Остров Рапа-Нуи - Пьер Лоти
- Дата:04.09.2024
- Категория: Приключения / Путешествия и география
- Название: Остров Рапа-Нуи
- Автор: Пьер Лоти
- Год: 2014
- Просмотров:1
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Холодно и темно. Дует сильный встречный ветер; пассат неистово бросает нам в лицо крупные брызги соленой пены. К нашему прибытию остров принял еще более фантастическую внешность; на темном фоне неба скалы и кратеры выглядят как бы желто-медными: притом, нигде ни единого деревца; получается впечатление унылой пустыни.
Среди бурунов, которые сегодня утром подняли сильный и зловещий рев, мы скоро и почти без труда отыскали фарватер; быстро миновав пояс рифов, мы очутились в спокойных и менее обдуваемых ветром водах. Тут мы заметили нашего вчерашнего знакомца Петеро; он сидел, взобравшись на скалу, и отчаянно звал нас к себе. Его крики всполошили все население, и в одну минуту весь берег покрылся дикарями. Они вылезали отовсюду: из расщелин скал, где спали, из хижин, настолько низких, что, казалось, они не в состоянии укрыть в себе человеческое существо. Издали мы сначала не заметили этих соломенных хижин; оказалось, что их там много; они совсем приплюснуты к земле и одного цвета с ней.
Едва мы причалили к тому месту, которое нам указывал Петеро, как нас окружили дикари, толкаясь перед нами в утренней полутьме и предлагая нам копья с кремневыми остриями, весла и старых идолов; между тем, холод и бурный ветер все усиливались; низкие тучи, казалось, ползли по самой земле.
Следуя приказу командира, доставивший нас сюда вельбота возвратился опять к фрегату. Два мои товарища с ружьями отправились искать кроликов к тому участку, который накануне указал нам датчанин, я же остался один; мои новые хозяева окружают меня все теснее и теснее, кругом меня — груди и тела, посиневшие от татуировки, длинные волосы, странные улыбки, белые зубы и печальные глаза, — глаза, яблоко которых стало еще белее от обрамляющего его темно-синего рисунка. Я дрожу от холода в своей легкой одежде, отсыревшей от морских брызг, и нахожу, что под этим пасмурным небом день наступает очень медленно. Кружок дикарей тесно сомкнулся; одни из них подают мне свое копье или идола, другие вполголоса напевают что-то вроде жалобной заунывной мелодии, аккомпанируя себе покачиванием головы и спины, точь-в-точь, как это делают большие медведи, стоя на задних лапах… Я понял, что они безопасны, что они только с первого взгляда кажутся страшными, в действительности же детски кротки; они не внушают мне никакого страха; они безразличны для меня; но при мысли, что я первый раз в жизни попал на остров Великого океана, при сознании, что я никогда до сих пор не испытывал на себе таких взглядов, как теперь, да еще на пустынном берегу и в темное время, при мысли об этом меня охватывает инстинктивный ужас, и пробегает по телу неприятная дрожь…
Ритм песни ускоряется, движение голов и спин — тоже, голоса становятся хриплыми и низкими; к свисту ветра и реву моря присоединяются еще сильные дикие вопли и бешеные танцы. Вдруг все разом обрывается и замолкает. Круг размыкается и танцоры расходятся. Чего все они хотели от меня? Что это? Ребячество ли с их стороны, заклинания ли, желания ли благополучия при встрече, кто знает?
IIIСтарик, весь татуированный, с украшениями из черных перьев на голове, без сомнения, какой-нибудь начальник, берет меня за руку, Петеро за другую, — и оба бегом увлекают меня за собой, а толпа следует за нами.
Татуировки вождя на о-ве Пасхи.
Мы останавливаемся перед одним из соломенных жилищ, которые, точно спины лежащих животных, виднеются повсюду, между скалами и песком. Женя приглашают войти, что я должен сделать на четвереньках, прокрадываясь, подобно кошке, которая перелезает какую-нибудь лазейку, так как дверь, вровень с землей, охраняется двумя гранитными божествами, величиной около двух футов, и похожа на круглую дыру. Внутренности не видно из-за толпы, которая здесь остановилась и бросает вокруг себя тень; стоять прямо — внутри невозможно, а спустя несколько минут, в этой берлоге образуется такой спертый воздух, что дышать становится решительно нечем.
Вход в жилище вождя.
Меня приглашают сесть на циновку, рядом с женой вождя и его дочерью; предложить мне что-нибудь в подарок они не могут и передают это известие мимикой; я понимаю, что они в этом извиняются. Теперь мои глаза немного попривыкли к темноте, и я вижу, что вокруг нас копошатся кролики и кошки.
В это утро мне предстоит сделать еще несколько подобных же визитов, чтобы удовлетворить почетных жителей острова, и я проникаю ползком вглубь множества темных жилищ: толпа ходит вслед за мной, теснит меня своей грудью, бедрами, нагими и татуированными; мало-помалу, я пропитываюсь запахом зверя и дикаря.
Мои новые знакомцы с удовольствием променяли бы своих идолов, палицы, копья на одежды и предметы, привлекающие их внимание. Деньги, конечно, им вовсе не нужны: они, пожалуй, пригодились бы им в качестве украшения к ожерельям; но стеклянные бусы дикарям особенно нравятся.
Между тем наступил день, тучи рассеялись, а вместе с тем изменилось и зрелище; остров, сильнее освещенный, более реальный, стал менее зловещим, и я начинаю к нему привыкать.
Намереваясь произвести торговлю, я вытаскиваю все, что было в моих карманах: носовой платок, спички, памятную книжку и карандаш; решаюсь освободиться даже от своей гардемаринской тужурки, чтобы получить взамен ее своеобразную палицу, украшенную чем-то вроде головы Януса, с двойным человеческим лицом, и продолжаю прогулку уже в одной рубашке. Я попал прямо-таки в толпу детски наивного народа: старые и молодые не устают смотреть на меня, слушать меня, следовать за мной, несут передо мной мои различные приобретения: идолов, оружие, не переставая в то же время напевать свою заунывную мелодию. Подумаешь, какое впечатление произвело наше прибытие на обитателей этого уединенного острова! Иначе, впрочем, и быть не могло, когда в продолжение 10 лет на всей безграничной громаде соседних вод здесь не видали ни одного паруса.
В следующем за мной на приличном расстоянии кортеже я приобрел уже несколько друзей, числом пятерых: во-первых, Петеро; затем, двух молодых юношей, Атаму и Хуга, и двух молодых девушек, Марию и Иуаритаи. Девушки голые и только в некоторых местах прикрыты небольшим поясом; тело их было бы почти белое, без загара от солнца и моря, если бы не легкий медно-красный оттенок, составляющий отличительный признак этой расы. Длинная синяя татуировка причудливого и тонкого рисунка тянется по ногам и бедрам; она сделана, без сомнения, в расчетах придать еще более красоты стройному телу. Мария, — окрещенная миссионером еще ребенком — как странно слышать это имя на острове Рапа-Нуи! — по росту, свежести и зубам напоминает молодую богиню; а Иуаритаи со своим тонким, изящным носиком и большими робкими глазами — настоящая красавица. Волосы ее, окрашенные в красный цвет, причесаны старинным манером и убраны зеленой травой…
- Две смерти - Петр Краснов - Русская классическая проза
- Автопортрет неизвестного - Денис Драгунский - Русская современная проза
- Вопросы жизни Дневник старого врача - Николай Пирогов - Биографии и Мемуары
- Пёс туманных грёз - Александра Джой - Русская классическая проза
- Загадки океана - Николай Вершинский - Научпоп