых» Ричарда Бакстера. На откинутой доске стола лежала стопка исписанных листов. Я закрыл за собой дверь и шагнул к своей клетушке.
- Франкенштейн. Подлинная история знаменитого пари - Перси Биши Шелли - Разное / Научная Фантастика / Социально-психологическая / Ужасы и Мистика
- Сказки южных славян - А. Горлин - Сказка
- Хозяин астероида - Лайонел Фанторп - Научная Фантастика
- Я начинаю войну! - Николай Пиков - Публицистика
- Два года на палубе - Ричард Дана - Биографии и Мемуары