Поединок соперниц - Симона Вилар
- Дата:04.11.2024
- Категория: Приключения / Исторические приключения
- Название: Поединок соперниц
- Автор: Симона Вилар
- Год: 2011
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Когда Гай родился… В тот день умерла наша мать, дав ему жизнь. Для отца это был удар. Он был словно не в себе. А в доме было несколько нищих, решивших, что если у хозяина родится сын, их щедро угостят. Отец это понимал и разозлился. Он выгнал их всех вон, хотя была зима и на улице завывала метель. И все они погибли. Все, кроме одной старухи. Она стояла за частоколом усадьбы и проклинала отца… и его сына. Как потом рассказывала моя нянька-валлийка, у Гая тогда на груди появилась отметина — опущенный углом вниз треугольник. А там, в Уэльсе, говорят, что это знак изгнанника. Вот мой брат и изгнанник… на всю жизнь.
Я сел рядом с ней.
— Клянусь тебе, Риган, что я не поступлю с ним подло. Я сделаю все, чтобы он понял, что я его друг… его родич. И сделаю все, чтобы он не попал в руки людей короля.
Женщина нашла в темноте мою руку и поднесла к губам.
Глава 3
Гита
Декабрь 1131 года
Я помню и более холодные зимы, но так, как в эту, я еще не мерзла никогда. Может, оттого, что при жизни прежней настоятельницы, матушки Марианны, дела в монастыре Святой Хильды шли лучше и в запасе у нас всегда имелись дрова и торф.
Но теперь, когда матушка настоятельница отошла в лучший мир — да пребудет с ней вечный покой, — ее место заняла мать Бриджит, которая так запустила дела, что нам приходилось туго. Мать Бриджит, хоть и является образцом благочестия, в хозяйстве ничего не смыслит, и все обитатели монастыря с наступлением холодов почувствовали это на себе.
По наказу настоятельницы я проверяла ее счета, сверяла списки доходов и расходов. И несмотря на все уважение к новой аббатисе, мне порой хотелось затопать ногами, закричать, а при встречах с ней так и тянуло спросить, как же она намеревается провести доверенных ее попечению сестер Христовых через все ненастья и голод зимних месяцев?
— О, Святая Хильда, как же я замерзла!
Не выдержав, я поднесла ладони к пламени свечи, надеясь хоть немного отогреть, ибо они так озябли, что едва держали перо.
Мы находились в скриптории [29]монастыря — я и Отилия. И хотя на улице была зима, а к вечеру сырость окончательно проникла в это маленькое помещение, никто не позаботился, чтобы нам дали торфа для печи, и мы сидели в холоде еще с обеда.
Отилия подняла на меня свои близорукие голубые глаза. В серой одежде послушницы и плотно облегающей шапочке, из-под которой на ее плечи спадали тонкие русые косички, она казалась особенно хрупкой и трогательной. Отилия ласково улыбнулась мне.
— Не думай о холоде, Гита. Тогда и не будешь так его ощущать.
— Как же — не думай? Тебе хорошо, ты святая. Я же… Знаешь что, давай разведем костер из обрывков пергамента и погреемся немного. А то недолго и слечь, как бедняжка сестра Стефания.
Но Отилия покачала головой и вновь заскрипела пером.
Переписыванием рукописей в скриптории монастыря мы обычно занимались втроем — сестра Стефания, Отилия и я. Это занятие давало монастырю неплохой доход, так как книги стоили немало. Женщина-каллиграф — большая редкость, и то, что в обители Святой Хильды водились такие, — несомненная заслуга покойной настоятельницы Марианны. А для меня — несомненное удовольствие и возможность проявить себя. Ведь я считалась лучшим каллиграфом в монастыре.
В монастырь я попала, когда мне и семи не было. И здесь я, круглая сирота, нашла себе тихое пристанище. Сначала воспитанница, потом послушница, скоро я приму постриг, и монастырь навсегда защитит меня от всех бед и волнений мира. Я привыкла здесь жить и понимала, что нигде больше не могла бы проводить столько времени за книгами. И все же… Внешний мир, яркий и тревожный, врывался в мое тихое существование, пугал, но еще больше интересовал. И хотя мне полагалось принять постриг уже год назад, на свое шестнадцатилетие, я отказалась. При этом я сослалась на то, что готова еще год прожить в послушницах, чтобы затем постричься вместе с Отилией. Отилия была на год младше меня, и мы с ней дружили. Так что не было ничего удивительного в моем желании подождать ее. И все же какой переполох поднялся тогда из-за моего отказа. Даже приезжал аббат Ансельм из Бери-Сент-Эдмундса, патрон нашего монастыря [30]. И как зло смотрел на меня своими маленькими, заплывшими жиром глазками.
— Дитя мое, я очень хочу верить, что твое упорство — всего лишь недоразумение. Запомни, в тебе течет дурная, порочная кровь смутьяна Хэрварда, и твой долг учиться смирению, а не будить в себе беса неповиновения, какой владел душой твоего деда.
Да, я была внучкой Хэрварда Вейка, гордого сакса, великого мятежника — что бы там ни говорил этот поп-норманн. Я гордилась этим. Знала, что люди порой заезжают в обитель Святой Хильды, только чтобы взглянуть на меня, последнюю из его потомков. Могла ли я стыдиться подобного родства? Абсурд. Я внучка Хэрварда! Но к тому же я и богатая наследница. Аббат Ансельм, как мой опекун, давно наложил руки на мои земли, уверенный, что я приму постриг и тогда он беспрепятственно сможет называть их своими. Поэтому он так и всполошился, когда я вдруг отсрочила вступление в сонм невест Христовых.
Меня отвлекло шуршание сворачиваемого Отилией свитка.
— О чем задумалась, мое Лунное Серебро?
Она часто так меня называла. А за ней и другие. Дело в том, что у меня очень светлые волосы. Длинные, прямые и густые. Я люблю заплетать их в косу и перебрасывать через плечо. И хотя это и суетно, но мне будет жаль обрезать их, когда я стану бенедиктинкой.
Я вздохнула.
— Прочти, что ты написала.
Еще месяц назад нам было поручено переписать старую саксонскую поэму «Беовульф». С тех пор как наш король Генрих первым браком женился на саксонке, у англичан поэма стала популярной. И аббат Ансельм заказал нашему монастырю ее рукопись для одного из своих знатных покровителей. Мы работали споро, но потом сестра Стефания слегла с простудой, а мне поручили к Рождеству привести в порядок счета монастырского хозяйства. Теперь над рукописью работала только Отилия. И делала это с присущими ей аккуратностью и старанием.
— Прочти! — просила я, согревая дыханием озябшие пальцы.
Голос у Отилии был мягкий и мелодичный. Она происходила из нормандского рода, но саксонский знала, как родной.
Не слышно арфы,не вьется соколв высокой зале,и на дворене топчут кони, —всех похитила,всех истребиласмерть пагуба!.. [31]
Она умолкла и как-то смущенно поглядела на меня. Словно опасалась задеть меня намеком на поражение моих соплеменников. Но все это происходило так давно… А Отилия была здесь, и была моей подругой.
- Высадка в Нормандии - Энтони Бивор - Прочая документальная литература
- Лёд и пламень - Сергей Волков - Фанфик
- Варварские нашествия на Западную Европу. Вторая волна - Люсьен Мюссе - История
- Башня первого мага (СИ) - Нелли Видина - Фэнтези
- Любовник моей матери - Урс Видмер - Современная проза