Исход - Леон Юрис
- Дата:26.08.2024
- Категория: Проза / Классическая проза
- Название: Исход
- Автор: Леон Юрис
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В небо взмывали самолеты национальной авиакомпании, израильский торговый флот бороздил мировой океан.
Народ Израиля пробивал себе дорогу с такой решимостью, что цивилизованный .мир все более проникался к нему симпатией. Молодое государство доказывало человечеству, чего можно добиться, когда есть воля и любовь к свободе. Никто в Израиле не трудился ради личной выгоды в настоящем: все было нацелено в будущее — для новых иммигрантов, для грядущих поколений. Подрастали дети — сабры, которые никогда не знали унижения.
Израиль стал грандиозной эпопеей в истории человечества.
Добрую половину его территории занимал Негев, дикая пустыня, напоминающая поверхность луны, — нагромождение голых скал, обожженных пятидесятиградусным зноем. Именно здесь, в пустынях Син и Фаран, блуждал Моисей в поисках Земли Обетованной. Ни травинки не было на этом бесконечном скалистом высокогорье, ни одно живое существо, даже орел-стервятник, не отваживалось заглянуть сюда. Освоение Негева стало главной задачей Израиля. Израильтяне сооружали поселения на скалах, не обращая внимания на беспощадный зной. Они брали пример с Моисея: так же, как он, добывали воду из скал и возродили пустыню к новой жизни. В Мертвом море стали добывать поташ и заставили медные копи царя Соломона, бездействовавшие целую вечность, снова выдавать зеленую руду. Они обнаружили следы нефти. Беер-Шева, город на северной окраине Негева, превратился в оживленный промышленный центр.
Особые надежды возлагались на Эйлат — порт на берегу Акабского залива, к югу от Негева. Когда в конце Войны за независимость израильские войска добрались сюда, этот населенный пункт состоял из двух саманных хижин. Израильтяне же мечтали о временах, когда от здешней пристани пойдут суда в страны Востока. Надо было лишь дождаться, когда Египет снимет блокаду с Акабского залива. В ожидании этого дня израильтяне усердно строили город.
Именно сюда, в пустыню Негев, вызвался поехать по окончании войны полковник Ари Бен Канаан. Ему поручили изучить каждый дюйм района, блокированного сразу тремя противниками: Египтом, Иорданией и Саудовской Аравией.
Ари повел свое подразделение по непроходимым скалам и ущельям туда, где еще не ступала нога человека. Он тренировал бойцов столь серьезно, что выдержать это было под силу далеко не каждому. Особенно доставалось командирам, от которых Ари требовал нечеловеческой выносливости. Его отряд назвали «Звери Негева». Люди, которые входили в него, терпеть не могли Негева, когда в нем находились, но начинали тосковать по нему, едва его оставляли. В израильской армии не было принято давать медали за отвагу — все бойцы считались одинаково мужественными, но значок «Зверей Негева» почитался как орден.
Штаб Ари расположился в Эйлате, который на глазах вырастал в город отважных пионеров. Провели воду, пустили на полную мощность медные рудники, построили шоссе. Об укреплении своего опорного пункта на юге евреи проявляли особую заботу.
Люди шептались о странностях полковника Бен Канаана. Никто не видел, чтобы он смеялся, его лицо всегда сохраняло суровое выражение. Казалось, какое-то горе гложет его, заставляя лезть в пекло, не считаясь с опасностью. В течение двух лет он решительно отказывался хоть на день покинуть пустыню.
Китти Фремонт удостоили звания «Друг», которое до нее носил лишь П. П. Мальколм, командир «ночных отрядов». После войны она занялась устройством иммигрантов. Поселенческое общество направляло ее на самые трудные участки. В январе 1949 года, когда началась операция «Ковер-самолет», Китти предложили отправиться в Аден, чтобы наладить там медицинскую помощь детям в лагерях Хашеда. Она навела там образцовый порядок и прослыла среди йеменитов святой нового времени.
Из Адена Китти отправилась прямо в Багдад для участия в операции «Али-Баба», которая своими масштабами вдвое превосходила «Ковер-самолет». Наладив работу в Ираке, она тут же умчалась в Марокко, где десятки тысяч евреев покидали меллахи в Касабланке, чтобы отправиться в Израиль.
Так Китти переезжала с места на место — туда, где нарастала алия. Иногда она летала в Европу в поисках персонала, медикаментов и инвентаря. Когда волна иммигрантов немного схлынула, Китти отозвали в Иерусалим, где Сионистское поселенческое общество поручило ей работу в «Молодежной алии».
В свое время она помогла привезти детей в Израиль, теперь принялась за организацию их воспитания. Лучше всего для этого подходили поселения вроде Ган-Дафны, но их было слишком мало. Ребята постарше получали воспитание в Армии обороны Израиля, которая стала своеобразным учебным заведением, где новобранца обучали грамоте и ивриту.
Китти Фремонт уже свободно владела этим языком. Она чувствовала себя своей и с Фостером Мак-Уильямсом на борту самолета, доставлявшего туберкулезных детей в Израиль, и в каком-нибудь пограничном кибуце. «Шалом, гиверет Китти!» — слышалось в сотнях мест, где подрастали ее дети.
А потом Китти осознала нечто, что одновременно обрадовало ее и сильно огорчило. Все чаще она встречала девушек, которых знала еще в Ган-Дафне, — теперь они вышли замуж, вели свое хозяйство. Некоторые из них были совсем детьми на «Исходе», а теперь у них самих подрастали дети. На глазах Китти «Молодежная алия» окрепла и самостоятельно справлялась с любыми трудностями. И вдруг Китти поняла, что сделала свое дело. Ни Карен, ни Израиль больше в ней не нуждаются, и она решила покинуть Израиль навсегда.
ГЛАВА 3
Бараку Бен Канаану исполнилось восемьдесят пять лет. Он отошел от общественной жизни и радовался, что может спокойно заниматься своим хозяйством в Яд-Эле. Именно об этом он мечтал добрых полвека. Даже в глубокой старости он сохранил физическую силу, ясный ум и работал в поле от зари до зари. Его огромная борода почти вся побелела, лишь кое-где сохранились проблески рыжего пламени, но руки остались крепки как сталь. Годы после войны стали для него самыми счастливыми. Он смог наконец посвятить себя семье.
Безмятежное счастье, однако, омрачали мысли о детях, у которых жизнь сложилась не очень счастливо. Иордана не смогла забыть Давида. Ее снедала тоска. Она путешествовала по Франции, потом вернулась в Иерусалим, город Давида, и снова поступила работать в университет: в душе у нее по-прежнему была пустота. Ари сослал себя в Негев. Барак догадывался о причинах, но ему никак не удавалось подобрать ключ к сыну.
Вскоре после восемьдесят пятого дня рождения Барак почувствовал сильные боли в желудке. Он долго никому об этом не говорил: нельзя же в такие годы жить совсем без недомоганий. Но вскоре у него появился сильный кашель, а его-то уж никак нельзя было скрыть от Сары. Она настаивала, чтобы муж показался врачу, но Барак все отшучивался. Пришлось, правда, пообещать, что сходит как-нибудь, но ему всегда удавалось найти повод для отсрочки.
Как-то позвонил Бен Гурион и спросил, не хочет ли Барак приехать с Сарой в Хайфу на празднование третьей годовщины Независимости: им оставят место на почетной трибуне. Это, конечно, была большая честь для старика, и он пообещал приехать. Сара взяла с него твердое обещание, что он сходит в Хайфе к врачу и хорошенько обследуется. Они отправились в Хайфу дней на пять раньше, и Барак действительно лег в больницу. Он пробыл там до кануна Дня независимости.
— Что сказали врачи? — спросила Сара.
Барак рассмеялся:
— Плохое пищеварение и старость. Дали какие-то таблетки.
Но Сара хотела знать подробности.
— Да брось ты, — ответил он. — Мы ведь приехали праздновать Независимость.
В этот день народ валом валил в Хайфу — на собственных и на попутных машинах, на самолетах, поездами… Город кишел людьми. В номере гостиницы, где остановился Барак, не было отбоя от посетителей, хотевших пожать руку ветерану, имя которого стало легендой.
Вечером молодежь, пройдя перед утопающим в зелени зданием муниципалитета на Гар-Гакармель, открыла торжества красочным факельным шествием. После митинга на горе был устроен фейерверк.
Десятки тысяч людей толпились на улице Герцля. Гремела музыка, на каждом углу плясали хору. Барак с Сарой тоже вошли в круг и танцевали под восторженные крики молодежи. Затем они отправились в городок Политехнического института, чтобы как почетные гости принять участие в вечере, устроенном «Братством огня» — бойцы Пальмаха создали его еще в дни арабского террора. Был разложен гигантский костер, жарили барана на вертеле, варили кофе по-арабски, хором пели древние песни и библейские псалмы. «Братство огня» пело и плясало до рассвета.
Под утро Сара и Барак вернулись в гостиницу, чтобы немного отдохнуть, а гулянье продолжалось. Через несколько часов они проехали в открытой машине по широкому бульвару, на котором должен был состояться парад, и под гром аплодисментов заняли места на трибуне рядом с президентом страны.
- Батальоны просят огня (редакция №1) - Юрий Бондарев - Советская классическая проза
- «Особо вредная» русская секта: почему православные крестьяне захотели стать евреями? - Олег Нойман - Публицистика
- Два чуда для Папы Мороза (СИ) - Лесневская Вероника - Современные любовные романы
- Смута. Ее герои, участники, жертвы - Людмила Евгеньевна Морозова - История
- Траектория чуда - Аркадий Гендер - Детектив