«Если», 2005 № 07 - Журнал «Если»
- Дата:20.06.2024
- Категория: Разная литература / Периодические издания
- Название: «Если», 2005 № 07
- Автор: Журнал «Если»
- Просмотров:2
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Потому что наше решение, каким бы оно ни было, также станет частью цикла.
Сегье улыбнулся.
— Вы ошибаетесь. Действительно, мавы умудрились создать хроноклазм, превративший историю Земли в маятник. Пока действуют правила игры, цикл не может прерваться и на Земле раз в миллион лет меняются цивилизации. Но время, как и все на свете, непрерывно движется. Сфера Времени расширяется от эпицентра Большого Взрыва, будто могучая, текущая в вечность река. А в реку, как известно, нельзя войти дважды…
Сегье скрестил на груди руки.
— Да, люди и мавы раз за разом совершают гребки против течения. Но циклы не идентичны друг другу, ибо с каждым мгновением фронт волны улетает все дальше, скачками отбрасывая нас в прошлое. Сама «вода» — меняется, и потому у нас есть шанс разорвать цепь.
Кьон внимательно оглядел присутствующих.
— Если мы совершим сразу два гребка, — сухо сказал он, — наши соперники пойдут ко дну.
Повисла глубокая тишина. Кьон вздохнул.
— Сейчас не так важно, кто «первым» нарушил течение истории. Важно, что мавы неверно рассчитали вмешательство в прошлое и каким-то образом помогли людям выжить. Люди же, в свою очередь, помешали мавам стать разумными, истребив их предков — доисторических китайских панд. Проще говоря, вмешательство мавов спасло людей; люди уничтожили мавов; из-за этого мавы не смогли совершить вмешательство, и люди вымерли; поскольку люди вымерли, на свет появились мавы и изменили историю.
Проблема заключена в следующем, — после долгой паузы, продолжил Сегье. — С нашей сегодняшней позиции, из-за хроноклазма, мавы так и не возникли. Их вмешательство в прошлом не могло иметь места. Это значит, в нашей с вами нынешней истории люди вымерли миллион лет назад, на плато Лопэ.
— То есть как?! — воскликнул академик Бартоло.
— Очень просто, — ответил Сегье. — Едва мы, сегодня, доживем до момента, когда мавы — в несуществующем мире — отправятся в свою роковую экспедицию, НАШ мир исчезнет. Мгновенно. Его место займет планета разумных панд, с собственной миллионолетней историей! И лишь только мавы отправят в прошлое экспедицию, нарушившую течение времени, как вновь исчезнут, просуществовав миллион лет, которых никогда не было. И для них, и для нас, это означает… — Кьон подался вперед, — что завтрашнего дня не будет. Никогда. Наши народы выпадут из Вселенной, оставшись лишь внутри петли длиной в миллион лет, обреченные бесконечно творить одну и ту же историю. По очереди.
— Цикл, — кивнул Тарасов.
— Последний цикл, — жестко оборвал Сегье.
Повисла пауза.
— Это невозможно, — ответил наконец Тарасов. — Я знаю, что вы сейчас предложите: самим отправить в прошлое экспедицию, чтобы спасти людей в Габоне и навсегда вычеркнуть мавов из истории Земли.
— Верно, — кивнул Сегье.
— Таким образом, люди сами создадут упомянутый хроноклазм, благодаря которому они сейчас существуют, и вмешательство мавов перестанет быть необходимым, как и в целом возникновение их народа.
— Именно.
— А что, если мавы придут к аналогичному решению? — Тарасов прищурил глаза. — Ведь и они теперь знают о нас. Им достаточно НИЧЕГО не сделать, и люди исчезнут…
— Напротив, — Кьон покачал головой. — Теперь, поскольку хроноклазм создадим мы сами, точка пересечения исторических линий исчезнет. Мавы попросту перестанут существовать, если ничего не предпримут.
— Маловероятно, чтобы они ничего не предприняли.
Сегье помолчал.
— Я думал над этим, — произнес он наконец, явно через силу. — Вы правы, нельзя недооценивать мавов. Они вполне способны прийти к тем же выводам.
— Что же вы предлагаете?
Мертвая тишина.
— Нам придется уничтожить их экспедицию, — тяжело сказал Кьон Сегье. — Мы отправим в прошлое отряд профессиональных охотников. Их задачей станет истребление обезьян, угрожающих нашим предкам. Но помимо охотников в прошлое полетит элитный отряд вооруженных до зубов бойцов. И если мавы попытаются нам помешать…
Кьон обвел присутствующих мрачным взглядом.
— Их встретит меч, — закончил он жестко. — Земля не коммунальная квартира.
Вот так Сегье выступил на консилиуме. Вроде француз, не шотландец, а туда же: должен остаться только один! Мне-то что, я солдат: прикажут, полечу хоть к динозаврам. Но даже мне было не по себе. Коулз, бедняга… Знал бы он, чего наворотил — перевернулся бы в кишках у того проклятого тигра…
Джонатан Уэбб, «Судьбы нет», август 2029
(фрагмент биографической повести)
Первая пуля ударила Коулза в бедро. Тяжелая, разрывная. Сила удара подбросила человека, словно игрушку, перевернула в воздухе. Вторая пуля раздробила нагрудный блок приборов, пробила плечо и со вспышкой разорвалась в стволе дерева. Коулз молча повалился на сухие листья.
Сегье не стал подходить ближе. Удостоверившись, что напарник надежно выведен из строя, он сунул пистолет в кобуру и вытащил из кармана мини-компьютер.
— Не сердись, — Кьон виновато улыбнулся. — Я не люблю спорить.
Коулз судорожно дышал. Превозмогая страшную боль, он заставил непослушное тело перевернуться на спину. Дрожащая левая рука нащупала на поясе пульт управления скафандром, не глядя ударила по кнопкам. Умная электроника мгновенно перетянула развороченное бедро, остановив фонтан крови.
Закрыв глаза, Коулз напряг волю, борясь с беспамятством. Сегье на него не смотрел; он подключал мини-комп к диагностическому разъему своего скафандра.
— Тебя сожрал тигр, — сообщил он печально. — Какая потеря.
Коулз открыл глаза.
— Подонок… — выдохнул он.
Сегье рассмеялся.
— Я предупреждал: не становись на дороге. Помнишь? Позавчера.
— Глупец… — Коулз приподнял голову. — Скафандры все регистрируют. Тебя посадят на электриче…
— Трон! — оборвал Сегье. Отсоединив мини-комп от скафандра, он гордо хлопнул себя по груди. — Не старайся быть глупее, чем ты есть, солдат. Я позаботился о черном ящике еще дома, прежде чем отправиться сюда.
Коулз сглотнул. От потери крови мутилось в голове, боль красила мир в пурпур. Ненавистный голос Сегье доносился будто из-под воды.
— Ты безумен, — прохрипел раненый. — Что ты… намерен делать?!
— Я? — Сегье холодно улыбнулся. — Я намерен исправить ошибку природы. Такую, как ты… И весь твой род! — рявкнул он внезапно, стиснув кулаки. Уродливое лицо Кьона исказилось от ненависти.
Коулз приподнял голову. Нелепый, смешной человечек, будто наряженный в скафандр циркуль, внезапно показался раненому неведомым существом — умным, враждебным и беспощадным. Такого Сегье еще никто не видел. Клеймо чудаковатого гения прилипло к нему слишком прочно.
— Ты… не человек?! — выдохнул Коулз.
Сегье скрестил на груди руки.
— Отчего же. Телом я мартышка, как и ты, — он криво усмехнулся. — Только уродливей.
Кьон энергично, с силой ткнул себя пальцем в висок:
— Но нас творит не только плоть! — он рассмеялся знакомым лающим смехом. — Что ты обо мне знаешь, солдат? Что ты вообще знаешь? Тебе известно, каково это — жить, когда ты не похож на других?
— Тебя же боготворят… — прохрипел Коулз.
Сегье скрипнул зубами.
— Не меня, солдат. Я горбун на ярмарке идей. От меня требуется лишь думать, думать, думать! Создавать новые бомбы для таких, как вы, новые игрушки для взрослых детей. Я ненавижу детей… Знаешь, почему их любят? — Сегье хихикнул. — Это обезьяний инстинкт. Потомство нужно для продолжения рода. А на самом деле, дети — это недоразвитые имбецилы, примитивные умы, в них обезьяна торжествует! Кто, кроме обезьян, может придумать войну?!
Сегье дрожал от возбуждения. Пока он говорил, Коулз сумел сесть, прислонившись к дереву, и сейчас тяжело дышал, борясь с головокружением. Кровь, остановленная пенящейся прокладкой скафандра, уже не струилась, но раны были тяжелы. Левая нога фактически висела на нескольких уцелевших мышцах.
— Что… скажешь… дома? — с трудом спросил Коулз.
Сегье фыркнул.
— Правду, солдат. Я покажу наши данные, прокручу фильмы.
— Безумец!
— Может быть, — Кьон пожал костлявыми плечами.
— Этого нельзя делать, — выдавил Коулз. — Умоляю… Подумай о людях!
— О них я и думаю, — холодно ответил Сегье. — Уверяю, солдат, еще со школы я думаю только о них. Когда в меня бросали камнями, били в туалете, изрисовывали учебники непристойностями, а девушка, которую я любил, решила надо мной посмеяться и выставила голышом на вечеринке, когда в автобусах мне плевали на туфли, а в очередях оттесняли назад, когда за спиной вечно раздается хохот — о людях трудно не думать!
— Нельзя… Нельзя убивать всех!!!
— Убивать? — Сегье усмехнулся. — Я даже тебя не убил, солдат. Я никого не убью. Видишь ли… — он поднял палец, будто на лекции, — испокон веков главным занятием людей было истребление себе подобных. Вы достигли в этом совершенства; вы научились убивать раньше, чем создавать! Даже дикари, первобытные полуобезьяны, живущие там, — он махнул в сторону недалекой пещеры, — чем они занимают свой едва появившийся разум? Каменными топорами, рубилами, копьями. Ножами, наконечниками стрел, капканами… И вы зовете себя разумными существами? — спросил он с презрением. — Помнишь, мы изучали племя две недели назад? — спросил он внезапно. — Ты еще удивлялся, какие странные у них дубинки, с шипами на рукояти.
- Головы Стефани (Прямой рейс к Аллаху) - Ромен Гари - Современная проза
- Игра или Жизнь! Везунчик... ли? - Алексей Стерликов - Фэнтези
- Великая тайна денег. Подлинная история финансового рабства - Игорь Прокопенко - Банковское дело
- Шлюпка. Устройство и управление - Л. Иванов - Техническая литература
- Аквариум. (Новое издание, исправленное и переработанное) - Виктор Суворов (Резун) - Шпионский детектив