Сарум. Роман об Англии - Эдвард Резерфорд
- Дата:20.06.2024
- Категория: Проза / Зарубежная современная проза
- Название: Сарум. Роман об Англии
- Автор: Эдвард Резерфорд
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Я бы возмутилась, – однажды доверилась она Шокли, – но надо о детях заботиться и… Ох, я каждый день молю Бога о спасении.
Изможденное лицо Абигайль приобрело мученическое выражение, глаза ввалились, на бледной коже появился землистый оттенок, скулы проступили резче. «Она на череп похожа», – думал Шокли. И все же женщина работала не покладая рук и ни на что не жалуясь. Однажды Джон Муди пригласил ее с Питером на ужин, но Абигайль решительно отказалась.
– Негоже преломлять хлеб с католиками, – сказала она мужу, и тот нехотя согласился.
Весной 1554 года поведение Абигайль изменилось, и повинен в том был Питер. Она считала, что он безразличен к ее страданиям, хотя на самом деле он старался во всем ее ублажать: приносил детям Роберта подарки, по вечерам встречал жену цветами и радостной улыбкой…
Вот эта улыбка и раздражала Абигайль больше всего.
– Неужто ты не скорбишь, что мы в Женеву не уехали? – досадливо спрашивала она.
Питер недоуменно смотрел на жену и вздыхал:
– Но ты же сама говорила, что богоугодные дела и здесь можно творить.
Абигайль подозревала, что ему просто-напросто не хочется покидать мастерскую. Недовольство она таила, но иногда, узнав об алтаре в какой-нибудь уилтширской церкви или о проведении заупокойной службы, горестно восклицала:
– Доколе мы будем молча сносить засилье римского Антихриста? И не стыдно тебе, Питер Мейсон, с улыбкой на срам и позорище взирать?
Питер смущенно отводил глаза – ему чудилось, что жена укоряет его во всех мыслимых и немыслимых грехах. Трижды он обращался к Шокли за советом:
– Боюсь я, что она прилюдно такое объявит. Страшно мне за нее.
Непреклонный нрав Абигайль пугал и Шокли – если она пойдет наперекор установлениям епископа Солкота, неприятностей не оберешься.
– Жена моя крепка духом, а я слаб и немощен, – со вздохом признал Питер.
Эдвард с сожалением посмотрел на него.
Как ни странно, Абигайль не докучала укорами Роберту Мейсону, хотя он и ходил к мессе. Роберт, коренастый темноволосый мужчина, придерживался строгих взглядов.
– Засилье католиков – зло, – объяснял он. – Однако пока дети не вырастут, противиться ему я не стану.
– А совесть тебя не мучает? – спросила его Абигайль.
– Еще как мучает. И все же сейчас лучше страдать в молчании.
Абигайль признала справедливость такого решения, хотя и не могла с ним всецело согласиться.
– Может, мы украдкой будем славить Господа как подобает?
Так в Фишертоне появился тайный молитвенный кружок – Роберт, Питер, Абигайль и шестеро детей с чистой совестью раз в неделю отправляли службу по протестантскому обряду. Вскоре к ним присоединились соседи-протестанты.
Абигайль с радостью заботилась о детях Роберта – близость к малышам утешала ее в дни скорби. Труднее всего было расставаться с новорожденным. Всякий раз, возвращаясь домой на Кальвер-стрит, Абигайль печально глядела на мужа и думала: «Может быть, Господь пошлет нам ребеночка…»
Хоть ее и задевало безразличие мужа к вопросам веры, поведение Питера было безупречным. Он помогал жене по хозяйству и не жаловался, даже если Абигайль надолго задерживалась в Фишертоне, уверяя, что он и сам со всем прекрасно справляется.
Абигайль решила, что ее отсутствие ему только в радость. Может быть, поэтому она и гневалась на равнодушие мужа?
Эдвард Шокли с опаской следил за развитием событий в семействе Мейсон, сочувствуя истовости Абигайль и презирая простодушие Питера. Впрочем, своего презрения Эдвард стыдился – сам он открыто признал католичество. По воскресеньям он вместе с Кэтрин, Селией и Джоном ходил к мессе и торжественно наблюдал за вознесением Даров.
Жизнь в семье Шокли наладилась; Кэтрин была счастлива – она снова носила под сердцем ребенка.
Однако Эдвард Шокли вел двойную жизнь. Узнав о тайном молитвенном кружке Мейсонов, Эдвард умоляюще воскликнул:
– Можно я к вам присоединюсь? Только никому об этом не рассказывайте!
Питер обрадовался, а Абигайль промолчала, сурово поджав губы.
Эдвард гордился тем, что украдкой посещает протестантские богослужения. Ему приходилось лгать на мессе, обманывать жену, но здесь, среди собратьев-протестантов, он ощущал себя честным человеком. Опасность, которой он себя подвергал, вызывала в нем затаенную дрожь, однако Мейсонам Эдвард доверял.
– Я славлю Господа втайне, потому что не могу положиться на своих близких, – признался он однажды Абигайль, надеясь услышать слова одобрения.
Абигайль обратила к нему бледное лицо. Под взглядом непроницаемых карих глаз, окруженных глубокими тенями, Эдвард невольно поежился.
– Бог тебе судья, Эдвард Шокли, – с мягким укором произнесла она. – Господь Бог и твоя совесть. А моего суда не спрашивай.
Эдвард покраснел и больше об этом не заговаривал.
После одного из молитвенных собраний Шокли неожиданно увидел ярдах в ста от дома, у поворота, одинокую фигуру Джона Муди. Сначала торговец испугался, но потом решил, что юноша его не заметил, и забыл о происшествии.
В конце ноября 1554 года от Рождества Христова парламент принял кардинала Реджинальда Поула, папского легата, который провозгласил, что папа римский даровал Англии свое прощение и позволил стране вернуться в лоно Римской церкви. Союз с Римом был восстановлен. Основная заслуга в этом принадлежала королеве Марии, ее супругу Филиппу Испанскому и самому легату.
Реджинальд Поул, потомок королевской династии Плантагенетов, мечтал о папском престоле и о реставрации католичества в Анг лии. Однако парламент согласился на воссоединение со Святым престолом только при условии, что земли, отобранные Генрихом VIII у монастырей, ни в коем случае не возвратят Церкви. Кардинал Поул, вознегодовав, заявил английским клирикам, что протестантская ересь укоренилась в стране с их попущения, и потребовал, чтобы все епархии передали под начало достойных священников.
– Где же столько достойных священников набрать? – язвительно заметил Томас Форест.
Действительно, католических священников в Англии катастрофически не хватало. В сущности, католические реформы королевы Марии мало изменили положение Церкви, зато борьба с еретиками к концу 1554 года приняла серьезный оборот.
Мария страстно желала ребенка, но ее беременность оказалась ложной; Филипп охладел к супруге и часто оставлял ее в одиночестве. В довершение всех бед опальный протестантский проповедник Джон Нокс публиковал в Женеве обличительные трактаты, протестуя против «чудовищного правления женщин».
В 1555 году в Англии запылали костры.
Шокли с глубоким отчаянием узнал о мученической смерти протестантских епископов Латимера и Ридли. «Сегодня, милостью Божией, мы зажжем в Англии такую свечу, которую им не погасить никогда!» – воскликнул Латимер, взойдя на костер. Ни королева Мария, ни кардинал Поул не подозревали, что гибель епископов вызовет сочувственный отклик в душе каждого англичанина.
– Да, кардинал очень ревностно взялся за дело – повелел выкапывать из могил тела протестантов и предавать их костру, – с отвращением заметил Форест.
Весной следующего года произошло еще одно событие, взволновавшее умы англичан. Архиепископ Томас Кранмер, обвиненный в государственной измене и ереси, терзался сомнениями: прав ли он был, согласившись отречься от папы римского и объявив Генриха VIII главой Церкви? Прав ли он был, признав недействительным брак Екатерины Арагонской, дочь которой взошла на английский престол? Прав ли он был, отрицая католические доктрины – чистилище, пресуществление и прочее, – о которых вели споры даже сами реформаторы-протестанты? Да, Кранмер создал в Англии Про тестантскую церковь, но был ли он прав?
Королева Мария и кардинал Поул жаждали не столько смерти архиепископа, сколько его публичного отречения. Его гноили в темнице, устраивали публичные дебаты, пытали и всячески терзали ум и совесть. В конце концов сломленный, павший духом Кранмер своей рукой подписал документ об отречении от протестантской веры.
Эдвард Шокли, Питер и Абигайль узнали об этом на Фишертонском мосту от какого-то прохожего. Все трое обменялись изумленными взглядами.
– Теперь его точно сожгут, – горько вздохнул Эдвард. – Они своего добились.
– Он слаб духом, говорить о нем незачем, – решительно объявила Абигайль и, обведя своих спутников презрительным взором, отвернулась.
Кэтрин с радостью восприняла страшное известие. Малышка Селия, слушая разговоры о кострах, невинно осведомилась, зачем они, и Кэтрин сказала дочери:
– Спроси отца, он тебе все объяснит.
Эдвард обомлел от изумления, а Кэтрин, видя замешательство мужа, с милой улыбкой пояснила:
– Костры спасут души грешников от огня преисподней.
Эдвард неохотно кивнул, поражаясь, что его ласковая, послушная жена искренне верит в необходимость подобной жестокости.
- Улыбка - Рэй Брэдбери - Научная Фантастика
- Собрание речей - Исократ - Античная литература
- И грянул гром… (Том 4-й дополнительный) - Вашингтон Ирвинг - Научная Фантастика
- Город Гарольда (СИ) - Михаил Lё - Научная Фантастика
- Общество с ограниченной ответственностью (ООО): от регистрации до реорганизации - Виталий Семенихин - Юриспруденция