Тутанхамон - Николай Коляда
- Дата:30.09.2024
- Категория: Поэзия, Драматургия / Драматургия
- Название: Тутанхамон
- Автор: Николай Коляда
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
ТАМАРА. А чего?
АСЯ. Да алкаш, кому нужен? Был, в смысле, алкаш. Безынициативный.
ТАМАРА. Ясно. (Улыбается.) Надо сходить, нашу старую квартиру глянуть. (Пауза.) Ты с ним — ага? Нет? А точнее?
АСЯ (мотает головой). Ну, что?! Один раз. Не считово. Давно. Случайно. Выпивали. С полгода назад. Ну его. Зачем мне надо брать на себя такой баланс?
ТАМАРА. Родная моя — «баласт». С полгода — это давно. Уж не из-за него ли ты, чтоб — насолить, а?
АСЯ. Ну, прям. (Ходит по комнате, вещи перебирает.) Нет, я в последний раз. В смысле, в первый раз замуж и — всё. Тигранчик переезжает пусть скоро. Он в городе квартиру снимает пока. Свадьба в кафе будет, дороже, но дома возни много, всё заказали уже. Венчаться будем. Кукла вон для машины. Сначала — ЗАГС, потом — церковь. К памятнику павших в боях за Родину съездим. На двух машинах. Два ящика водки купила, вон, под кроватью, а еду у них в «чипке» возьмем, салатики там и такое.
ТАМАРА. И ты заказывала всё сама, на своё, потому что у него сейчас — плохо с деньгами, так, да? Есть у русских деньги.
АСЯ. Хватит, говорю! Да, заказывала! Да, он экономный. Даже скуповатый. Ну пусть. Он дело своё хочет организовать. И я с ним. Пока у него с деньгами плохо. У него, Томка, во всех карманах кулёчки, конфетки, семечки, орешки. Мне даёт. Я ем. Я не гурманка, конечно, но ем. (Смеётся). Добрый он, всех угощает.
ТАМАРА. Добрых всегда порют. Это я не про него.
АСЯ. Хорош, ну? Так. Кто еще приедет? Ну, завтра с утра много понаедет. И с рынка девчат много будет, и с «Кубы» кто-то тоже. А тебя вот вызвала пораньше, чтобы…
ТАМАРА. Чтобы — что?
АСЯ. Ну, чтоб полялякали мы, не виделись сто лет, тебя ж не затащишь, интеллигенция стала. А я — всё. Свадьба с платьем. Пей шампанского вот, музыку слушай. (Включила магнитофон.) Зараза, магнитофон «буратинит», как завтра музыку пускать будем. Тигранчик хотел оркестр, а я отсоветовала, дорого.
В комнате погас свет, Тамара вскочила. Свет загорелся.
ТАМАРА. Да блин-косой, так и будет меня это дело напрягать?! Убрать надо фонарь этот тигранский. Экономный, ага. Значит, такая жадюга, что свету не видно. Я знаю. (Пошла по комнате, смотрит на сову, пальцем ей грозит.) Вот ты, коза-сова, меня зачем раньше позвала! Чтоб алиби подтвердить, а то не верит жених. Чтоб мне сказать, что мне надо сказать Тигранчику. Ясно. Говно вопрос. Скажем для подруги, чего. Семнадцать лет. В первый раз замуж. В библиотеке со школы в очереди за Фрейдом стояла. Вы все, конечно, знали телеграфистку Аську. Проезжий офицерик сломал ее мамаську. Её сенсорную лампочку.
АСЯ. Приедет скоро. Может, машина что. Ты себя нагрузила отрицательными эмоциями. Тебе к голове белое надо прикладывать и все будет в порядке.
ТАМАРА. Родная моя, говори меньше, сойдешь за умную. (Молчит.) Ну? И чего ты тут живешь у чёрта в татарах? Мрак. Могла бы эту квартиру запросто поменять на центр, свинтить отсюда.
АСЯ. Ай, нам что Крым, что крематорий. Тут хорошо. Никуда с «Кубы» не уеду. И Тиграну нравится тоже.
ТАМАРА. Говно вопрос. Как ему не нравится — трехкомнатная квартира, газ, свет, вода, всё есть. А он в горах жил раньше, в аулах, в кибитках. А тут — повесь фараона и живи. Ты ему скажи — он его выживет отсюда.
АСЯ. Кто?
ТАМАРА. Фараон этот — выживет его. Я чувствую.
АСЯ. Никто нас не выживет. И не ругайся на него, он же — Бог.
ТАМАРА. Какой Бог? Кто Бог?
АСЯ. Ну он — Бог. Хоть и ебипетский, но всё ж таки. Не выживет. Нет, нам на «Кубе» будет хорошо. Тут и клуб есть, и магазин, и церква, и пляж, и музыка живая, и «харикришны» ходют, и бутылки моют. (Смеётся). Пусть висит. (Взяла полотенце, встала на стул, протирает портрет). Дальше идти некуда, конец города. Никуда он нас не выживет. Жизнь только-только, можно сказать, начинается.
Тамара смотрит в окно, слушает трубача, который всё так же играет на трубе.
ТАМАРА. Ну, что оно дудит? Пьяный?
АСЯ. Да мы привыкли. Как школу расформировали, всех растолкали — кого куда, а их сюда перевели, ихнее консерваторское, ну — трубное отделение.
ТАМАРА. Духовое.
АСЯ. Ну да. Факт тот, что там студенты-музыканты — симпатичные парни встречаются. Когда вот так по ночам играют — красиво даже, романтично.
ТАМАРА. Ты уже нашла себе симпатичного. Тигра. Дудит! (Пауза.) Кто это додумался наш район «Кубой» назвать?
АСЯ. Потому что полуостров. И прямо в пруд. А там — город. Поэтому.
ТАМАРА. А Куба — остров.
АСЯ. Нет, полуостров.
ТАМАРА. Нет, остров.
АСЯ. Нет, полуостров! Факт тот, что, Тома, поверь: тебе белое к голове надо и тогда всё-всё будет…
ТАМАРА (вдруг закричала). А тебе просто башку надо, поняла?! Терплю её бредятину, терплю, надоела! Я её на шею, а она вместо шляпы садится. Дура! Семисёлка! Люблю, люблю! Сама старая! Мадам Каракум! Всё. Напоролась я твоей еды, напилась, до свидания. Размножайся! Родная моя, не отвлёкивываю я тебя от Тутанхамона. Живи. Тебе я на что? Для пафоса? «Смотрите, какая у меня подружка есть, в аэропорту объявляет!», да?! Фу, один другого гаже. Идиосинкразия у меня на тебя. Тошнит меня от тебя! От вас! Бобры обмоченные!
АСЯ. Ну и все, спасибо за поздравление. Завидует, а?! (Заплакала.)
ТАМАРА. Так точно, иззавидовалась. Сучу ногами и кругами. Бью чечетку. Поеду назад, пока не поздно. Дура, из аэропорта тащилась, ехала, а она…
Тамара сапоги принялась обувать в коридоре, молнию рвет, никак не выходит. Плачет. Молчание. Ася рыдает, в окно смотрит. За окном группа в розовых костюмах пошла от реки назад, мимо дома. Все поют то ли под баян, то ли под гармошку «Харе, Кришна!» во всю силу. Тамара вышла на балкон, кричит:
Цыгане шумною толпою толкали задом паровоз! Молчать, кусок сороконожки! Дурак не идёт в овраг и не лечится! Ходют, сектанты, блин, с поросячими носами!
«Харекришны» прошли, не обращая внимания на Тамарины крики. Поют. Тамара пошла к Асе в одном сапоге, стала вдруг её обнимать, плачет с нею вместе.
Прости. Поздравляю. Искренне рада. Давай, по шампаневичу, за твой брак.
АСЯ. Ну, что, Тома, что?
ТАМАРА. Ничего. Ничегошеньки. Счастливая. Поздравляю. А я — видишь? У них уже косточки погнили, а я всё хожу, дура. Мужа похоронила, сына похоронила, всех похоронила. А сама живу. Зачем? Вот парик, вот — подтяжку. Спичками подогрев — чирк! — я живу! Спасибо — позвала. А то сижу, как сова. На работу сбегаю, и дома — плачу, плачу. Опять на работу и — скука, хоть помирай.
АСЯ. Я вот помру тебе. В гроб себя ложит. Молодая, а такие слова? Надо жить, Тома, несмотря ни на что. Всё, мир на «Кубе». Тихо. (Пауза.) Ну, я надену?
ТАМАРА. Кого?
АСЯ. Да платье? Покажу? Оно такое, Томка, с рюхами с такими по подолу! И в мелких-мелких красных розочках! (Смеётся, рот ладошкой закрывает.) Кто-то должен порадоваться. Я так хочу, чтоб все со мной радовались. А никто не радуется, понимаешь?
ТАМАРА. Ах, уймитесь, батенька, я рада до посинения. Давай платье, родная моя. Только рюшек-то должно быть меньше. Чем больше, тем ближе к рабоче-крестьянству.
АСЯ. Ну и что? Факт тот, что мы гордимся, что мы рабоче-крестьянские! Он приедет сейчас! (Пошла в другую комнату, быстро надевает платье.)
ТАМАРА. Да мне по фиг, правда. Наряжайся, я схожу пока к Глебу, посмотреть на нашу старую квартиру. Пустит меня Глеб-то твой? Помочь молнию?
АСЯ. Он мой, как и твой. Нет, да сейчас я, постой! Не ходи, не надо!
ТАМАРА. Ну, наш. Пустит? Схожу. Подышу. Жарко. От дура я, бедная, дура.
Вышла в подъезд. Позвонила в дверь этажом ниже, в ту квартиру, что под квартирой Аси. Глеб дверь открыл. Он с бородёнкой жиденькой, в рубашке клетчатой, в тапочках, что-то жуёт.
Глеб, здорово. Тым-тыры-дым. Тым-тыры-дым. Родной мой, я на секунду. Ешь?
ГЛЕБ. Ем.
ТАМАРА. Я Тамара. Печальный демон, дух изгнанья. Ага. Это я. Царица Томка. Прям с горы. (Смеётся.) Красивый. Но постарел. Менялись с вами квартирами, помнишь? Пятнадцать, что ли, лет прошло.
ГЛЕБ. Ну, помню.
ТАМАРА. Родной мой, ты не приветлив. Вау-у, что ж тут так всё запущено?
ГЛЕБ. Я спать ложусь. Завтра рано утром уезжаю.
ТАМАРА. Ах, уймитесь, батенька. Ну, пусти меня, родной, я пройду, посмотрю, не украду я твоего богатства. (Пошла по комнате мимо Глеба.) Тым-тыры-дым. Тым-тыры-дым. Ну, что-о-о, а? Сказала — пройду по комнатам, погляжу, ну?
- Поющая собака - Ольга Шипилова - Русская современная проза
- Зачем вспоминать сосны - Дмитрий Шашурин - Русская классическая проза
- Беляево навсегда: сохранение непримечательного - Куба Снопек - Публицистика
- Советские авиационные ракеты "Воздух-воздух" - Виктор Марковский - Справочники
- Стеклянная рука - Эдуард Веркин - Детские приключения