Книга 2 - Владимир Высоцкий
- Дата:04.09.2024
- Категория: Поэзия, Драматургия / Поэзия
- Название: Книга 2
- Автор: Владимир Высоцкий
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
***
Здесь лапы у елей дрожат на весу,Здесь птицы щебечут тревожно.Живешь в заколдованном, диком лесу,Откуда уйти невозможно.Пусть черемухи сохнут бельем на ветру,Пусть дождем опадают сирени,Все равно я отсюда тебя заберуВо дворец, где играют свирели.Твой мир колдунами на тысячи летУкрыт от меня и от света,И думаешь ты, что прекраснее нет,Чем лес заколдованный этот.Пусть на листьях не будет росы поутруПусть луна с небом пасмурным в ссоре,Все равно я отсюда тебя заберуВ светлый терем с балконом на мореВ какой день недели, в котором часуТы выйдешь ко мне осторожно?Когда я тебя на руках унесуТуда, где найти невозможно?Украду, если кража тебе по душе,Зря ли я столько сил разбазарил?Соглашайся хотя бы на рай в шалаше,Если терем с дворцом кто-то занял!
Автобиография
Час зачатья я помню неточно,Значит память моя однобока,Но зачат я был ночью порочноИ явился на свет не до срока.Я рождался не в муках, не в злобе,Девять месяцев — это не лет.Первый срок отбывал я в утробе:Ничего там хорошего нет.Спасибо вам святители, что плюнули, да дунули,Что вдруг мои родители зачать меня задумали,В те времена укромные, теперь почти былинные,Когда срока огромные брели в этапы длинные.Их брали в ночь зачатия, а многих даже ранее,А вот живет же братия — моя честна компания.Ходу, думушки резвые, ходу,Слово, строченьки, милые, слово!Получил я впервые свободуПо указу от тридцать восьмого.Знать бы мне, кто так долго мурыжилОтыгрался бы на подлеце,Но родился и жил я и выжил,Дом на Первой Мещанской в конце.Там за стеной, за стеночкою, за перегородочкойСоседушка с соседушкою баловались водочкой.Все жили вровень, скромно так: система коридорная,На тридцать восемь комнаток всего одна уборная.Здесь на зуб зуб не попадал, не грела телогреечка,Здесь я доподлинно узнал, почем она, копеечка.Не боялась сирены соседкаИ привыкла к ней мать, понемногу.И плевал я, здоровый трехлеткаНа воздушную эту тревогу.Да не все то, что сверху от богаИ народ зажигалки тушил.И, как малая фронту подмогаМой песок и дырявый кувшин.И било солнце в три ручья сквозь дыры крыш просеяноНа Евдоким Кириллыча и Кисю Моисеевну.Она ему: Как сыновья? — Да без вести пропавшие!Эх, Киська, мы одна семья, вы тоже пострадавшие.Вы тоже пострадавшие, а значит обрусевшие.Мои — без вести павшие, твои — безвинно севшие.Я ушел от пеленок и сосок,Поживал не забыт, не заброшен.И дразнили меня недоносок,Хоть и был я нормально доношен.Маскировку пытался срывать я,— Пленных гонят, — чего ж мы дрожим?Возвращались отцы наши, братьяПо домам, по своим, да чужим.У тети Зины кофточка с драконами, да змеямиТо у Попова Вовчика отец пришел с трофеями.Трофейная Япония, трофейная Германия:Пришла страна Лимония — сплошная чемодания.Взял у отца на станции погоны, словно цацки, я,А из эвакуации толпой валили штатские.Осмотрелись они, оклемались,Похмелились, потом протрезвели.И отплакали те, кто дождались,Недождавшиеся отревели.Стал метро рыть отец Витькин с Генкой,Мы спросили: — зачем? — Он в ответ,Мол, коридоры кончаются стенкой,А тоннели выводят на свет.Пророчество папашино не слушал Витька с корешом:Из коридора нашего в тюремный коридор ушел.Да он всегда был спорщиком, припрешь к стене-откажетсяПрошел он коридорчиком и кончил стенкой, кажется.Но у отцов свои умы, а что до нас касательно,На жизнь засматривались мы вполне самостоятельно.Все — от нас, до почти годовалыхТолковищу вели до кровянки,А в подвалах и полуподвалахРебятишкам хотелось под танкиНе досталось им даже по пулеВ ремеслухе живи не тужиНи дерзнуть, ни рискнуть, но рискнулиИз напильников сделать ножи.Они воткнутся в легкиеОт никотина черные,По рукоятки легкие трехцветные наборные,Вели дела отменные сопливые острожники.На стройке немцы пленные на хлеб меняли ножики.Сперва играли в фантики в пристенок с крохоборамиИ вот ушли романтики из подворотен ворами.Было время и были подвалы,Было дело и цены снижали.И текли, куда надо каналыИ в конце, куда надо, впадали.Дети бывших старшин, да майоровДо бедовых широт поднялись,Потому, что из всех коридоровИм, казалось сподручнее вниз.
Канатоходец
Он не вышел ни званьем, ни ростом,Ни за славу, ни за плату,На свой необычный манерОн по жизни шагал над помостомПо канату, по канату, натянутому, как нерв.Посмотрите, вот он без страховки идет.Чуть правее наклон — упадет, пропадет!!Чуть левее наклон — все равно не спасти!!Но должно быть ему очень нужно пройтиЧетыре четверти пути!И лучи его с шага сбивалиИ кололи, словно лавры.Труба надрывалась, как две.Крики «Браво» его оглушали,А литавры, а литавры, как обухом по голове!Посмотрите, вот он без страховки идет.Чуть правее наклон — упадет, пропадет!Чуть левее наклон — все равно не спасти!Но теперь ему меньше осталось пройти:Всего три четверти пути!— Ах, как жутко, как смело, как милоБой со смертью три минуты!Раскрыв в ожидании рты, лилипуты, лилипутыКазалось ему с высоты.Посмотрите, вот он без страховки идет.Чуть правее наклон — упадет, пропадет!Чуть левее наклон — все равно не спасти!Но спокойно, ему остается пройтиВсего две четверти пути!Он смеялся над славою бренной,Но хотел быть только первым.Такого попробуй угробь!По проволоке над аренойНам по нервам, нам по нервамШел под барабанную дробь!Посмотрите, вот он без страховки идет.Чуть правее наклон — упадет, пропадет!!Чуть левее наклон — все равно не спасти!Но замрите: ему остается пройтиНе больше четверти пути!Закричал дрессировщик, и звериКлали лапы на носилки,Но строг приговор и суров.Был растерян он или уверен,Но в опилки он пролил досаду и кровь!И сегодня другой без страховки идет.Тонкий шнур под ногой — упадет, пропадет!Вправо, влево наклон — и его не спасти,Но зачем-то ему очень нужно пройтиЧетыре четверти пути!
***
Кто-то высмотрел плод, что неспел, неспел,Потрусили за ствол — он упал, упал,Вот вам песня о том, кто не спел, не спел,И что голос имел — не узнал, не узнал.Может, были с судьбой нелады, неладыИ со случаем плохи дела, дела.А тугая струна на лады, на ладыС незаметным изъяном легла.Он начал робко с ноты «до»,Но не допел ее, не доНе дозвучал его аккорд,И никого не вдохновил:Собака лаяла, а котМышей ловил…Смешно, не правда ли, смешно…А он шутил, не дошутил,Недораспробовал виноИ даже недопригубил.Он пока лишь затеивал спор, спор,И уверенно, и не спеша, не спеша,Словно капельки пота из пор, из пор,Из-под кожи сочилась душа, душа.Только начал дуэль на ковре, на ковре,Еле-еле едва приступил,Лишь чуть-чуть осмотрелся в игре,И судья еще счет не открылОн знать хотел все от и до,Но не добрался он ни доНи до догадки, ни до дна, до дна,Не докопался до глубин,И ту, которая одна,Не долюбил, не долюбил, не долюбил!Не долюбил…Смешно, не правда ли, смешно, смешно…А он шутил, не дошутил,Осталось недорешено,Все то, что он не дорешил.Ни единою буквой не лгу, не лгу,Он был чистого слога слуга, слуга,Он писал ей стихи на снегу, на снегу.К сожалению, тают снега, снега.Но тогда еще был снегопад, снегопадИ свобода писать на снегу,И большие снежинки и градОн губами хватал на бегу.Но к ней в серебряном ландоОн не добрался и не доНе добежал, бегун, беглец, беглец,Не долетел, не доскакал,А звездный знак его, телец,Холодный млечный путь лакал.Смешно, не правда ли, смешно, смешно,Когда секунд недостает,Недостающее звеноИ недолет, и недолет, и недолет!…Смешно, не правда ли? Ну вот,И вам смешно, и даже мне.Конь на скаку и птица влетПо чьей вине?По чьей вине?По чьей вине?
Горизонт
- Всеобщая история кино. Том 6 (Кино в период войны 1939-1945) - Жорж Садуль - Прочая документальная литература
- Лучшая в мире страна. Альбом авторских песен - Александр Кваченюк-Борецкий - Поэзия
- Игра в кино (сборник) - Эдуард Тополь - Современная проза
- Ориентирование - К. М. Станич - Современные любовные романы
- Кровавое наследие - Лоэнн Гринн - Фэнтези