Бес в крови - Реймон Радиге
- Дата:20.06.2024
- Категория: Проза / Классическая проза
- Название: Бес в крови
- Автор: Реймон Радиге
- Просмотров:3
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Этикет, существующий при королевских дворах, довольно-таки прост, как все благородное. Но ничто не сравнится по загадочности с протоколом простого люда. Его безумная приверженность к правилам первенства основывается прежде всего на возрастном критерии. Ничто не покажется ему более возмутительным, чем благоговейный трепет старухи-герцогини перед каким-нибудь юным принцем крови. Можно себе представить, как кипели кондитер и молочница при виде мальчишки, вмешивающегося в их задушевный разговор с клиенткой. За то, что она запросто держалась с ними, они готовы была найти ей тысячу оправданий.
У владельцев дома, где жила Марта, был двадцатидвухлетний сын. Он приехал на побывку, и Марта пригласила его на чай.
Вечером мы услышали доносившиеся снизу громкие голоса: родители запрещали ему бывать у Марты. Привыкший к тому, что отец никогда мне ничего не запрещал, я был весьма удивлен послушанием этого верзилы.
На следующий день, когда мы проходили по саду, он копал землю. Работенка, видать, была нудная. Чтобы не здороваться с нами, он отвернулся, заметно смутившись.
Все эти неприятные моменты в отношениях с людьми огорчали Марту; далеко не глупая и достаточно влюбленная, чтобы понимать, что счастье не в уважении соседей, она была как те поэты, которые знают: настоящая поэзия — из раздела вещей, «проклятых» на этом свете, но, несмотря на это, порой страдают, не получая одобрения публики, которое сами же презирают.
* * *Как-то так случилось, что ни одно из моих похождений не обходилось без муниципальных советников. Проживавший под Мартой господин Марен, седобородый старик с благородной осанкой, как раз являлся бывшим муниципальным советником Ж. Уйдя в отставку еще до войны, он любил послужить родине, когда это ему ничего не стоило. Они с женой вели замкнутый образ жизни, принимая у себя гостей и отдавая визиты лишь под Новый год; действий нового муниципального совета он не одобрял.
Вот уже несколько дней под нами происходило какое-то суматошное движение, причем нам хорошо был слышен малейший звук. Вот пришли полотеры. Вот служанка Маренов, призвав на подмогу служанку хозяев, начищает в саду серебро, драит медные лампы. От молочницы мы узнали, что у Маренов готовится званый вечер, а по какому случаю — неизвестно. Госпожа Марен побывала у мэра, пригласила его и выпросила разрешение на восемь литров молока. Интересно, получит ли молочница заказ на изготовление из него крема?
Когда все приготовления были завершены, в назначенный день (пятницу) и час человек пятнадцать именитых граждан города появились один за другим на пороге дома со своими дражайшими половинами, каждая из которых была учредительницей и председательницей одного из городских обществ: вскармливания грудью или помощи раненым, а остальные — его непременными членами. Госпожа Марен встречала гостей на пороге дома, что должно было означать определенный шик. Она проявила изобретательность и превратила свой раут в пикник. Все эти дамы проповедовали экономию и изобретали рецепты. Посему их сладкие блюда представляли собой пироги не из муки, кремы не на молоке и т. п. Каждая вновь прибывшая, вручая госпоже Марен творение своих рук, приговаривала: «Пусть это не слишком красиво выглядит, зато полезно».
Господин Марен рассчитывал воспользоваться приемом для подготовки своего «возвращения на политическую арену».
А сюрпризом, приготовленным для гостей, были мы с Мартой. Мой постоянный попутчик до Парижа, сын одного из приглашенных к Маренам, пожалев меня, проболтался. Судите сами, каково было мое изумление, когда я узнал, что те развлекались, стоя вечерами под нашей спальней и подслушивая наши любовные игры.
Надо думать, втянувшись сами, они желали поделиться удовольствием с другими. Разумеется, люди почтенные, Марены с моральной точки зрения осуждали подобный разврат. Они желали, чтобы их возмущение было разделено всеми, кто считался в городе порядочными людьми.
Итак, гости были в сборе. Госпожа Марен знала, что я у Марты, и установила стол с яствами прямо под нашей спальней. Она вся просто исходила нетерпением. Ей недоставало только режиссерской палочки. Предупрежденные молодым человеком, предавшим родных из соображений солидарности с нами и из желания поморочить их, мы затаились как мыши. Я не решился рассказать Марте о причине сбора. Я представлял себе перекошенное лицо госпожи Марен, не сводившей глаз со стрелки часов, и нетерпение ее гостей. Наконец к семи вечера несолоно хлебавши они стали расходиться, шепотом обзывая Маренов обманщиками, а семидесятилетнего беднягу Марена — карьеристом. Этот метящий в советники нахал обещает вам в будущем золотые горы, а сам уже сейчас не держит своего слова. Что до госпожи Марен, то дамы усмотрели в рауте выгодный предлог заполучить дефицитный в эти годы десерт. Сам мэр появился у нее на несколько минут; эти несколько минут и восемь литров молока породили слух, что он накоротке с дочерью Маренов, школьной учительницей. В свое время брак между мадемуазель Марен и простым полицейским наделал много шуму.
В своей хитрости я дошел до того, что позволил Маренам услышать то, что они желали продемонстрировать другим. Марту удивила моя запоздалая вспышка страсти. Не в силах сдерживаться дальше и рискуя огорчить ее, я открыл ей причину приема у нижних жильцов. Мы вместе хохотали до слез.
Может быть, подыграй я госпоже Марен, она и проявила бы снисходительность, а так она не простила нам своего поражения и преисполнилась ненавистью. Но все никак не могла утолить ее, не располагая другими средствами и не смея прибегнуть к анонимным письмам.
Был май. Я стал реже бывать у Марты и оставался у нее, только если мог придумать какой-нибудь предлог. Это случалось два-три раза в неделю. Постоянный успех, с которым принималась моя ложь дома, изумлял меня. А дело было в том, что отец мне не верил. С какой-то непостижимой снисходительностью он на все закрывал глаза при условии, что мои братья и прислуга ни о чем не будут знать. Мне достаточно было сказать, что я ухожу в пять утра, как в тот первый раз. Только теперь моя мать больше не готовила для меня корзину с провизией.
Отец сносил все, а потом вдруг без всякой видимой причины начинал проявлять недовольство и упрекать меня в лени. Эти приступы раздражения накатывали на него и проходили быстро, как волны.
Ничто так не поглощает человека, как любовь. Любить — уже значит предаваться лени. Любовь смутно чувствует, что отвлечь от нее по-настоящему способна только работа. Вот и считается, что работа — соперница любви. А любовь не терпит соперников. Однако любовь — это благодатная лень, подобная неспешному дождичку, что оплодотворяет землю.
Если в юности мы глупы, то лишь потому, что в достаточной степени не предавались лени. Ущербность наших систем образования в том, что они апеллируют к посредственностям в силу их численности. Для ищущего ума лени не существует. Я никогда не познавал так много, как в эти долгие дни, которые для стороннего наблюдателя показались бы пустыми и в которые я следил за своим неопытным сердцем, как какой-нибудь выскочка следит за столом за своими манерами.
В те дни, когда я возвращался ночевать домой, то есть почти каждый день, мы до одиннадцати вечера гуляли с Мартой по берегу Марны. Или я отвязывал лодку отца, Марта садилась на весла, а я вытягивался на дне, упираясь головой ей в колени и мешая грести. Порой я получал уключиной по затылку, и это напоминало мне, что прогулка не продлится всю жизнь.
Влюбленный желает, чтобы его блаженство было разделено. Так, к примеру, если мы пишем письмо, даже не очень темпераментная любовница становится шаловливо-ласковой, целует нас в шею, изобретает тысячу других способов отвлечь нас. Меня сильнее всего тянуло ласкать Марту, когда какое-нибудь занятие отвлекало ее от меня, сильнее всего хотелось теребить ее волосы, портить прическу, когда она причесывалась. На середине реки я набрасывался на нее с поцелуями, не давая ей грести; лодку сносило течением, затягивало в плен водорослей, белых и желтых кувшинок. Марта усматривала в этом признаки бьющей через край страстности, тогда как на самом деле меня одолевала непобедимая мания мешать ей. Мы причаливали к берегу в том месте, где росла роща. Боязнь быть увиденными либо опрокинуть лодку делала для меня наши забавы еще притягательнее.
По этой же причине я покорно сносил враждебность хозяев, делавшую мое пребывание у Марты несносным.
Моя навязчивая идея так владеть Мартой, как не смог Жак, целовать ее, предварительно заставив поклясться, что никогда другие губы не касались этого места, была просто-напросто распутством. Отдавал ли я себе в том отчет? Всякая любовь переживает пору юности, зрелости, старости. Неужто я был на той последней стадии, когда уже не мог обойтись без некоторых изысков? Если мое влечение и имело опорой привычку, то расцвечивалось оно многообразными пустяками, небольшими отклонениями от привычки. Так наркоман сперва все увеличивает дозу, но поскольку она быстро может стать смертельной, начинает менять ритм и часы приема снадобья. Я так любил левый берег Марны, что часто заплывал в лодке и на другой, столь отличный от него, чтобы иметь возможность созерцать оттуда тот, любимый. Правый берег, с его огородниками и земледельцами, был более деловитым, мой же, левый, принадлежал праздным. Мы привязывали лодку к дереву, уходили в пшеничное поле и ложились там. Колосья вздрагивали от вечернего ветерка. В этом укромном месте мы в своем эгоизме не думали об уроне, который наносили пшенице, жертвуя ею ради наших любовных утех, точно так же, как жертвовали Жаком.
- Аквариум. (Новое издание, исправленное и переработанное) - Виктор Суворов (Резун) - Шпионский детектив
- Срубить крест[журнальный вариант] - Владимир Фирсов - Социально-психологическая
- Ирландский трон - М. Джеймс - Современные любовные романы
- Томми + Мерри и двенадцать дней Рождества - Элли Холл - Современные любовные романы
- Большая книга ужасов. Особняк ночных кошмаров (сборник) - Елена Артамонова - Детская фантастика