Сарум. Роман об Англии - Эдвард Резерфорд
- Дата:20.06.2024
- Категория: Проза / Зарубежная современная проза
- Название: Сарум. Роман об Англии
- Автор: Эдвард Резерфорд
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Обадия Шокли терпеливо поджидал своего часа.
В двенадцать лет Самюэль стал еще больше походить на сводную сестру. По настоянию Обадии смышленый подросток три дня в неделю брал уроки у местного пастора и в учении добился больших успехов.
– Я в учености не сильна, зато в земледелии толк знаю, – заявила Маргарет.
Самюэль быстро освоил секреты усадебного хозяйства, а Джейкоб Годфри обучил его ведению расчетов.
Ежедневно они с Маргарет проходили по окрестным полям пять, а то и десять миль. Самюэль прекрасно знал все уголки пятиречья, до его северной оконечности, где находился городок Эймсбери и развалины древнего Стоунхенджа.
В пойме Эйвона и на склонах холмов близ Олд-Сарума простирались общинные угодья.
– Их сейчас распахивают, а по ночам туда овец загоняют, чтобы навозом почву удобрить, – объясняла Маргарет.
Так Самюэль познакомился со сложным и запутанным английским законодательством, позволявшим крестьянам возделывать общинную пашню и разводить стада.
Иногда Маргарет уводила брата вниз по берегу реки, мимо собора, за мост, к деревне Бритфорд, у южной оконечности Кларендонского леса. Несколько раз они добирались даже к Даунтону, на пять миль южнее.
На северо-востоке Солсбери, за пологим холмом, получившим название Бишопсдаун – Епископский холм, – текла река Бурн; ее долину с востока ограничивали величественные меловые гряды, простиравшиеся до Винчестера.
Больше всего Самюэль любил западные окрестности Сарума. К юго-западу от соборного подворья раскинулись поля, уходившие к деревне Харнгем у подножия высокого холма Харнгем-Хилл, с вершины которого открывался великолепный вид на Солсбери. Город лежал как на ладони: собор, подворье, рынок и прямоугольники кварталов казались нарисованными знаменитым картографом Джоном Спидом.
А на западе начинались Гербертовы края, как называл их Самюэль.
Широкая долина, протянувшаяся до Шафтсбери, принадлежала графу Пемброку, главе семейства Герберт. Нынешние владельцы не шли ни в какое сравнение с их знаменитыми предками, властвовавшими над округой всего полвека назад, при Тюдорах, однако по-прежнему пользовались значительным влиянием в Уилтшире.
Самюэль любил бродить по соседним деревням – Фишертону и Бемертону, – нередко посещал и Уилтон, а оттуда уходил вверх по меловой гряде на запад, к Дубраве Гроувли, где почти тысячу лет назад находилась давно исчезнувшая деревушка, давшая имя семейству Шокли.
Гербертовы края… В этом названии для Маргарет содержался тайный смысл, заставлявший Обадию недовольно морщить лоб.
В Бемертоне Маргарет и Самюэль всегда заходили помолиться в деревенскую часовню, сложенную из серого камня, рядом с которой стоял скромный домик священника. Всякий раз Маргарет говорила одно и то же:
– Я его хорошо помню, он был другом отца.
Великий поэт Джордж Герберт скончался, когда Маргарет было одиннадцать лет.
– Он в родстве с владельцем Уилтон-Хауса? – спросил однажды Самюэль.
– Да, они дальние родственники.
– А его во дворец пускали?
– Нет, наверное, – печально улыбнулась Маргарет. – Они в бедности жили.
– Но зато он повсюду в округе побывал, верно?
Джордж Герберт прожил в Бемертоне всего несколько лет, но оставил по себе долгую добрую память.
– Верно, – кивнула Маргарет. – Он каждую семью в своем приходе навещал. Что бы там Обадия ни говорил, в Англиканской церкви было много хороших священников.
Герберт, бемертонский викарий, был автором прекрасных религиозных стихотворений; местные жители называли его святым пастырем.
– Его наставлял сам Господь, – говорила Маргарет.
Даже Обадия не осмеливался с ней спорить, хотя Джордж Герберт был англиканским священником, любил духовные песнопения, часто приходил на службу в Солсберийский собор и даже написал своего рода руководство для приходских священников.
– Джордж Герберт был прекрасным священником, не хуже протестантских пресвитеров! – часто восклицала Маргарет.
В присутствии Обадии произносить такие речи было опасно.
Суровый и строгий мир Обадии поначалу пугал Самюэля, но мальчик быстро осознал, какой огромной властью облечен проповедник. Обадия был знаком с самим Кромвелем!
В глазах Самюэля Кромвель был настоящим героем, ведь он не только сверг проклятого тирана-короля, но и подчинил мятежных ирландцев и шотландцев, а потом щедро раздал поместья в Ирландии своим верным солдатам. Кромвелю, сильному и справедливому правителю, покорился даже парламент. Воистину, Кромвель был настоящим избранником Господа.
Самюэль почти не помнил Натаниэля, а роялистов считал предателями и ненавидел от всей души. Роялистами были многие дворянские семейства в Саруме – и Пенраддоки, и Момпессоны, и Гайды. Шотландские протестанты неразумно заключили договор с сыном казненного короля, будто забыв, что клятвам Стюарта доверять нельзя, и пошли войной на Англию. Войска Кромвеля наголову разбили их в сражении под Вустером, однако проклятого Стюарта изловить не удалось. Он бежал, потому что в Саруме нашлись глупцы, которые поспешили ему на помощь, – все те же Гайды и англиканский священник, каноник Солсберийского собора Гемфри Хенчмен. По слухам, Карлу Стюарту пришлось скрываться от погони в кроне древнего дуба. Обадия велел Самюэлю не терять бдительности, ведь предатели таились повсюду.
Самюэль, мечтая в один прекрасный день оказаться на службе у Кромвеля, начал перенимать строгие манеры пуритан, вставлял в речь библейские выражения и часами вертелся перед зеркалом, напуская на себя суровый вид. На добродушные насмешки Маргарет он не обращал внимания и представлял Кромвеля древним библейским пророком.
Тринадцатилетний Самюэль, избрав Кромвеля образцом для подражания, строго корил себя за то, что поддавался соблазнам плоти, ведь для пуритан любование красотой, музыка и танцы считались таким же смертным грехом, как чревоугодие или блуд. А Самюэль обожал красоту.
– Взрослому человеку не пристало искать наслаждения в детских забавах, – объяснял ему Обадия. – Он рад тому, что следует стезей добродетели.
Больше всего на свете Самюэль хотел следовать стезей добродетели, но однажды невольно впал в грех.
Случилось это у ворот Уилтон-Хауса.
Дворец графа Пемброка сгорел, когда Самюэлю было семь лет. С тех пор на месте пожарища шло строительство, и теперь за оградой красовалось внушительное здание.
Самюэль, с любопытством разглядывая новый дворец, заметил, что к воротам направляется его знакомец, Уильям Смит. Старый штукатур иногда подновлял усадьбу Шокли, но в последнее время занимался отделкой дворца.
– Хочешь посмотреть? – добродушно спросил он.
Самюэль смущенно потупился.
– Там сейчас только строители и эконом, – улыбнулся Смит. – Хозяева в Лондоне.
Так Самюэль удостоился чести побывать в великолепном особняке – жемчужине английской барочной архитектуры.
Разумеется, роскошные загородные резиденции с прекрасными парками не редкость в Англии, но здесь, в излучине реки, изящные очертания Уилтон-Хауса словно бы вторили величественному Солсберийскому собору.
– Главные дворцовые покои созданы по рисункам самого Иниго Джонса, – объяснил Смит.
Огромный квадратный зал вел в роскошный сдвоенный салон с широкими прямоугольниками окон, выходящих в дворцовый парк, к реке Наддер, на глади которой покачивались белые лебеди. Самюэль обвел восхищенным взглядом покои и неожиданно произнес:
– Здесь так уютно…
В самом деле, английское барокко весьма отличалось от своего европейского собрата. Вместо помпезных пространств, романских арок и внушительных мраморных лестниц, вместо куполов, изысканных фронтонов, пилястр и роскошных фресок, с которых словно бы рвались в небеса аллегорические фигуры, английское барокко обладало сдержанной утонченностью. На севере Англии, где не существовало ни европейского культа знати, ни инквизиции, ни священного благоговения перед власть имущими, загородные резиденции знати были не дворцами, а скорее старинными поместьями-манорами, лишенными нарочитой выспренности. Эта приземленность придавала им особое очарование. А Уилтон-Хаус, построенный на руинах старого монастыря, обладал какой-то романтической притягательностью.
Самюэль Шокли испытывал огромное наслаждение, переходя из зала в зал и завороженно разглядывая богатое убранство, роскошную мебель и прекрасные полотна Ван Дейка, а по дороге домой запоздало осознал, что согрешил и проявил слабость духа.
– Это все обольщение и обман, – сокрушенно бормотал мальчик, свято веря, что великий Кромвель ни за что не поддался бы соблазнительному очарованию дворца.
Самюэль, вернувшись с прогулки, обнаружил в гостиной Обадию. Маргарет, стоя у камина, с вызовом глядела на брата.
– Эта книга – зло и дьявольское наущение! – воскликнул Обадия, гневно потрясая молитвенником.
- Улыбка - Рэй Брэдбери - Научная Фантастика
- Собрание речей - Исократ - Античная литература
- И грянул гром… (Том 4-й дополнительный) - Вашингтон Ирвинг - Научная Фантастика
- Город Гарольда (СИ) - Михаил Lё - Научная Фантастика
- Общество с ограниченной ответственностью (ООО): от регистрации до реорганизации - Виталий Семенихин - Юриспруденция