Форма входа
0/0
Рубаи. Полное собрание - Омар Хайям
- Дата:17.10.2024
- Категория: Поэзия, Драматургия / Поэзия
- Название: Рубаи. Полное собрание
- Автор: Омар Хайям
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Уважаемые читатели!
Тут можно читать бесплатно Рубаи. Полное собрание - Омар Хайям. Жанр: Поэзия. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн книги без регистрации и SMS на сайте Knigi-online.info (книги онлайн) или прочесть краткое содержание, описание, предисловие (аннотацию) от автора и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Описание онлайн-книги Рубаи. Полное собрание - Омар Хайям:
Эта книга уникальна прежде всего принципиально новым взглядом на поэзию Омара Хайяма. В ней развенчивается привычный образ Хайяма, сложившийся в Европе за полтора столетия, и читателю предлагается открыть великого поэта заново. Уникальна она и другим: никто, никогда и нигде не переводил его стихи в таком объеме (более 1300 четверостиший).Игорь Андреевич Голубев, поэт, прозаик, переводчик с фарси, посвятил работе над этой книгой более 36 лет. Во вступительной статье И. Голубев излагает свою расшифровку тайного учения Хайяма по намекам, рассыпанным в четверостишиях.
Читем онлайн Рубаи. Полное собрание - Омар Хайям
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Великий замысел – и слабосильный исполнитель его. Отсюда и трагический пафос четверостишия.
833. Хайям здесь перечисляет атрибуты трех религий: кумирни идолопоклонников (надо полагать, зороастрийцев), Каабу, михраб и четки мусульман, колокола, церковь и крест христиан. Однако в переводах С. Липкина и В. Державина вместо «кумирни» – «кабак», нарушающий стройную поэтическую композицию. Они стали жертвой того варианта в списках, где какой-то переписчик соблазнился БОТХАНЭ превратить в МАЙХАНЭ, т. е. «кумирню» в «кабак», и тем приблизить четверостишие к «винным» стихам Хайяма.
835. См. № 226. Есть основания думать, что эти два похожих четверостишия – авторские варианты.
836. Это стихотворение, очень хайямовское по стилю, построено на остро акцентированных и блестяще аллитерированных парадоксах: пышно выпеченным хлебом – обладают «сырые», «недопеченные» люди (в переводе мне пришлось взять другую альтернативу свежему хлебу); полноценной утварью (в смысле: обеспеченной жизнью) – неполноценные; а прекрасные тюркские глаза – владенье подмастерьев и гулямов (т. е. рабов – либо слуг, либо воинов-невольников). Причем это «владенье» можно понимать двояко: «тюркские глаза» то ли у самих гулямов, то ли увлекаются гулямами. О. Румер избрал первый вариант (заодно и приглушив резкость начальных строк):
На чьем столе вино, и сладости, и плов?Сырого неуча. Да, рок – увы – таков!Турецкие глаза – красивейшие в мире -Находим у кого? Обычно у рабов.
С. Б. Морочник и Б. А. Розенфельд якобы «в соответствии с таджикским оригиналом» переделали завершение этого перевода так:
Глаза Туркан-хатун – красивейшие в мире – Добычей стали чьей? Гулямов и юнцов!
Они пишут: «Румер принял имя Туркан за нарицательное слово, означающее „турки“, а слово „гулямов“ перевел словом „рабов“. Слово „гулямы“ во времена Хайяма означало главным образом придворных гвардейцев, формально бывших собственностью („рабами“) султана, но фактически представлявших собой вооруженную силу, что позволяло им неоднократно свергать и возводить султанов». По их мнению, «на отношения Хайяма со вдовой Мелик-шаха Туркан-хатун, которой не без помощи придворных гвардейцев-гулямов удалось, отстранив остальных преемников Мелик-шаха, посадить на трон его младшего сына, пятилетнего Махмуда, и быть фактической императрицей, по-видимому, в значительной степени повлияло это четверостишие». (Морочник С. Б., Розенфельд Б. А. Омар Хайям – поэт, мыслитель, ученый. Сталинабад, 1957. С. 50–51.)
«Гулямы» – хорошо; «турки» – надо полагать, речь о тюрках, поскольку турецкой нации тогда попросту еще не было; в остальном толкование весьма сомнительное. Получается, что даже подмастерья помыкали Туркан-хатун?… Из множества возражений достаточно привести два. Во-первых, «туркан» (так в тексте оригинала) совсем не то же, что «Туркан-хатун»: титулование царствующей особы оторвать от имени попросту невозможно. Во-вторых, хотя Хайям явно не скупился на личные выпады в стихах, он ни разу не назвал ни одного личного имени (кроме своего собственного). Только прозвища (скорей всего, им же только что и придуманные, например: «Ладонь, Дарующая Благо» и «Рохалло Ку») и имена легендарные. С чего бы ему нарушать этот свой принцип, да еще в той скользкой ситуации, когда сам он служит при дворе Туркан-хатун? Так что едва ли в четверостишии речь о ней.
838. См. № 160, 1205.
842. По критерию: вес = 535, 56-е место. Претенденты на авторство: Афзал Каши, Авхаад Кирмани.
843. Четверостишие необычное, но по всем приметам хайямовское. «Змея горя» у него встречается и в других стихах; здесь он, отталкиваясь от этого образа, как бы обнаруживает недочет в своей «алхимической рецептуре» счастья и уточняет ее (заметим, последние строки напоминают именно формулы алхимиков). Шкатулка с лалами – иносказание для «кубка с вином», который в свою очередь средоточие уже знакомых нам иносказаний Хайяма. Есть поверье, что ядовитую змею можно ослепить блеском изумруда; оно породило пословицы («ослеплять эфу изумрудом», т. е. обманывать врага или жизненные невзгоды) и поговорки («изумруд и глаз эфы», т. е. несовместимые вещи). Отсюда и вывод, что в «шкатулку лалов» – в проповедуемый Хайямом набор благородных жизненных принципов – должен быть добавлен и некий «изумруд», нейтрализующий «змею горя».
Поскольку горе – «мое», ясно, что под «винохлебом» Хайям имеет в виду самого себя. Но что такое здесь изумруд?… Остается только догадываться.
Надо также сказать, что первая строка дает двойное чтение, поскольку содержит омонимы: «богатый» – «пение» и «нагой» – «кривляние»; при этом меняется и смысл второй строки:
1) Винопитец хотя обогащает /торговца/, – нагим становится, И от воплей его мир приходит в смятение.
Здесь «вопли» – стенания разоренного пропойцы, «смятение мира» – от сочувствия бедняге.
2) Винопитец если пение затеет – кривлякой становится…
Здесь уже «вопли» – несносное пение, а «смятение» – возмущение окружающих.
Общий контекст четверостиший Хайяма и завершение этого рубаи подсказывают отдать предпочтение первому толкованию.
845. Лобат – женское имя: «Дивная красавица».
Это рубаи входит в куст четверостиший, завершающихся словами: «Склонись! Не упади!» (см. № 131, 499, 569, 782); но здесь переводчик был вынужден нарушить стереотип и перевести их соответственно новому контексту: «Нагни! Но не пролей!» Своим зачином: «Вчера я был… и видел две тысячи…» – оно родственно также знаменитому четверостишию № 721. Нет сомнений, что автор – Хайям.
Зато странный текст, приведенный в Вариантах, едва ли принадлежит его перу; он производит впечатление карикатуры на это четверостишие. Однако Тиртха почему-то предпочел взять для своей книги именно тот вариант; более того, в переводе на английский язык он его слишком «осовременил»:
Тропой любви к Тебе спешил-бежал,В руке кастрюлю полную держал,Две тысячи уланов вслед за мной:«Пролей хоть каплю! Сразу – наповал!»
853. Недоговоренность порождает множество догадок. Чего двадцать и чего шестьдесят? О. Румер предположил, что – винных кубков:
Пред взором милых глаз, огнем вина объятый,Под плеск ладоней в пляс лети стопой крылатой!В десятом кубке прок, ей-ей же, невелик:Чтоб жажду утолить, готовь шестидесятый.
А. Ш. Шахвердов, комментируя его перевод (Омар Хайям. Рубаи. Л., 1986. С. 271), пишет: «В оригинале речь идет, вероятно, о числе прожитых лет». Не исключено. А что, если это количество зрителей, аккомпанирующих плясуну хлопаньем в ладоши?
Многозначность текста в данном случае случайна. Это явный экспромт, произнесенный в понятной слушателям ситуации.
856. По критерию: вес = 472, 93-е место. См. также № 684.
«Коль не сама Любовь, то, право, кто же ты?…»
Драматическая история любви немолодого поэта к ветреной красавице. Большинство этих стихов практически неизвестно даже персидским читателям. И никто, кажется, не замечал раньше, что они являются фрагментами единого сюжета.
858. В третьей строке слегка пародируется двойная адресация, принятая в суфийской лирике, где по видимости стихи обращены к возлюбленной, а на самом деле – к Богу. Здесь – наоборот.
861. Первую строку можно читать по-разному: «С какой стороны, из какой страны ты пришла?» либо «Чьими руками ты создана?». В существующих переводах встречаются оба варианта.
По критерию: вес = 466, 98-е место.
862. Только математику и геометру (кем и был Хайям) мог прийти в голову такой причудливый образ.
Заметим, этот образ прямо соответствовал его научным изысканиям: он вплотную приблизился к решению проблемы бесконечно малых, т. е. к интегральному и дифференциальному исчислению, более чем на 500 лет опередив свое время. И все же надо быть не только математиком, но и поэтом, чтобы вообразить настолько «бесконечно малую» окружность, что внутри не помещается даже точка ее центра:
Неужели в окружности рта не вмещаласьТа точка, что из окружности наружу была вытеснена?
865. Если обратиться к переносному смыслу использованных Хайямом шахматных терминов, последнюю строку можно перевести так: «И – пал, лицом к лицу с владычицей своей».
866. В Издании 1959 г. авторы подстрочника так перевели окончание четверостишия: «Она бросила на меня взгляд и ушла, как будто говоря: „Сделай добро и брось в воду“». В примечании – оговорка, что это, видимо, пословица, смысл которой с веками утерян. Поэты-переводчики, пользовавшиеся этим подстрочником, пытались придать «пословице» осмысленность, например: «Сделай добро и брось в поток, чтобы людям волны умчали» (В. Державин).
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Рубаи. Полное собрание - Омар Хайям бесплатно.
Похожие на Рубаи. Полное собрание - Омар Хайям книги
- Омар Хайям и хайамовские четверостишия - Хайям Омар - Разное
- Воскресшие боги, или Леонардо да Винчи - Дмитрий Мережковский - Историческая проза
- Мозг Леонардо: Постигая гений да Винчи - Леонард Шлейн - Прочая научная литература
- Омар Хайям и хайамовские четверостишия - Рубаи Хайям - Проза
- Когда играли Баха - Вячеслав Сукачев - Советская классическая проза
