Железная маска (сборник) - Теофиль Готье
- Дата:20.06.2024
- Категория: Приключения / Исторические приключения
- Название: Железная маска (сборник)
- Автор: Теофиль Готье
- Год: 2015
- Просмотров:1
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Несколько дней мой маркиз пребывал словно в райском сне. Но мало-помалу он становился все задумчивее. Выглядел он так, словно ищет что-то, чего ему недостает, но сам не понимает, что же это такое. Он предпринял несколько одиноких прогулок верхом, а затем пригласил к себе двух старых приятелей, как бы желая развлечься. Зная его безудержное тщеславие, я разрядилась в пух и прах и поистине превзошла себя в грациозности, любезности и кокетстве перед этими провинциалами. Когда ужин подходил к концу, я сделала импровизированные кастаньеты из осколков разбитой китайской тарелки и сплясала такую бешеную, такую зажигательную и неистовую сарабанду, что даже святой не устоял бы передо мной. В те минуты я могла бы воспламенить сердца целого театрального зала, если бы когда-нибудь смогла повторить эту пляску на сцене!
Маркиз сиял от гордости, но на следующее утро он снова выглядел угрюмым, подавленным и явно скучал. Я снова прибегла к своим чарам – и с ужасом убедилась, что они больше не властны над ним! Я была удивлена, но еще более удивленным и разочарованным казался сам маркиз. Я ловила его на том, что временами он начинает пристально всматриваться в мои черты, словно не узнавая или ища в них сходства с другой. Я подумала: может, я для него всего лишь напоминание о какой-то другой, давно ушедшей любви? Но тут же и отвергла эту мысль. Не в характере маркиза подобные меланхолические причуды – они свойственны лишь желчным ипохондрикам, но не краснощеким, полнокровным и чувственным жизнелюбцам.
– Не пресыщение ли это было? – предположил Блазиус. – Даже амброзия приедается, и боги порой спускаются на землю, чтобы полакомиться свежим ржаным хлебом.
– Ты сам, старина, только что говорил, что я не могу наскучить! – со смехом возразила Зербина, слегка хлопнув Педанта по руке.
– Прости, ради бога, но я хочу знать, что грызло господина маркиза? Я просто сгораю от любопытства!
– Поразмыслив, – продолжала она, – я наконец-то догадалась, что омрачает его счастье и о чем этот сибарит тоскует на ложе наслаждений. Обладая женщиной, он сожалел об актрисе! Тот фантастический ореол, который придают огни рампы, грим, костюмы, разнообразие и живость актерской игры, исчез. Оказавшись вне сцены, я потеряла для него половину своего очарования. Ему досталась Зербина, а любил он во мне всех субреток вместе взятых – и Лизетту, и Мартон, и Маринетту, блеск их улыбок и взглядов, острую живость реплик, задорные гримаски, причудливые наряды, вожделение и восторг зрителей. В моем повседневном облике он искал след облика театрального, ибо у нас, актрис, если мы не окончательные уродины, два рода красоты – фальшивая и естественная, одна из них – маска, другая – истинное лицо. И часто предпочтение отдают именно маске. Маркизу хотелось обладать субреткой из «Родомонтады капитана Матамора», а я была ею лишь наполовину. В тяге многих знатных господ к актрисам гораздо меньше чувственности, чем обычно считается. Это влечение скорее духовное, чем плотское. Добившись своего, они думают, что достигли идеала, но образ, к которому они стремились, ускользает от них. Актриса подобна полотну художника, которое лучше всего выглядит на расстоянии и при правильном освещении. Стоит приблизиться – и волшебство пропало!
Впрочем, я и сама уже начала тосковать. Прежде я мечтала завоевать сердце какого-нибудь дворянина и зажить без забот, пользуясь всей мыслимой роскошью и комфортом и меняя по три раза на дню наряды. Иной раз я проклинала судьбу странствующей комедиантки, вынужденной кочевать от селения к селению в грубом фургоне, летом погибая от жары, а зимой дрожа от стужи. Я ждала случая порвать с этим жалким ремеслом, но даже не подозревала, что в нем – смысл всего моего существования, моя поэзия и чары, создающие вокруг меня особый ореол. Если б отсвет искусства не коснулся меня, я бы превратилась в обычную потаскушку, каких великое множество. На сцене сама Талия, девственная муза, оберегает меня от скверны, а звучные стихи поэтов, слетая с моих губ, как горящие угли, очищают их от поцелуев, расточаемых ради забавы или похоти. Там, в охотничьем доме в глуши, мне открылось многое. Я поняла, что маркиза пленяют не только мои лицо и тело, но и та искра во мне, которая заставляет публику рукоплескать. И однажды утром я объявила ему напрямик, что хочу уехать, так как не в моих планах до скончания веков оставаться его любовницей – для этого подойдет любая другая. Я сказала, что благодарна ему и всегда буду помнить его щедрость, а моя любовь к нему по-прежнему жива.
Маркиз поначалу очень удивился, но не разгневался. Поразмыслив немного, он спросил: «Что же ты собираешься теперь делать, дорогая?» – «Догоню свою труппу, – ответила я, – или присоединюсь к ней в Париже, если она уже там. Я хочу снова стать Субреткой, ведь уже давно мне не удавалось обвести вокруг пальца ни одного Жеронта…»
Маркиз рассмеялся и сказал: «Ну что ж, езжай! Те три мула, на которых ты прибыла, – в твоем распоряжении. А сам я тоже вскоре последую за тобой. Есть целый ряд важных дел, которые давно требуют моего присутствия при дворе. Уж слишком я засиделся в провинции. Надеюсь, ты позволишь мне наслаждаться твоей игрой. А если я постучусь в твою уборную, то отворишь ли ты мне?» На это я изобразила негодующую невинность, воскликнув: «Ах, господин маркиз, вы слишком многого от меня требуете!» – и после самого трогательного и нежного прощания велела навьючить мулов, а сама прыгнула в седло. И вот я здесь, в Пуатье, в «Гербе Франции»!
– А что, если маркиз не приедет? – с сомнением проворчал Тиран. – Полагаю, это станет для тебя ударом.
Мысль об этом показалась Зербине такой нелепой и невероятной, что она рухнула на спинку кресла и расхохоталась, хватаясь за бока.
– Он не приедет?! – воскликнула она, едва отдышавшись. – Лучше вели хозяину зарезервировать для него покои. Я боялась другого – как бы он, снова охваченный страстью, не опередил меня и не оказался здесь раньше. Ты, Тиран, не только злодей на сцене, но и глупец в жизни, потому что, подобно Педанту, позволяешь себе сомневаться в моих чарах! Я-то полагала, что ты умнее!
Леандр и Скапен, услыхав о прибытии Зербины, явились приветствовать ее. Следом вошла тетушка Леонарда, чьи совиные глаза вспыхнули при виде золота и драгоценностей, небрежно рассыпанных по столу. Затем пришла Изабелла, которой Зербина тут же преподнесла кусок тафты для нарядного платья. И только Серафина, запершись, отсиживалась у себя в комнате. Ее самолюбие до сих пор не могло смириться с выбором маркиза де Брюйера.
- Течет река Мойка. Продолжение путешествия… От Невского проспекта до Калинкина моста - Георгий Иванович Зуев - История / Гиды, путеводители
- Париж от Цезаря до Людовика Святого. Истоки и берега - Морис Дрюон - История
- Калинов мост - Алексей Гравицкий - Фэнтези
- Звёзды в наследство - Хоган Джеймс Патрик - Научная Фантастика
- Сальватор. Книга III - Александр Дюма - Альтернативная история