Падение кумиров - Фридрих Вильгельм Ницше
- Дата:01.10.2024
- Категория: Зарубежная образовательная литература / Науки: разное
- Название: Падение кумиров
- Автор: Фридрих Вильгельм Ницше
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
349
И снова о происхождении ученых. Стремление к самосохранению – крайне тревожный признак неблагополучия, свидетельствующий об ослаблении важнейшего инстинкта, инстинкта жизни, который в своей борьбе за безраздельную власть нередко отодвигает инстинкт самосохранения на второй план и даже иногда приносит его в жертву. И в этом смысле представляется весьма симптоматичным то, что некоторые философы, такие как, например, чахоточный Спиноза, именно так называемый инстинкт самосохранения считали основополагающим, – хотя иначе они и не могли считать, ведь это люди, оказавшиеся как раз в неблагополучном положении. И то, что наше современное естествознание с такой легкостью дало себя опутать спинозовской догме (и в довершение ко всему попалось в грубые сети дарвинизма с его непостижимо односторонним учением о «борьбе за существование»), – вполне возможно, объясняется происхождением большинства естествоиспытателей: они, можно сказать, происходят из «народа», их предки были простыми бедняками, которые на собственной шкуре испытали все тяготы борьбы за существование. Весь этот английский дарвинизм как будто бы отдает духотой английской перенаселенности, напоминающей характерный запах нужды и бедности, который бывает в кварталах бедняков. Но если уж ты настоящий естествоиспытатель, то зачем же все время оглядываться на человеческую жизнь, нужно выйти из этих узких рамок – ведь природа не знает, что такое бедственное положение, здесь царствует изобилие и расточительность, доходящая порой до безумия. Борьба за существование – всего лишь исключение, временное ослабление воли к жизни; а вся борьба ведется всегда за перевес, за усиление, за расширение сферы влияния, за власть, – в основе же всего лежит воля к власти, которая и есть, по существу, воля к жизни.
350
Во славу hominis religiosi. Совершенно очевидно, что борьба против церкви является, кроме всего прочего, – и это одно из многих ее толкований – борьбой недалеких обывателей, которые всем довольны и все принимают как есть, против господства умов серьезных, глубоких, созерцательных, то есть против людей злых и недоверчивых, которые так долго сомневались в действительной ценности бытия, что усомнились и в своей собственной ценности: общественный инстинкт народа, его чувствительность, его «доброе сердце» восстали против них. Вся римская церковь основывается на чисто южном недоверии к природе человека, которое, как правило, совершенно неверно понимается на севере; такое же недоверие вызывало то наследство, которое досталось европейскому югу от глубокого востока, от древней, таинственно-загадочной Азии и ее созерцательности. Уже протестантизм был не чем иным, как восстанием народа в защиту интересов недалекого, бесхитростного обывателя (север всегда отличался от юга своим простодушием и незатейливостью), но только Французская революция окончательно вознесла «достославного человека», вручив ему со всей торжественностью скипетр (барану, ослу, гусю и прочим, чья простота уже неизлечима, кто славен лишь умением драть глотку и вполне созрел для сумасшедшего дома «современных идей»).
351
Во славу кротких и смиренных. Я думаю, что то представление о мудрости, которое бытует в народе (а кто нынче не «народ»?), как о какой-то коровьей безмятежности, благочестивости и пасторской кротости, которая как будто полеживает себе на лугу и взирает на жизнь со всей серьезностью, продолжая невозмутимо жевать свою жвачку, – это представление менее всего склонны относить на свой счет философы, быть может, потому, что в них не так уж много от «народа» и слишком мало «пасторского». Более того, они еще, наверное, не скоро свыкнутся с той мыслью, что и народ может пытаться понять то, что как будто бы ему совсем чуждо, – великую страсть познающего, который постоянно живет, вынужден жить среди мрачных туч, давящих на него грузом великих проблем и суровой ответственности (так что в его жизни нет никакой созерцательности, отрешенности, равнодушия, покоя, объективности…). Народ же, создавая себе некий идеал «мудреца», прославляет совершенно иной тип людей; и когда он воздает высокие почести именно таким людям и находит для них самые лучшие слова, он тысячи раз прав: это кроткие, серьезно-глуповатые и целомудренные натуры с душой священника, или что-то в этом роде, вот кого славит народ в своем благоговении перед мудростью. И кому же, как не им, должен народ выказывать свою глубочайшую благодарность – ведь такие люди принадлежат народу, они выходят из народа, но уже как посвященные, избранные, принесшие себя в жертву во имя блага своего
- Учиться у Заратустры - Фридрих Вильгельм Ницше - Науки: разное
- Утренняя заря - Кэтрин Азаро - Научная Фантастика
- Общество 2023 - Алиса Илларионова - Публицистика
- Лед - Анна Каван - Контркультура
- Улыбка - Рэй Брэдбери - Научная Фантастика