Пещера Лейхтвейса. Том второй - В. Редер
- Дата:09.08.2024
- Категория: Приключения / Прочие приключения
- Название: Пещера Лейхтвейса. Том второй
- Автор: В. Редер
- Год: 1995
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ах, прочь… прочь эти мысли в день свадьбы…
В дверь постучали.
— Кто там? — спросила она вскакивая.
Снаружи знакомый уже ей голос ответил:
— Парикмахер, сударыня.
Гунда отворила дверь. Вошел молодой парикмахер. В руках он держал маленькую коробочку.
— Это венок? — спросила Гунда, и глаза ее радостно заблестели.
— Совершенно верно, сударыня, — ответил парикмахер. — Он будет вам очень к лицу. А теперь позвольте мне заняться на несколько минут вашей прической. Ах, я вам так благодарен!.. Я уже изучил вашу головку и уверяю вас, сударыня, что построю на ней такую прическу, какая не посрамила бы любую герцогиню.
— Вы думаете?.. — засмеялась дочь Зонненкампа.
— Все стремятся к церкви, — продолжал болтать парикмахер, — точно сегодня великий праздник, который нужно справить с большой торжественностью. Вся окрестность собралась в Тешене, чтобы присутствовать на вашей свадьбе.
Гунда села в кресло перед большим, высоким зеркалом. Справа стоял туалетный столик, на который парикмахер поставил принесенную им коробочку.
— Ну, начинайте вашу работу, — сказала Гунда. — Будьте любезны накинуть на меня пеньюар, чтобы не испортить мне платья.
— Пожалуйста, сейчас.
Парикмахер поторопился исполнить требование невесты. Он торопливо накинул на Гунду белый, отделанный кружевом пеньюар, который, спускаясь с ее плеч, почти совсем закрыл ее грациозную фигуру. Затем парикмахер вынул гребенки и щетки и разложил их на столе. При этом выказывал такую ловкость и сноровку, что Гунда начала верить, что он не был слишком самонадеян, выдавая себя за художника парикмахерского дела.
— Прошу извинения, милостивая государыня, — сказал парикмахер, — не разрешите ли мне закрыть дверь?
— Это зачем? — спросила Гунда беззаботно.
— Я не люблю, — ответил парикмахер, — чтоб кто-нибудь видел мое искусство, — прическа есть истинное искусство, — раньше, чем работа совсем окончена.
— Вы, действительно, чудак, — проговорила Гунда, смеясь, — ну, заприте дверь, если хотите.
Парикмахер поспешно подошел к выходной двери и задернул задвижку. При этом в глазах его сверкнуло такое выражение, которое, если бы Гунда увидала, испугало бы ее. Затем тешенский парикмахер принялся за работу. Он распустил красивый узел, в который были свернуты чудные волосы Гунды, роскошными прядями рассыпавшиеся между его пальцами. Как пенистая волна, скатились они с ее головы вниз, вплоть до ковра. Парикмахер начал расчесывать волосы гребенкой и щеткой, чтобы сделать их еще пышнее. При этом он выказывал столько умения и ловкости, что Гунда совсем не чувствовала, как он работал. Ни один волос не был сорван с ее головы, и ни одного раза не почувствовала она руки парикмахера.
— Если ваша милость желает довериться мне, — сказал молодой парикмахер, — то я построю такую прическу, которая затмит все когда-либо до сих пор существовавшие.
— Делайте, как знаете, — ответила Гунда, — вполне полагаюсь на вас.
— Я тоже думаю, что это будет к лучшему, — сказал парикмахер.
Затем, обвив руку длинными прядями волос, он закрутил их и укрепил на затылке. Когда таким образом он проработал с четверть часа, Гунда убедилась, что он в самом деле большой художник.
— Теперь мы должны постараться уложить миртовый венок на этих золотистых локонах. Прошу вас, сударыня, сидеть совершенно спокойно, потому что я должен буду щипчиками укрепить его.
Он подошел к туалету, осторожно взял из коробки миртовый венок и возложил его на голову Гунды. Она взглянула в зеркало. В то мгновение, когда венок коснулся ее головы, сердце ее наполнилось невыразимым счастьем.
Этот момент означал ее соединение с горячо любимым человеком. «Наступит день, когда, наконец, исполнится твоя самая страстная мечта, — сказала она себе. — Еще немного, и ты упадешь в объятия избранного тобой и будешь принадлежать ему».
— О, как больно, что это? — вскрикнула вдруг молодая девушка. — Вы втыкаете слишком крепко шпильки.
— Так нужно, это только от того, что это место на вашей голове очень чувствительно, — ответил парикмахер. — Так… Так… так, вот и конец.
У дочери Зонненкампа вырвался глухой, болезненный стон. Ей казалось, что шпильки, причинившие ей такую боль, действительно вонзились в ее голову. Что-то острое, точно пробуравливающее ее. Она испытывала сильную боль, которая хотя тотчас же прекратилась, но оставляла после себя ощущение слабости, необъяснимой для Гунды. Она чувствовала, будто кровь останавливалась в ее жилах, и сердце стало биться гораздо медленнее. Ее поднятые руки тяжело опускались. Она хотела крикнуть, но чувствовала, что не имеет сил повысить голоса и позвать на помощь. Вдруг в ней мелькнуло страшное подозрение. Слабость ее показалась ей неестественной, так как только что она чувствовала себя совершенно здоровой. Она догадалась, что парикмахер, должно быть, с каким-нибудь преступным намерением отравил ее, лишил сознания и обессилил.
«Может быть, это миртовый венок… парикмахер… да, потому-то он и просил так настойчиво, чтобы ему поручили причесать ее… Он не тот, за кого выдает себя… Он только представился парикмахером… Бог ведает с какой целью».
Гунда еще раз открыла глаза. Она взглянула в зеркало и в это мгновение увидела в нем лицо парикмахера, который так настойчиво навязал себя ей. Это лицо было ей знакомо, она уже однажды видела его. Но где?.. где?.. где?.. И вдруг пелена спала с ее глаз. Теперь она догадалась, чье это лицо, и эта догадка наполнила ее ужасом: она почувствовала, что окончательно погибла. Она в зеркале узнала черты своей матери… Аделины Барберини. Тут она стала напрягать все свои силы, чтоб крикнуть и позвать на помощь. Но ее дрожащие уста испустили только хриплый, болезненный стон, который не мог достигнуть коридора.
— Теперь ты моя… моя… и на этот раз я уж вполне обеспечу себе обладание тобой…
Точно гром, раздались эти слова в ушах девушки. В эту же минуту жестокосердная мать прижала еще крепче венок к голове бесчувственной дочери. Гунда чувствовала, что она теряет сознание. Еще раз сделала она попытку подняться с кресла, но не имела больше сил и снова упала на него. Ее глаза закрылись. Страшная слабость овладела ею, она чувствовала, что руки и ноги у нее коченеют; ей казалось, что смерть охватила ее тело своими костлявыми, как лед холодными руками.
Аделина Барберини отступила на мгновение, потом снова подошла ближе, как бы желая убедиться, вполне ли удалось ее дело, и стала рассматривать бледное, красивое лицо своей дочери.
— Отлично, — проговорила жестокая женщина, — теперь она в моих руках. Надо позвать моего помощника, чтобы он вынес ее из дома. А, Андреас Зонненкамп, ты вступил со мной в борьбу, но мое оружие лучше твоего, и я владею им с убийственной уверенностью.
- Аквариум. (Новое издание, исправленное и переработанное) - Виктор Суворов (Резун) - Шпионский детектив
- Старшины Вильбайской школы - Тальбот Рид - Детская проза
- Великий мышиный сыщик: Бэзил и Кошачья пещера - Ева Титус - Прочая детская литература / Детские остросюжетные / Детские приключения
- Господин Ре-диез и госпожа Ми-бемоль - Жюль Верн - Сказка
- Старик - Александр Смирнов - Поэзия