Ярое Око (фрагменты) - Андрей Воронов-Оренбургский
- Дата:20.06.2024
- Категория: Приключения / Исторические приключения
- Название: Ярое Око (фрагменты)
- Автор: Андрей Воронов-Оренбургский
- Просмотров:1
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Перебег замолчал, не смея поднять глаз, кожей чувствуя, что галицкий князь не спускает с него грозного взора.
– Это все, что ты слышал, холоп?!
– Как на духу! Вот крест... Е-ежели я шо и забыл... всезнающий княже, прости... Не губи меня, темного, неспособного смерда.
– А Савка Сорока? Василий Верста?! Добытчики мои где?..
– Не знаю, пресветлый... Разъехались мы по разны стороны... Оне своим табором... мы – своим...
* * *Оставив зверобоя на откуп толпе, Мстислав отошел прочь от подводы. Задержавшись под решетчатым навесом, в углу раздольного двора, он долго стоял там со своей стражей и тихо беседовал с воеводой.
– Ну-т, шо думаешь по сему, княже? – изломав бровь, невесело усмехнулся старшина. – Отгоним гибель?
– Ежели все станем рядом – плечо к плечу... да половецкие орды помогут. Чай, не сладко им, коль жмутся под стенами Киева.
– Эт правда... А правда ли то, шо мнят о себе татары? Уж больно все это похоже на сказку. «Непобедимые», «покорители мира»... Брехня. Эва, загнули куда. И шо ж это за подсюк такой «Великий Каган», как евось, дьявола?.. Ах, да – Чагониз! Шо за людыны его татары? Может, вои[87] простые, попроще, чем половцы. Сколь их до кучи?
– Сколько травы во степи.
– Да полно, княже! Думаешь, нехристи не надули в уши... этому голощапу[88]? Тьфу, забудь... У страха глаза велики.
– Кто знает, воевода. Но поседел-то этот бродяга, видать, не от смеха. Лютый, жестокий враг пришел в половецкую степь. Слышал я тут... – Мстислав понизил голос и заглянул в стерегущие глаза воеводы. – Глагол держали два старца... Их привели с пристани в палаты великого князя Киевского его дружинники.
– Ну, и? – Булава насторожился, сабельный рубец на лице налился жаром.
– Так вот, сказывали они: дескать, собака-хан этот, главный язычник...
– Чагониз?
– Он самый, – издал указ, по оному все племена, покоренные им, отныне являют единственный избранный небом народ, имя ему дано «монголы», что означает «побеждающие»... Все ж остальные: и угры, и прусы, и ляхи с булгарами, и мы – русичи, должны стать их рабами. Тех, кто подымет секиру иль меч, – Чагониз сотрет в пыль, и останутся жить на земле в благоденстве и сытости одни лишь монголы.
– Оне же татары?
– Выходит, что так... Черт их разберет. Одно нечистое племя. Девиз их тоже написан кровью: «Идем войной на соседний народ! Мы вернемся сытыми и богатыми!» Войско татар несметно – пухнет день ото дня, роится, как осы... Это уже не сказка, брат воевода... И скоро нам всем убедиться придется, что все это правда.
– Да уж... – подавленно выдохнул воевода, брякнул снятой стальной перчаткой. – Обезоружил ты меня, княже. А я без оружия, ха... почитай, как баба с задранным подолом, – голый. Ай-й! Шоб им нож в горло... Разворошил ты мне сердце...
– И что ж оно тебе кажет?
– Не пойму... Только темно на душе...
– Вот и мое сердце вещает что-то ужасное.
Мимо прогромыхали крытые рогожей повозки со снедью. Следом прошел суровый конвой, звякая мечами, и скрылся за углом княжеского арсенала.
– Однако готовится Мстислав Романович к съезду. Не теряет надёжу... – Воевода, как волк, не поворачивая шеи, проводил взором киевских ратников, расправил кулаком поникшие усы: – Пойдем, княже, к своим... Глянем, шой-т наши соколы за кормы клюют.
И они пошли под грай церковного воронья. Ветер-степняк нес горловой стонущий клекот над Киевом, а еще выше, над черным всполохом траурных крыл, наползали с востока темные груды туч, пядь за пядью пожирая чистую бирюзу небес, точно их самих против воли гнала какая-то неумолимая, страшная сила.
Глава 5
...Последние зыбкие тени уходящего дня ложились на гребни холмов, и ожерельем малиновых углей их осыпал закат. На смену недолгому сумеречью с диких равнин кралась густая пелена мрака. К северу от Залозного шляха, что издревле служил торговым путем от Азовского моря к Дону, там, где виден остров Хортица, стояла на дележе добычи разбойничья ватага бродника Плоскини.
До прошлого года в травень, червень, липец и серпень[89] он и вправду занимался перевозкой на паромах и стругах дорожных путников и купцов. Еще раньше на пограничных заставах его знали как Плоскиню-лошадника. Сын торопецкого шорника пригонял в Киев табуны кипчакских коней; слыл он у половецких ханов и за толмача[90]. Но уже тогда на киевских торжищах-толкунах он сыскал себе недобрую славу наглого, нечистого на руку пустобреха, продававшего запаленных, изноровленных[91] коней.
Однако то хлопотливое, полуголодное времечко безвозвратно кануло в лету. Прикинув «хвост к ноздрям», Плоскиня быстро смикитил: «Отнять проще, чем заработать! Зачем горбатиться, гнуть спину? Сносить униженья и ждать, когда тебе с богатого стола, как шелудивому псу, швырнут мозговой мосол? Зачем всю жизнь копить медяки, когда в руке есть кистепер[92] иль вострая сабля?.. А с нею-подружкой и золото, и серебро, и прочее добро купеческое – все твое, живи – не горюй!»
Сказано – сделано: Плоскиня окружил себя беглыми татями[93] и лиходеями, по коим плачет петля. Их было немного – дюжина, вместе с ним – чертова, но от них исходила какая-то зловещая сила, безмолвно признаваемая всеми. Даже среди суровых, привыкших ко всему «коренников» пограничья Плоскиня и его шайка в овчинных обшарпанных полушубках выделялись своей жестокостью и кровожадностью, под стать диким половцам. Тогда же отпетое братство избрало его за силу и смекалку на разбойничьем кругу своим вожаком... Прошло не более года... но о волчьей стае Плоскини уже предпочитали в округе говорить шепотом. Плоскиня, или Залозный Оборотень, как еще с суеверным страхом называли его в рыбачьих артелях, внушал ужас своими разбоями и клятвами отомстить. А это обстоятельство на стыке границ киевских застав и Дикой Степи было столь же весомо и однозначно, как голос смерти.
...Но на сей раз «убивцам» Плоскини никого не пришлось выслеживать. Нежданно-негаданно богатая добыча сама пришла в руки – и от них, притаившихся в камышах, потребовалось лишь терпение и выдержка степных падальщиков.
* * *Отправляясь на разбой по Днепру на отбитых купеческих стругах, они в полдень причалили к степному берегу реки, чтобы дать роздых гребцам, утолить голод и осмотреться.
И тут... шерсть на их волчьих загривках поднялась дыбом.
Сначала они увидели половцев. Их длинный караван спешно разворачивал свои повозки на север – к Киеву; пастухи сбивали в огромные гурты скот со знаменитым на всю степь тавром хана Котяна: след копыта в виде полумесяца и под ним две стрелы.
- Спас Ярое Око - Юрий Коротков - Боевик
- Великая тайна денег. Подлинная история финансового рабства - Игорь Прокопенко - Банковское дело
- От рабства к свободе - Александр Мень - Религия
- Иван Грозный. Жены и наложницы «Синей Бороды» - Сергей Нечаев - Биографии и Мемуары
- Война во времени - Александр Пересвет - Научная Фантастика