Живое море - Жак-Ив Кусто
- Дата:20.06.2024
- Категория: Приключения / Путешествия и география
- Название: Живое море
- Автор: Жак-Ив Кусто
- Год: 1975
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Остров представляет собой классическую коралловую структуру. На двести — триста футов от белого пляжа, переливаясь красками и солнечными бликами, протянулся мелкий барьерный риф. С внешней стороны он круто обрывается хаотическим нагромождением пронизанных гротами коралловых массивов; на глубине примерно двухсот футов от подножия обрыва в океан уходит покрытое серыми отложениями ровное дно. На внешней грани рифа каждый фут представляет собой несравненное зрелище, великолепнейшее собрание всех кораллов, какие только есть на свете. Вдоль этого барьера мы встретили едва ли не все виды рыб, знакомых нам по тысячам разных мест, и множество совершенно незнакомых. Некоторые были вообще неизвестны науке. Невмешательство и сосуществование были лозунгами этого мира, обитатели которого относились друг к другу с взаимным интересом и довернем. Словно тут отменили борьбу за существование и учредили Королевство Мира.
В течение сорока дней тринадцать подводных пловцов проводили в обществе рыб так много времени, что отощали до неузнаваемости. Обессиленные, карабкались мы вверх по водолазному трапу, когда наставала пора есть или спать, но каждый с нетерпением думал о новом погружении. Кожа покрылась незаживающими болячками. Невыносимо чесались места, обожженные кораллами или прозрачными сифонофорами. У Тонтона (прозвище Дельма) разыгралась лихорадка. Полежит несколько часов, стуча зубами и трясясь в ознобе, — и опять в воду. Судовой врач никак не мог определить болезнь; во всяком случае это была не малярия. И мы назвали ее "тонтонит". Вскоре все до одного были поражены тонтонитом. Должно быть, это какой-то вид аллергии.
Над ровной гладью серого дна тут и там торчали песчаные конусы высотой от шести до двенадцати дюймов — миниатюрные вулканы. Время от времени происходили даже извержения. Видимо, в грунте укрывались животные. Лежа на дне, Мерден терпеливо подстерегал извержение с фотоаппаратом. Как назло, облюбованный им вулкан всегда бездействовал, а кругом непрерывно происходили извержения. Так прошло несколько дней; наконец я спустился к Мердену посмотреть, чем это он так увлекся. Распластавшись на дне, фотограф мрачно глядел на очередной упрямый вулканчик. Я выбрал конус по соседству, прицелился указательным пальцем и щелкнул большим, словно курком. Конус выбросил облачко.
После погружения Луи умолял меня открыть ему мой секрет.
— Ну что ты, — ответил я, — просто так совпало, что я прицелился как раз перед выбросом!
Мерден потратил еще много часов и все-таки добился своего — сделал снимок. Пытаясь обнаружить стрелка, мы разрыли несколько конусов. Тщетно. Очевидно, вулканический житель отступал в глубокие подземные галереи, до которых руками не докопаться.
Эмиль Робер, марсельский кондитер, ставший профессиональным подводным пловцом, был помощником, телохранителем и табельщиком Мердена, который никак не мог оторваться от уникального живого каталога рыб. Однажды Робер рассказал нам про какую-то совершенно необычайную рыбу, которая скрылась прежде, чем Луи успел ее сфотографировать. Тело рыбы было расписано правильными белыми и кирпично-красными квадратами, словно шахматная доска! Рассказ Робера был встречен ехидными замечаниями насчет глубинного опьянения. Наше недоверие возмутило Эмиля, и с того дня он упорно заставлял своих партнеров по погружениям вместе с ним охотиться на шашечную рыбу. Но она словно сквозь землю провалилась, и его совсем задразнили.
Как-то я снимал эпизод подводного кинофильма; яркие светильники освещали черную горгонарию, возле которой работали пловцы. Вдруг Робер что-то буркнул, и от его легочного автомата поплыли кверху огромные пузыри воздуха. Палец Эмиля указывал на черную ветку, а на ней пристроилась небольшая, около трех дюймов, рыба, будто выложенная квадратами пластика.
После этого случая я бы поверил, даже если бы мне сказали, что возле рифа под водой прогуливается осьминог в котелке, с сигарой в зубах. Потом мы рассказывали про необычную рыбку ихтиологам; никто из них не слыхал о такой твари.
Постепенно "Калипсо" стала своего рода островом-спутником Ассампшена со своим подводным населением. Когда смеркалось, появлялись стаи двухфутовых ханосов, которые правильным строем кружили около судна, высунув голову из воды. Человеческий голос, луч прожектора, плеск ластов — словом, малейшая неосторожность с нашей стороны, и полчища маленьких ртов и глаз мигом исчезали.
Во время скучных, но обязательных остановок для декомпрессии в десяти футах от поверхности мы приметили одинокую барракуду длиной около четырех футов. Она всегда плавала поодаль, словно сторонясь нас. Обратили также внимание на то, что нас не покинули три дюжины прилипал, поселившихся на днище "Калипсо", когда мы в двух тысячах миль от Ассампшена истребили их хозяек-акул. Вероятно, они питались крошками с нашего стола. Возвращаясь после погружения, мы устраивали поверку и каждый день недосчитывались одной-двух прилипал. Куда они девались? Когда их осталось всего около десятка, Фалько решил непременно разгадать загадку. Он начал погружаться с утра пораньше и в конце концов был вознагражден зрелищем, какого никто из нас не видел за тысячи часов под водой.
Прямо из воды он явился к столу, за которым мы завтракали.
— Я видел, как барракуда схватила прилипалу! Шел футах в ста от корабля, вдруг она метнулась к корме. Быстро подплываю ближе, смотрю: перекусила прилипалу пополам, одну половину проглотила, а со второй половиной ушла.
Вот оно что! "Калипсо" приютила гостью, которая нарушила наш уговор не убивать в водах Альдасры!
— Бери свой арбалет, — сказал я Фалько.
Он взял гарпунное ружье и одним выстрелом казнил барракуду.
Три причины вызывают отвращение к барракуде: злая, угрожающая морда, мерзкая привычка подплывать вплотную к йогам человека и плотно приставшая к ней слава людоедки. Правда, эта слава лишь догадка, основанная на двух первых свойствах. И все же…
В начале нашей стоянки у рифа Ассампшен я однажды на шестидесятифутовой глубине снимал крупным планом обитателей роскошного кораллового отеля. Когда кончилась лента, я передал камеру ассистенту, чтобы он отнес ее на судно, а сам решил использовать оставшийся запас воздуха для экскурсии.
Проводив своего спутника взглядом, я повернулся и… увидел сплошную стену барракуд. Через маску, ограничивающую поле зрения наподобие шор, я поглядел вверх, вниз, в обе стороны. От самого дна до поверхности моря вырос барьер из барракуд среднего размера. Я был один, я был безоружен, и я невольно содрогнулся. До сих пор мы просто не обращали внимания на барракуд, я давно в печати объявил, что они не страшны подводному пловцу. В этот миг, оказавшись с ними лицом к лицу, я был далеко не уверен в правильности своего суждения. Почем знать, может быть, стадная психология такого косяка способна вдруг побудить хищниц на решительные действия.
- Религия и культура - Жак Маритен - Религиоведение
- Дрянь погода - Карл Хайасен - Триллер
- Человек-дельфин - Жак Майоль - Эзотерика
- Аквариум. (Новое издание, исправленное и переработанное) - Виктор Суворов (Резун) - Шпионский детектив
- ‘Али ибн Абу Талиб - Фазл Компани - Биографии и Мемуары