Сарум. Роман об Англии - Эдвард Резерфорд
- Дата:20.06.2024
- Категория: Проза / Зарубежная современная проза
- Название: Сарум. Роман об Англии
- Автор: Эдвард Резерфорд
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Годрик подождал, пока родич скроется из виду, медленно поднялся и с кривой улыбкой побрел к воротам замка, еле слышно шепча:
– За побои ты еще ответишь…
В тени ворот Джон Шокли спорил с женой. Годрику всегда нравилось семейство Шокли, и он снова подумал: «Виллем за все заплатит». Впрочем, он утратил бы всякую приязнь к ним, если бы слышал их разговор.
– Помирись с Герлевой, – настаивал крестьянин.
– Она первая начала, шлюхой меня обозвала! – возмутилась женщина.
– А ты не слушай, подставь другую щеку.
– Вот еще! Я лучше ей другую щеку расцарапаю!
– Надо с ними замириться, – умоляюще сказал Шокли.
Женщина считала, что муж проявляет слабость – не потому, что ему смелости не хватало, просто он ссор не любил, а при первом же признаке разногласий отводил голубые глаза, расстроенно чесал светлую бородку и шел на уступки. Угрозы Виллема тревожили Джона, постоянно напоминая об утрате фамильных владений, и каждый вечер он молил Бога, чтобы кожевник отозвал иск.
– Не гневи Виллема, – просил он жену. – Мы последнего имущества лишимся!
– Тоже мне, потомок танов! – фыркала она. – Ну почему ты такой трусливый?!
На самом деле Джону храбрости было не занимать – он невозмутимо останавливал разъяренного быка, однако перед кожевником робел, хотя и сам не мог объяснить почему. Джон Шокли любил свой надел и всегда старался избегать размолвок.
– Сходи к Герлеве, повинись, – попросил он жену.
– Нет, пусть Виллем первым к нам придет, – возразила она.
Годефруа вошел в церковь во дворе замка, между внешними и внутренними стенами. Как обычно, трехнефный храм с тяжелыми полукруглыми арками построили в форме простого креста, но епископ Рожер добавил к нему великолепные украшения.
В окна собора лился прохладный свет. Первая церковь, заложенная здесь сорок лет назад, пострадала от пожара, и Рожер начал возводить на ее месте новый храм. Именно здесь долгие годы трудился Николас и целая армия каменщиков; сейчас строители завершали укладку крыши. Годефруа оглядел толстые каменные стены, четкие полукружья высоких арок и удовлетворенно вздохнул; раздражение покинуло его.
Ришар подошел к скромному надгробию в северной стороне нового пресвитерия, опустился на колени и почтительно склонил голову, коснувшись камня. Здесь лежали останки Осмунда, первого епископа Сарисберийского, который и заложил храм. Ришар смутно помнил благородного седого старца, всегда окруженного детьми. Осмунд привнес дух святости в стены храма на пустынном холме, основал здесь школу и создал обряд богослужения, впоследствии получивший название сарумского чина, которым долгое время пользовались в большинстве приходов Англии. Годефруа чтил блаженного праведника и полагал кощунством назначение на его место злодея Рожера.
– Как мне спасти свою душу? – прошептал рыцарь.
Этим вопросом задавались все, от короля до последнего серфа. Повсюду шла война между силами добра и зла, Богом и дьяволом, духом и плотью. Завершится сражение лишь в Судный день, а до тех пор жизнь каждого – короля, рыцаря, горожанина или крестьянина и даже самого епископа Рожера – полнилась томительным ожиданием; всякий старался молитвой и покаянием искупить свои грехи, дабы избежать после смерти вечных страданий в геенне огненной.
Однако же Церковь считала, что нормандские рыцари могут искупить грехи и другими способами – к примеру, передать Церкви свои владения или отправиться в Крестовый поход к святым местам. Во времена папы Урбана II дед Годефруа отправился освобождать Гроб Господень от язычников. Ришар с завистью вспоминал рассказы деда о тяготах пути и доблестных подвигах в далеких краях, под палящим солнцем. Любые упоминания о славных приключениях будоражили воображение рыцаря.
Впрочем, его обуревало не только желание прославиться – в Ришаре де Годефруа жила неистребимая тяга к путешествиям, к завоеванию новых земель. Объяснялась она просто: нормандские завоеватели Британии были потомками датских викингов, которые вторглись на территорию Северной Франции всего полтора сто летия назад. Беспокойный нрав гнал нормандских рыцарей в дальние странствия. В Италии отряды нормандских наемников захватили огромные территории, стали ярыми сторонниками папы римского и правили Сицилией. Боевые корабли нормандцев бороздили простор Средиземного моря. Рыцари обзаводились обширными владениями на побережье и отправлялись все дальше и дальше на юг, огнем и мечом прославляя Христианскую церковь. Так некогда их предки, викинги, странствовали по северным морям, и славных воинов хоронили вместе с их грозными кораблями, чтобы они могли пройти по мосту душ к своим доблестным предкам, на пир среди языческих богов. В крови Ришара де Годефруа по-прежнему обитал неукротимый дух северных искателей приключений.
Если рыцарь отправлялся в Крестовый поход и храбро сражался во славу Божию, то ему отпускались все грехи. Чего еще желать? Увы, Ришару де Годефруа не повезло – Крестовых походов пока не созывали. Оставалось только одно – отправиться паломником в Святую землю.
Долгие годы Ришар де Годефруа заботился о жене и троих детях. Теперь поместье приносило доход, и рыцарь снова возмечтал о дальних странствиях.
– Мне скоро пятьдесят, – прошептал он. – Времени почти не осталось…
И надо же такому случиться, чтобы именно сейчас неразумный король, окруженный влиятельными советниками, решил ввязаться в междоусобные распри. Если начнется гражданская война, Годефруа не сможет бросить семью на произвол судьбы. А его сюзерен, Вильгельм Сарисберийский, вряд ли позволит своему вассалу отправиться даже в Италию, а тем более – в Святую землю.
Полчаса рыцарь провел у гробницы Осмунда – не за молитвой, а за размышлениями, – но так и не решил, как ему поступить. Наконец он поднялся и медленно вышел из храма.
У церкви Николас почтительно дожидался своего господина. Годефруа холодно улыбнулся, вспомнил разговор на крепостной стене и, не желая выслушивать долгих объяснений, отрывисто спросил:
– Что там с твоим племянником?
Наутро Годрик вышел в залитые солнцем поля. Похоже, жизнь налаживалась: дядя обещал замолвить за него слово, а побои Виллема не оставили следов. Юноша ласково потрепал по загривку тощего приблудного пса – черного, с рыжими подпалинами и блестящими черными глазами. Годрик звал его Гарольдом и считал ищейкой.
– Мы с тобой за все отплатим Виллему, – с хитрой улыбкой сказал юноша.
Впрочем, как это сделать, он не знал. Следовало соблюдать осторожность – неделю назад деревенский староста предупредил Годрика:
– Ты не шкодничай! Мы за тобой следим.
Жители каждой деревни избирали двенадцать мужчин, в обязанности которых входило следить за порядком в общине и карать за мелкие преступления. Если же преступник сбегал, то им приходилось платить штраф в королевскую казну. Годрик приворовывал по мелочи и иногда недодавал оброка, поэтому наказание его не пугало – староста часто придирался к беспомощному, хилому юноше.
Годрик вел весьма унылое существование. Имущества у него почти не было. Староста, самый важный человек в деревне, владел целой гайдой земли – многочисленными наделами, разбросанными по двум широким полям у Авонсфорда, называвшимся Рай и Чистилище. Семейству Николаса принадлежала виргата, четверть гайды – тридцать акров, – а еще у них было сорок голов овец, которые паслись на общинных угодьях. У бедняги Годрика было всего два акра на чересполосной пашне. После смерти отца Годрику пришлось платить лорду гериот – плату за вступление в наследство, – и Годефруа забрал лучшую из трех тощих коров. Вдобавок Годрик должен был четыре дня в неделю работать на господских землях – собирать урожай, таскать навоз, пропалывать сорняки; обычно этим занималась вся крестьянская семья, но у Годрика не было родных. На Пасху он обязан был подарить священнику дюжину яиц, а после сбора урожая – отдать в церковь десятину зерна. В одиночку Годрик с трудом управлялся с хозяйством; ему нужно было обзаводиться семьей. Мать с жалостью глядела на тщедушного калеку, понимая, что жены ему не найти.
Впрочем, Годрик не отчаивался – у него уже была невеста на примете. Младшая дочь кузнеца, косоглазая Мэри, в детстве переболела какой-то хворью, оставившей глубокие оспины на лице. Девушка выросла щуплой, а косоглазие придавало ей подозрительный и несчастный вид. Кузнец заметил, что Годрик к ней приглядывается, и возражать не стал – лучшего жениха ей все равно не сыскать. Мэри неохотно принимала ухаживания юноши и пару раз даже позволила ему взять ее за руку. Годрик с вожделением глядел на два бугорка, едва наметившихся на груди тринадцатилетней девушки под грубой холстиной платья, и думал, что к осени уж точно осмелится их пощупать.
На Пасху кузнец сказал жене и дочери, что Годрик хоть и увечный, но будет хорошим мужем, недаром Господь наградил его умением резать по дереву. Особенно хорошо у Годрика выходили пастушьи посохи, с резными набалдашниками в виде барсуков, овец и лебедей. Годефруа заказал ему резные панели для господского дома – манора – и хорошо заплатил за работу, однако от нищеты это не спасало.
- Улыбка - Рэй Брэдбери - Научная Фантастика
- Собрание речей - Исократ - Античная литература
- И грянул гром… (Том 4-й дополнительный) - Вашингтон Ирвинг - Научная Фантастика
- Город Гарольда (СИ) - Михаил Lё - Научная Фантастика
- Общество с ограниченной ответственностью (ООО): от регистрации до реорганизации - Виталий Семенихин - Юриспруденция