Мы вернемся, Суоми! На земле Калевалы - Геннадий Семенович Фиш
- Дата:20.06.2024
- Категория: Прочие приключения / Советская классическая проза
- Название: Мы вернемся, Суоми! На земле Калевалы
- Автор: Геннадий Семенович Фиш
- Просмотров:4
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тут десятник испугался, что он, пожалуй, хватил через край в беседе с простым лесорубом, и замолчал. Так они некоторое время шли молча.
Молчание нарушил Инари. Если у господина десятника есть хороший табак или сигареты «Malta» или «Fennia», он с удовольствием купил бы: в чем, в чем, а в табаке и кофе он не может себе отказать. В этом грошовом ларьке в селении нет хороших сортов.
Курки немного смягчился: да, он мог бы уступить штук десять хороших сигар, но, понятно, за наличные.
Потом они снова шли молча, но разговаривать на этот раз начал уже Курки.
Он рассказал, что в их бараке есть молоденькая хозяйка, славная девчонка Хильда.
— Как зовут? — переспросил Инари.
— Хильда!
— У меня тоже есть знакомая девушка, тоже Хильдой зовут!
— А-а… — протянул десятник.
Он опять спохватился, не наболтал ли чего лишнего. Но они стояли уже около барака, в котором жил Инари. Было совсем темно в лесу, когда он вошел в берлогу, где ютилось около двух десятков крепких, сильных ребят.
— Нет, ты только подумай, Унха, у него опять полный мешок, — сказал Каллио и стал прятать карты в задний карман брюк.
Инари, как бы не обращая внимания на слова Каллио, громко на весь барак сказал:
— А тебе, Каллио, есть письмецо.
Это было совсем неожиданно. У Каллио не было ни жены, ни сестры, ни родителей, ни братьев, ни даже невесты. И кто бы мог знать его адрес?
— Может быть, ты перепутал все и письмо адресовано мне? — вступил в разговор возчик.
Он уже целых две недели ждал писем из дому о том, удалось ли жене выхлопотать снятие недоимки и что принесла корова — телку или бычка.
Каллио подошел к очагу и, распечатав письмо, стал медленно, при неровном красноватом свете углей, читать.
Белый огонь в очаге — к оттепели, красный — к морозу.
После конфирмации Каллио не часто приходилось что-нибудь читать.
Он медленно разбирал писанное от руки чернилами письмо:
«Товарищи рабочие севера! До вас дошли слухи об организованном и поддерживаемом финскими буржуями налете белобандитов на Карелию?..»
От напряжения и близости очага Каллио сделалось жарко. Он продолжал читать еще про себя:
«…Вооруженные силы брошены в наступление на Советскую Карелию. Там они грабят привезенный для карельских рабочих хлеб, жгут дома, пытают и убивают советских работников и учителей. Они пытались разрушить железнодорожные мосты, чтобы помешать движению. Чтобы затруднить перевозку продовольствия для голодающих и затруднить рабочим строить свое хозяйство…»
— Ребята, он получил письмецо от невесты из Похьяла, от Эльвиры, — подшутил Унха и смутился оттого, что Каллио даже не обратил внимания на его шутку.
«…Это дело рук финских белогвардейцев.
Каждый рабочий севера знает, что там, где находится шюцкоровец, лахтарь, егерь, — там кровный враг рабочего…»
— Всегда так бывает, — недовольно ворчал лесоруб, ожидавший вестей из дому: — кому на все наплевать и кто ничего не ждет, тому обязательно придет письмо, как мороз к январю.
— Да брось мешать, ты, заноза, — обозлился, наконец, Каллио. — Письмо-то вовсе не ко мне одному написано, а нам всем, ребята!
— Так все и будем читать, — обрадовался Унха и выхватил письмо из рук Каллио. — Я буду вслух, я в казарме приучен уставы и молитвенники читать.
И вот они — Каллио, Унха, лесоруб, ожидавший вестей из дому, возчик, с которым работал Инари, бывший легионер — читают это неожиданное письмо у очага. Инари куда-то вышел. Остальные уже засыпали.
— «…Товарищи!
Предприниматели понизили нашу зарплату, делают нас безработными и всеми мерами хотят снизить наш жизненный уровень…»
— Это правильно, — перебил чтеца возчик.
— Что же нам делать? — озабоченно спросил лесоруб, не получивший письма из дому.
Унха, не останавливаясь, ровным и тихим голосом продолжал читать:
— «Товарищи! Пусть весть пройдет между стойкими революционными борцами с быстротою молнии. Пусть наша весть обежит вымазанные сажей бараки, захватит низкие хибарки и костры товарищей, которые проводят ночи у костров, пусть она соберет тысячи бойцов в рабочую Красную Армию!..»
— Там даже простой лесоруб может стать генералом, — деловито перебил сам себя Унха и продолжал читать:
— «Пусть они придут в красную Карелию, встретят финского белобандита и сведут с ним счеты…»
В барак вошел Инари, снова мешок его был опустошен, но никто этого не заметил.
Он подсел к товарищам.
Унха деловито читал:
— «Товарищи! Это призыв честного финского коммуниста ко всем честным сознательным рабочим. Это не обман: вас не соблазняют большими военными добычами, разными обещаниями, как это делают белогвардейцы. Вас призывают стать под знамена коммунистической партии, примкнуть единой несокрушимой силой к безжалостной борьбе, дать последний смертельный удар белобандитам.
Прочь расхлябанность! Долой трусость! Если белогвардеец победит в Карелии — он сразу же пойдет в наступление на нас. Пусть никто не подумает: сперва другие, а потом уже я.
Другие уже начали.
Смелые северяне уже ходят по лесам, уничтожая белобандитов, придите и вы. Докажите, что если на сторону белобандитов за их неправое дело встанут сотни убийц и негодяев, то у нас тысячи честных рабочих борются за правое дело.
Финский рабочий должен подавить, уничтожить, стереть с лица земли поход финских бандитов.
Руки прочь от Советской России!
Это дело нашей чести!
К действию, товарищи!
Уничтожайте шпионов и предателей! Смерть белогвардейцам!..»
— Эх, жаль, что я тогда выпустил этого проклятого капулетта Марьавара с моей шапкой! — прервал опять себя Унха.
— Да читай же, Солдат, дальше!
— Дальше немного:
— «Да здравствует трудовая Карельская коммуна!
Да здравствует пролетарская революция!
Финский коммунист Коскинен».
Когда Инари услышал это имя, произнесенное вслух, он, хотя и знал чуть ли не наизусть текст этого послания, весь вспыхнул от гордости за человека, чья подпись стояла в конце листовки.
В барак входил десятник Курки. Инари бросился навстречу.
— Как это любезно с вашей стороны, что вы занесли мне сигары, — быстро заговорил Инари, становясь в проходе. — Извините, сколько я вам должен? Только-то? — спросил он, переплачивая сверх действительной стоимости сигар почти вдвое.
«Ценит мое расположение к нему», — подумал Курки и решил в будущем устраивать этого ладно скроенного парня на работу около себя.
— Я пошел прогуляться и решил — отчего бы не зайти в ближний барак?
— А мы здесь письмо одно из дома вслух читали, — продолжает Инари.
— Какие новости?
— Ничего особенного. Впрочем, там рекомендуют то же, что рекомендовал нам приезжавший сюда офицер: отправиться в Советскую Карелию… — вызывающе начал Каллио, но Инари так строго
- Две смерти - Петр Краснов - Русская классическая проза
- Виктор Орлов - Тигр Внутреннего Разрыва - Виктор Орлов - Психология
- Завещание мужества - Семен Гудзенко - Биографии и Мемуары
- Собрание сочинений в 14 томах. Том 5 - Джек Лондон - Классическая проза
- Стихотворения и поэмы - Юрий Кузнецов - Поэзия