«Если», 2005 № 04 - Журнал «Если»
- Дата:11.09.2024
- Категория: Разная литература / Периодические издания
- Название: «Если», 2005 № 04
- Автор: Журнал «Если»
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— А сам-то что ж? — подначил он.
— Мне нельзя, — коротко объяснил Глеб.
— А мне?
— Тебе — можно.
«Да он же просто суеверный! — осенило Залуженцева. — Ну правильно, на колдуна работает…»
Вот оно, оказывается, в чем дело! Действительно, человек с предрассудками, копнув разок на Дурман-бугре, может и от разрыва сердца помереть. Или помешаться. У Аркадия же критический склад ума… Да, но археологи-то, по слухам, тоже сгинули!
— Что случилось с первой экспедицией? — не сумев унять внезапную дрожь в голосе, спросил Залуженцев.
— Да разное говорят. Давно это было…
— Еще при Советском Союзе?
— Конечно…
То есть все атеисты. Ощупанный страхом, Аркадий заглянул в котлованчик. Обычно он любил шокировать знакомых дам пренебрежением к приметам, гаданиям и прочей чертовщине, например, публично пересекая след черной кошки, даже если для этого приходилось слегка менять маршрут. Высказывания его также отличались по нашим временам безумной отвагой. Зябко молвить, астрологию отвергал! Впрочем, понимая, что таким образом легко заработать репутацию нигилиста и циника, Аркадий после каждой своей особо отчаянной выходки вовремя спохватывался и, воздев указательный палец, изрекал торопливо: «Нет, все-таки что-то есть…». После чего производил перстом пару-тройку многозначительных колебаний.
Но это там, в городе.
«Я ни во что не верю… Я ни во что не верю…» — спускаясь бочком по местами оползающему, местами закременелому склону, мысленно твердил он.
Как заклинание.
Достигнув дна, обессилел, оперся на будущее орудие труда. Потом взглянул вверх. Рослый Глеб стоял на травянистом бугорке и, казалось, с интересом наблюдал за происходящим. «Убийца», — тоскливо подумал Аркадий и, решившись, вонзил лопату в грунт.
Что-то звякнуло.
— Есть!.. — хрипло выдохнул он, сам еще не веря, что вот так, мгновенно, с первого штыка…
* * *— Оно? — с надеждой спросил Залуженцев, выбираясь на обваловку и протягивая Глебу металлический развинчивающийся цилиндр, в каких обычно секретчики хранят печать воинской части.
Озадаченный работодатель принял находку, отряхнул от земли, с сомнением осмотрел. На древний клад железяка не походила нисколько. Вдобавок на боку у нее обнаружилось загадочное, но явно современное клеймо «Опромет».
Снова развернул полученную от колдуна запись и углубился в дебри всклокоченного почерка.
— Больше там в яме ничего не было?
Аркадий почувствовал себя виноватым.
— Ничего…
— А глубоко лежало?
— Нет, не очень… Да на поверхности почти!
Все еще не зная, как ему отнестись к такой добыче, Глеб взвесил цилиндр на ладони. Затем крякнул, убрал запись и извлек взамен стодолларовую купюру.
Щеки Аркадия стыдливо потеплели. Почему-то это происходило каждый раз, когда ему выпадал случай принимать гонорар или даже зарплату. Проделанная работа немедленно показалась ему пустяковой, а пережитые страхи — смехотворными.
— Я м-могу еще слазать… посмотреть… — в избытке чувств предложил он, пряча нажитое легким, хотя и праведным трудом. — Вдруг не то!
— Или не то… — процедил Глеб, — или наколол он меня, что клад на аршин в землю уйдет…
О сладостное осознание превосходства! Аркадий приосанился.
— Ну а чего бы вы ожидали? — мягко, но свысока пристыдил он. — Какой-то, простите, колдун…
— Ничего себе «какой-то»! — оскорбился Глеб. — К нему вон роботов на консультацию носят… Во фишка будет, если и с головами наколол! — с кривоватой усмешкой заключил он. — И не проверишь ведь… Нычка-то уже вынута!
При упоминании о головах Аркадия метнуло в противоположную крайность: мигом вспомнилась вся глубина унижения, пережитого на дне котлованчика, — и горло перехватило от злости.
— А если бы я не вернулся? — скрипуче спросил он.
— А куда бы ты из ямы делся? — не понял Глеб.
И Аркадий сорвался вновь.
— Только не пытайтесь меня убедить, будто сами не верите, что Дурман-бугор заклят! — в тихом бешенстве заговорил он. — На тридцать три головы! Молодецких, самолучших… Мне об этом Андрон сказал!
— Всяко бывает… — уклончиво отозвался Глеб, явно прикидывая, развинтить цилиндр самому или пусть колдун развинчивает. — Может и заклят… Это, знаешь, как с тремя законами роботехники…
— Да не можете вы в это не верить!.. — плачуще выкрикнул Аркадий. — Что ж вы меня, на всякий случай туда посылали?
— Ну а вдруг!
Залуженцев обомлел. С таким цинизмом ему еще сталкиваться не приходилось ни разу.
— И вы… — пролепетал он. — Вы вот так, спокойно… могли…
Глеб с недоумением взглянул на невменяемого подельника — и сообразил наконец, о чем идет речь.
— Слышь, ты! — изумленно оборвал он. — Самолучший! Ты когда последний раз в зеркало смотрелся? Клады-то не от лохов, а от крутых заклинают! Тоже мне, молодец выискался…
И пока Аркадий Залуженцев моргал, столбенея от новой обиды, Глеб Портнягин решительно развинтил цилиндр. Внутри оказалась вторая половинка листа, на которой печатными буквами было выведено одно-единственное слово: «Годен».
— Вот же падла старая! — с искренним восхищением выдохнул Глеб.
Снова сунул записку в цилиндр и, свинтив, непочтительно кинул его в просторный, как монгольфьер, рюкзак.
Точка сборки
Где событья нашей жизни,
Кроме насморка и блох?
Саша Черный.Дверь подъезда, очевидно, была ровесницей блочной пятиэтажки и добрых чувств не вызывала. Разве что какой-нибудь реставратор старинных икон, давно помешавшийся от постоянного общения с прекрасным, пожалуй, остолбенел бы в благоговении, представив, сколько слоев краски можно со сладострастной последовательностью снять с этой двери, погружаясь все глубже и глубже в прошлое, пока наконец не доберешься до сероватого левкаса хрущевских времен.
Однако в данный момент Лариса Кирилловна не имела ни малейшего желания оценивать увиденное с исторической или хотя бы с эстетической точки зрения. «Не тот адрес дали…» — удрученно подумала она при одном лишь взгляде на парадное.
Кто может жить в таком подъезде? Мигранты-нелегалы. Но уж никак не личность, известная всему Баклужино — от Божемойки до Тихих Омутов!
Потянув игриво сыгравшую на двух шурупах дверную ручку, Лариса Кирилловна все же рискнула войти. Стены и отчасти потолок неблагоуханного помещения были густо заплетены рисунками и надписями антиобщественного содержания. Если верить номерам на увечных почтовых ящиках, нужная ей квартира находилась на пятом этаже. Лифта хрущевке, естественно, не полагалось.
Убедившись окончательно в своей ошибке, Лариса Кирилловна ощутила сильнейшую досаду и, вздохнув, двинулась тем не менее по лестнице (со второго пролета — брезгливо опираясь на перекрученное железо перил). Во время передышки на каком-то из этажей она обратила внимание, что воздух стал чуть свежее, панели почти очистились от рисунков, да и света прибавилось. Это показалось ей добрым предзнаменованием.
Наверху без щелчка открылась и закрылась певучая дверь, посыпались быстрые шаги. Лариса Кирилловна отступила к стене. Вскоре мимо нее сбежал по ступенькам скромно одетый мужчина средних лет. Судя по состоянию плаща, брюк, обуви, прически — женат, но не первый год. Весь в мыслях, он даже не заметил, что кто-то дает ему дорогу. Внезапно Лариса Кирилловна обомлела: на левой щеке незнакомца пылал свежий оттиск поцелуя, исполненный вульгарно-алой помадой чумахлинского производства.
«Вот стерва…» — чуть было не позавидовала она, как вдруг поняла, почему обомлела. Мужчина только что был окинут взглядом с головы до ног и обратно. Как же ей сразу не бросилась в глаза такая яркая скандальная подробность? Впору предположить, что след поцелуя возник в ту долю мгновения, когда Лариса Кирилловна бегло оценивала степень ухоженности туфель незнакомца.
Несколько сбитая с толку, она достигла пятого этажа и остановилась перед странной дверью, где взамен замочной скважины красовался приколоченный обойными гвоздями фанерный ромбик, а у порога лежал опрятный и словно бы отутюженный квадрат мешковины. Оглянувшись, Лариса Кирилловна удостоверилась, что коврики, брошенные перед тремя прочими дверьми, носят отчетливые следы вытирания ног. А на эту тряпку будто и наступить боялись.
— Ну и долго она там вошкаться будет? — раздраженно продребезжал старческий тенорок. — Открой ей, Глеб…
С тем же напевным скрипом, что звучал минуту назад, дверь отворилась. Лариса Кирилловна вскинула глаза — и беззвучно застонала при мысли о невозможности помолодеть лет на пятнадцать (если совсем откровенно, то на двадцать пять). На пороге стоял рослый юноша с отрешенным строгим лицом, показавшимся от неожиданности поразительно красивым.
- Куда уходят грешницы, или Гробница Наполеона - Наталья Андреева - Детектив
- Гробницы Немертеи - Марианна Алферова - Юмористическая фантастика
- Орден Скорпионов - Айви Эшер - Любовно-фантастические романы
- Тоси Дэнсэцу. Городские легенды современной Японии - Антон Викторович Власкин - Русская классическая проза
- Город без солнца (СИ) - Морозова Мария - Любовно-фантастические романы