Горячее селение Амбинанитело - Аркадий Фидлер
- Дата:19.06.2024
- Категория: Приключения / Путешествия и география
- Название: Горячее селение Амбинанитело
- Автор: Аркадий Фидлер
- Просмотров:3
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ярость отважной матери ослепила девушку и открыла ей глаза. Оса стала ее духовным другом, символом сражающейся матери, существом священным, фади.
И я склоняю голову перед бурной стихией материнской любви — героической, яростной, уважаемой маленькой матери осы.
Полушутя, полусерьезно я отчитываю коричневых мужчин и говорю им в глаза, что они настоящие лентяи. Почти всю работу взвалили на слабые плечи женщин, а сами ничего не делают. Ведь это несправедливо. Женщина занята на самых тяжелых работах в поле, женщины сажают и убирают рис, тащат его домой, варят. С утра до вечера, везде и всюду женщины. Правильно ли это? Мои друзья, старик Джинаривело, Тамасу и Берандро слушают меня, широко раскрыв глаза и рты. На потом они хохочут — вазаха придумывает забавные шутки! И Джинаривело добродушно объясняет, что женщины созданы для всего этого. Так было всегда и так будет, бог так велел. Впрочем, почему я не вспомнил, что мужчины готовят поля для посадки риса, целыми днями гоняя на них скот?
— А кто смог бы заменить женщину в поле? — спрашивает Берандро.
— Как кто? Мужчины! — отвечаю. — В Европе только мужчины пашут, сеют, косят…
— Может быть, в Европе и детей рожают мужчины?
То, что рассказывает вазаха, удивительно и неправдоподобно.
Всем известно, что женщина должна рожать. Ей предназначено быть матерью. Земля тоже родит, она тоже мать, и между ними никакой существенной разницы нет. А разве не знают белые люди, что душа женщины тоже берет начало в земле, а если природа доверила женщинам труд рожать детей, то должна была доверить и труд выращивать плоды земли?..
Мои друзья разошлись. В их представлении о возникновении жизни есть ясность и мудрость.
В горячей, пышной долине, а также в сознании мальгашей укоренилась великая сила — материнская любовь. Одно чувство охватывает всех матерей, в один хоровод сплелись плодородие земли, счастье женщин, тайна насекомых и даже волнение бойкой маленькой осы. Хоровод радостный, победоносный, великий… А ведь половины населения он не охватывает. Не принимает в нем участия мужчина — фигура серая, никчемная, трутень. Мышцы у него сильные, но здесь он только пешка.
ЛОЛОПАТЫ — ПРЕДВЕСТНИК СМЕРТИ
— Мы правильно идем? — спрашиваю Веломоди.
— Да, вазаха, — отвечает она тихо, скорее взглядом лучистых глаз, чем голосом.
— Ты хорошо знаешь дорогу?
— Хорошо.
— Скоро мы придем?
— Скорее, чем сварить рис.
«Сварить рис» — это мальгашская мера времени, приблизительно четверть часа.
Мы уже давно миновали поля возле Амбинанитело. Остались позади голоса деревни. Нас со всех сторон окружил лес. Косые лучи послеполуденного солнца еле пробиваются сквозь густую листву. Тропинка ведет вдоль берега Антанамбаланы, вверх по течению реки; воды не видно, но ее близость чувствуется, земля всюду влажная.
Мы в густом лесу. Даже на Амазонке немного было таких глухих мест и такого засилия растительности. Три созидательные силы — постоянная влага, постоянная жара и плодородие почвы — создали непроходимую чащу деревьев, лиан, кустов и трав. Стволы и ветви деревьев большей частью покрыты ковром всевозможных наростов, среди них замечаю известные уже сорта орхидей. Мощные стволы папоротников-деревьев вздымаются, как призраки. Змеевидные лианы опутывают стволы великанов и душат их. Другие вьющиеся растения свисают с веток наподобие фестонов и занавесей; их так много, что порою лес кажется существом, которого поймали в сети и жестоко впрягли в ярмо. Ничего нет удивительного, что мальгаши боятся чащи и считают ее жилищем мстительных духов.
Все еще жарко. Словно пламя льется с неба и полыхает в кустах. В этот послеполуденный час птицы уже проснулись, а насекомые еще не умолкли. И вокруг нас клубится неисчерпаемое богатство звериной жизни. Ее не столько видно, сколько слышно. Жужжание, стрекотание, свист, шуршание — миллионы летающих, ползающих, дрожащих насекомых; громкое кваканье, щебетание, всевозможное пение, хлопки, мяуканье, звук пилы, удары бубна и даже человеческий смех — это птицы. Протяжный вой — пожалуй, лемуры. Я захватил с собой ружье, но не стреляю; Веломоди несет сетку для ловли бабочек, но не ловит. Мы сегодня нацелились на особенную дичь.
Малозаметная тропинка становится все более запущенной и все менее проходимой. Мы продираемся сквозь заросли и лианы и часто перепрыгиваем через сгнившие пни. Не будь Веломоди со мной, я бы давно запутался в этом зеленом хаосе.
Миновали часть леса с густо переплетенными верхушками деревьев и вечным полумраком. Здесь пахнет корицей, медом и перцем. Характерный для этого леса раздражающий запах, острый, но приятный.
Вдруг Веломоди, идущая впереди меня, испуганно вскрикивает и пятится, судорожно хватает меня за плечо и тревожно смотрит вдаль.
— Лулпат! — шепчет она, и я чувствую, как дрожит ее рука.
Лолопаты — произносится лулпат — дословно означает: бабочка смерти. Это довольно большая темно-коричневая с черными зигзагами на крыльях ночная бабочка. Ее часто можно видеть вблизи человеческих жилищ. Несколько таких бабочек — их латинское название Patula walkeri — Богдан поймал во время ночной охоты при лампе. Ему пришлось следить, чтобы ни один мальгаш не увидал этого, так как они считают, что в каждой бабочке лолопаты находится душа умершего чародея. На всем Мадагаскаре лолопаты считается печальным предвестником смерти, самым грозным фади. Даже один взгляд на нее, а не только ее прикосновение, приносит несчастье.
Я слежу за взглядом Веломоди и замечаю летящую в полумраке среди кустов бабочку, которую, по-видимому, что-то разбудило раньше времени. Хватаю сетку из рук моей спутницы и бросаюсь за лолопаты.
— Стой, вазаха! — кричит Веломоди на мальгашском языке, в волнении забыв французский.
Несмотря на заросли, я догнал бабочку и удачно поймал ее. Она забилась в сетке, словно маленькая черная птичка. Ко мне подлетела Веломоди, схватила за руки и резко дергает их. На лице ее написан ужас.
— Пусти, вазаха! — кричит. — Несчастье!.. Ужасное несчастье!
Я никогда не слушался ее, когда речь шла о нелепых мальгашских суевериях, которые я авторитетом вазахи мог побороть, но тут я поколебался. Страх и отчаяние в ее глазах были настолько сильны, что я побоялся перетянуть струну.
— Не убивай ее, не убивай! — умоляет Веломоди.
Обычно она спокойна, и такое внезапное возбуждение доказывает, какое большое значение она придает всему происходящему.
— Хорошо, Веломоди, успокойся.
Я отпускаю бабочку на волю и улыбаюсь, заметив, с каким облегчением Веломоди следит за улетающей бабочкой.
- Мадагаскар-Россия - Михаил Янков - Альтернативная история
- Полночное возвращение - Эдриан Лара - Ужасы и Мистика
- Зов пахарей - Хачик Даштенц - История
- Золото богов. Инопланетяне среди нас - Эрих Дэникен - Религиоведение
- «Харбинская» операция НКВД СССР 1937–1938 гг. Механизмы, целевые группы и масштабы репрессий - Наталья Анатольевна Потапова - История