Форма входа
0/0
Феномен ГУЛАГа. Интерпретации, сравнения, исторический контекст - Коллектив авторов
- Дата:22.09.2024
- Категория: Исторические приключения / Публицистика
- Название: Феномен ГУЛАГа. Интерпретации, сравнения, исторический контекст
- Автор: Коллектив авторов
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Уважаемые читатели!
Тут можно читать бесплатно Феномен ГУЛАГа. Интерпретации, сравнения, исторический контекст - Коллектив авторов. Жанр: Исторические приключения / Публицистика. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн книги без регистрации и SMS на сайте Knigi-online.info (книги онлайн) или прочесть краткое содержание, описание, предисловие (аннотацию) от автора и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Описание онлайн-книги Феномен ГУЛАГа. Интерпретации, сравнения, исторический контекст - Коллектив авторов:
В этой книге исследователи из США, Франции, Германии и Великобритании рассматривают ГУЛАГ как особый исторический и культурный феномен. Советская лагерная система предстает в большом разнообразии ее конкретных проявлений и сопоставляется с подобными системами разных стран и эпох – от Индии и Африки в XIX столетии до Германии и Северной Кореи в XX веке. Читатели смогут ознакомиться с историями заключенных и охранников, узнают, как была организована система распределения продовольствия, окунутся в визуальную историю лагерей и убедятся в том, что ГУЛАГ имеет не только глубокие исторические истоки и множественные типологические параллели, но и долгосрочные последствия. Помещая советскую лагерную систему в широкий исторический, географический и культурный контекст, авторы этой книги представляют русскому читателю новый, сторонний взгляд на множество социальных, юридических, нравственных и иных явлений советской жизни, тем самым открывая новые горизонты для осмысления истории XX века.В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.
Читем онлайн Феномен ГУЛАГа. Интерпретации, сравнения, исторический контекст - Коллектив авторов
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
и административного принуждения, таких как, например, обязанность трудиться, ограничение свободы передвижения, принудительный труд, лишение свободы и убийство. Лагеря представляли собой теневую сторону крепнувшего явления Volksgemeinschaft («народное единство») в Германии и социализма в сталинском СССР, другими словами, диктатур, содействие и поддержку которым оказывали группы общества, в СССР известные как «энтузиасты», а в Германии как «идеалисты» [Арендт 2008: 71–72]. Формирование воинственного общества, воображаемого и реального, наряду с энтузиазмом и идеализмом порождало насилие. В обоих случаях политика определялась исключительно, в понимании Карла Шмитта, как борьба, как отношения свой – чужой [Kennedy 198; Смирнов 1998: 10–15; Литвин 1995: 114–115; Jakobson 1993].
Обе системы применяли технику концентрации людей в лагерях и использования подневольного труда, практиковавшуюся во время Первой мировой войны [Liulevicius 2000]. Хаотично возникавшие в Германии после 1933 года пыточные центры и лагеря, лагеря и специальные поселения для депортированных кулаков в СССР – все это было составной частью революционных переворотов. Таким образом, режим получил возможность использовать любые насильственные методы, в особенности уничтожение – в сталинистской терминологии «ликвидацию» – реальных и воображаемых врагов. Лагеря стали центральной составляющей более крупного плана по переделке общества. В случае Германии цель состояла в достижении национального единства и, во время войны, в установлении сложной иерархической системы апартеида, которая обеспечила бы ее власть и доминирование над континентом. В случае СССР целью было построение социализма и создание нового типа исторической общности.
Другой «положительной» составляющей лагерей стало «просвещение», а скорее, внушение ценностей режима, направленное главным образом на молодежь. Лагерь в разных своих инкарнациях стал образом жизни для больших групп населения: детские лагеря, молодежные лагеря, пионерские лагеря с образовательной (политической) повесткой, военно-спортивные и, не в последнюю очередь, военные лагеря, соревнования, устраиваемые с целью воспитания стойкости в себе и противнике. Трудовая мобилизация, субботники, а также другие виды «добровольной» работы были призваны воспитать отношение к труду как к общественной обязанности. Лагерно-казарменный стиль организации масс на демонстрациях, праздниках и (в случае национал-социалистов) партийных съездах служил для формирования коллективного поведения. Они воплощали и символизировали Volksgemeinschaft или социализм и оказывали значительное влияние на повседневную жизнь [Karow 1997; Fitzpatrick and Lüdtke 2009]. В случае СССР этот эффект был наиболее заметен в отношении городского населения. У [немецкого] лагеря лекторов [Dozentenlager], воспетого философом Мартином Хайдеггером, был советский аналог – внутренние собрания членов партии и собрания на отдельных производствах и в организациях. Они выполняли функции машин по вынесению постановлений, служили платформой для публичной критики и самокритики, а также процедур по приобщению и исключению из коллективного сообщества [Erren 2003]. Лагеря были местом, где «энтузиастические» и «идеалистические» части населения подвергались мобилизации и дрессировке, и в то же время институтами принуждения и насилия в отношении изгоев [Plaggenborg 2008].
В качестве основы для сравнительного анализа нацистских и советских лагерных миров я избрал три модели институтов принуждения. Лагеря можно определить как «тотальные институты», следуя работе И. Гофмана «Приюты» [Goffman 1961][550]. Для них также характерны черты, найденные В. Софски в институтах «абсолютной власти»: при применении дисциплинарных полномочий пространство использовалось для муштры и слежки [Sofsky 1993]. Эта классификация в целом соответствует «тотальным институтам» И. Гофмана или модели М. Фуко в его «Надзирать и наказывать» [Фуко 1999]. Вместе с тем для абсолютной власти пространство выступает инструментом социальной дискриминации и смерти [Sofsky 1993: 69]. Софски разработал свою модель на примере нацистских концентрационных лагерей и лагерей смерти. Но в действительности большинство лагерей в Германии и СССР скорее соответствуют модели «тотального института», чем «абсолютной власти», хотя бы потому, что упор в них делался на принудительный труд. Их целью, в контексте более широкого проекта преобразования, было достижение тотального контроля и эксплуатации, полного контроля над временем, пространством, телом и душой заключенного – «единицы», по выражению М. Горького[551]. Типология конкретного лагеря в большой мере зависела от степени контроля над свободой перемещения заключенных.
Власть сама по себе провоцирует всевозможные унижения и насилие вплоть до убийств. Принуждение и насилие не были направлены исключительно сверху вниз, от властей к заключенным, в значительной степени они приводили к ожесточению отношений между самими заключенными. Постоянная нехватка пищи, одежды и пространства, а также плохие санитарные условия вели к конфликтам с лагерной администрацией и между заключенными. Принуждение угнетенных к абсолютной беспомощности, согласно Софски, – основа для установления террора. Абсолютная власть начинается там, где заканчивается традиционный деспотизм. Деспотизм, несмотря на присущий ему произвол, заинтересован в высокой производительности труда угнетаемых. Со значительными оговорками эта модель применима к миру советских лагерей и к большей части нацистских трудовых лагерей. Абсолютная власть, однако, превратила труд в один из компонентов экономики смерти, как это было в Освенциме или Майданеке.
Но даже самая абсолютная власть основывалась на передаче полномочий исполнителям [Sofsky 1993: 27–40]. Даже в большей степени это понимание отражено в модели тотальных институтов И. Гофмана, где власть может осуществляться лишь при условии делегирования и «сотрудничества» с угнетаемыми. Гофман описывает феномен «подпольной жизни» – внутренних процессов, возникающих при исполнении распоряжений сверху. Р. Овери отмечает, что приказы лагерной администрации существовали одновременно с неписаными внутренними правилами населения лагеря [Овери 2015: 608]. Отнюдь не только в советских лагерях наблюдалось постоянное расхождение с экономической точки зрения между официальными инструкциями и их исполнением [Бородкин 2013: 16–23; Spoerer 1999]. Такого рода расхождения возникали благодаря противоречивым инструкциям, издаваемым в попытках совместить «дисциплинарные меры» (насилие и угрозы насилием) с экономической эффективностью в ГУЛАГе и после 1942–1943 годов в нацистских концентрационных лагерях. Сочетание противоречащих друг другу интересов исполнителей, которое формировало официальные требования и существующие на местах ограничения, при их реализации приводило к созданию невыносимых условий для заключенных: недоедание, болезни, полное отсутствие мотивации трудиться, использование любой возможности для саботажа рабочих задач или для прямого отлынивания от работы. Насилие со стороны лагерной администрации по отношению к заключенным и не в меньшей степени насилие заключенных в отношении друг друга не поддавалось контролю из центра: тотальный контроль оставался труднодостижимым. Вместо этого лагеря превратились в специфическую «сферу насилия», окруженную колючей проволокой и вышками [Sofsky 1996; Baberowski 2008; Collins 2011]. С одной стороны, насилие и постоянная угроза насилия среди заключенных были обусловлены чрезмерной и зачастую произвольно применяемой властью, а с другой – бесправием, лишениями и борьбой за выживание. Эта ситуация обострилась до такой степени, что к концу 1940-х годов руководство советских лагерей на местах уже не могло быть уверено, что обладает монополией на насилие [История ГУЛАГа 2004–2005, 6: 65–77].
Нацистская Германия и оккупированная Европа
Развитие системы апартеидаВ 1935 году, когда количество заключенных в СССР уже
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Феномен ГУЛАГа. Интерпретации, сравнения, исторический контекст - Коллектив авторов бесплатно.
Похожие на Феномен ГУЛАГа. Интерпретации, сравнения, исторический контекст - Коллектив авторов книги
- Улыбка - Рэй Брэдбери - Научная Фантастика
- И грянул гром… (Том 4-й дополнительный) - Вашингтон Ирвинг - Научная Фантастика
- 20-ть любительских переводов (сборник) - Рид Роберт - Мистика
- В круге первом - Александр Солженицын - Русская классическая проза
- Солженицын – прощание с мифом - Александр Островский - История
