Штурм Пика Сталина - Михаил Ромм
- Дата:13.09.2024
- Категория: Приключения / Путешествия и география
- Название: Штурм Пика Сталина
- Автор: Михаил Ромм
- Год: 1937
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мы – у начала скалистого ребра. Снежный гребень, шириной в ладонь, ведёт от лагеря к первому «жандарму». За ним, отделённые один от другого такими же снежными переходами, чернеют крутые скалы второго, третьего, четвёртого и пятого «жандармов». Пятый и шестой снизу сливаются в один сплошной ска – листый массив. Похожие на змей, свисают с «жандармов» закреплённые на них верёвки. Подгорная трещина под третьим «жандармом», где стоят две палатки лагеря «5900», кажется небольшой тёмной полоской, шрамом на фирне.
Скалистая северная стена, отвесная, темносерая, с белыми прожилками снега отходит от пика Сталина к пику Орджоникидзе С другой стороны раскрывается цирк между пиком Сталина t пиком Молотова. К востоку уходит в даль ледник Сталина, сереет морена Бивачного и замыкает горизонт скалистый хребет на правом берегу Федченко.
Три палатки на каменистой площадке кажутся такими маленькими, затерянными в мире скал и фирна.
Прямо перед нами – выше и мощнее всех вершин – встаёт гигантским массивом пик Сталина.
Гетье и Цак приготовляют чай. Мы все едим с аппетитом, ни у кого нет и признаков горной болезни. А между тем мы – на высоте Эльбруса.
Солнце склоняется к западу. Половина мульды и ледник уже в тени. Нам надо уходить вниз. Иначе темнота застанет нас в пути.
Мы прощаемся с альпинистами, стараясь запечатлеть в памяти их лица. И мне вспоминается: много лет тому назад так же прощались с нами, уезжавшими на фронт, родные и друзья, бодрыми улыбками и крепкими рукопожатиями скрывая неотвязную мысль о предстоящих нам опасностях.
Мы спускаемся по скалам, проходим по карнизу, быстро минуем лавинный участок и выходим на поворот ледника. Мы останавливаемся, поражённые величавой красотой вечера. Солнце скрылось за южным ребром пика Сталина. Небо над далёкими скалистыми хребтами у ледника Федченко ярко розовеет в закатных лучах. Голубизна ночи легла на крутые, покрытые снежными сбросами стены цирка Молотова, гряда сераков ледника Орджоникидзе плавным поворотом уходит вниз.
Мы стоим молча. Раздался знакомый гул. Две лавины одновременно скатываются со стен цирка. Облака снежной пыли ещё долго стоят в воздухе.
Мы спускаемся с глетчера и в сумерках пересекаем сераки. Темнота надвигается внезапно и быстро. Из лагеря выходят нас встречать. Кто-то размахивает фонарём, стоя на валу морены, Пламя фонаря чертит жёлтые узоры на чёрном пологе ночи…
На другой день в лагерь спустились «Ураим – голова болит» и Абдурахман. Они, принесли записку от Николая Петровича и Гетье.
«Пребываем пока на „5600“, – писал Николай Петрович. – Через час, около полудня, выходим на „5900“. Первая верёвка начала дальнейший подъем от „5900“ в 9 часов 30 минут. Сейчас одолели уже четвёртый „жандарм“. Смотреть на них в бинокль страшно».
Гетье предлагал доктору подняться 26 августа на «5600», забрав с собой возможно больше продуктов, и ожидать там возвращения штурмовой группы.
Мы читаем записки и вскоре видим на снежнике между четвёртым и пятым «жандармами» две маленьких точки: Абалаков и Гущин поднимаются по ребру. Через несколько времени на этом же снежнике показываются трое носильщиков.
Дудин и Харлампиевы уходят в подгорный лагерь. Они забирают с собой Абдурахмана. Дудин и Гок будут штурмовать оттуда перевал Ворошилова и пытаться проникнуть в долину Люли-Джюли. Харлампиев-старший пойдёт вниз, в базовый лагерь. В ледниковом остаёмся Каплан, доктор и я с поваром Елдашом а «Ураимом – голова болит».
На скалах склона Орджоникидзе, метрах в трехстах над лагерем, мы устраиваем наблюдательный пункт и тщательно обшариваем оттуда восьмикратным Цейссом восточное ребро.
К вечеру мы видим, как к «5900» спускаются трое носильщиков и туда же поднимается снизу вторая верёвка.
Программа третьего дня восхождения, очевидно, выполнена.
Пока все идёт хорошо, но хватит ли в верхних лагерях продуктов?
Двадцать пятого августа утром никакого движения на горе не было. И в этот день я решил попытаться поймать на киноплёнку лавину. Я уже давно вёл об этом разговор с Капланом.
В цирке между пиками Сталина и Молотова лавины шли почти каждый день. Надо было пройти с киноаппаратом на ледник в середину этого цирка и провести там несколько часов в ожидании. Игра стоила свеч. Хорошо заснятая лавина представляла бы собой «мировой» кадр. Я считал, что мы почти не подвергались при этом риску: днём обычно катились небольшие лавины, останавливавшиеся почти у самого подножья стен. Ещё не было случая, чтобы они захватили середину цирка.
Каплан отказывался идти. У нашего кинооператора, привыкшего работать в павильоне, не было того, что мы называли «экспедиционным чутьём». Кроме того он не был охотником до прогулок по трудным местам. Аргументировал он обычно «фотогеничностью» и «кинематографичностью».
– Лавина, – говорил он в ответ на мои неоднократные настояния, и его лицо, обросшее рыжеватой бородой, принимало ироническое выражение, – мне не нужна обыкновенная лавина на белом фоне. На экране это не играет. Гигантская лавина на чёрном фоне с боковым освещением – вот что мне нужно. Можете вы мне её предоставить?
Кроме того Каплан убеждал меня, что в задуманном им плаке кинохроники восхождения некуда монтировать лавину.
Но сегодня Каплан Оказался на редкость сговорчивым. Стояла прекрасная тихая погода. Горы были спокойны. Вчера не было Ни одной лавины. Можно было рассчитывать, что сегодня будет безлавинный день. Была возможность уступить моим домогательствам и доказать мне, насколько бессмысленна и безнадёжна затеянная мною «охота на лавины».
Мы отправились в путь – Каплан, доктор, «Ураим – голова болит» и я. Взвалив себе на спину треногу и аппарат, мы стали пробираться по серакам и вскоре вышли на ледник. Обходя трещины, мы прошли вглубь ледника и выбрали удобное место между двумя трещинами в самом центре цирка.
Ярко светило солнце. Стояла безветренная тишина. Каплан, установив штатив, укрепил на нём аппарат. Щёточкой прочистил телеобъектив и навинтил его на место. Потом нагнулся, чтобы проверить экспозицию. И в это самое мгновение страшный грохот прокатился по цирку. На южном ребре пика Сталина справа и кпереди нас показались клубы снега, и, захватывая сверху вниз. все километровое ребро, обрушилась гигантская лавина на чёрном фоне с боковым освещением.
Тысячетонный вал фирна и льда, скатившись с ребра, шёл перед нами поперёк цирка. Высоко вверх вскидывались клубящиеся клочья снежной пыли, образуя облако,
Каплан, забыв опасность, впился в окуляр и, не отрываясь. крутил ручку киноаппарата; доктор бистро щёлкал затвором своего «тессара», бросая мне назад кассеты со снятыми пластинками.
- Антология восточно–христианской богословской мысли, Том II - Сборник - Религия
- Подари свою улыбку миру! - Гульжиан Павловна Садыкова - Путешествия и география / Русская классическая проза
- Пейзаж за окном. Сборник пейзажной лирики - Божена Мицкевич - Поэзия
- Рождество в Индии - Барбара Форд - Исторические любовные романы
- Лед - Анна Каван - Контркультура