Сын детей тропы - Олли Бонс
- Дата:13.09.2024
- Категория: Периодические издания / Фэнтези
- Название: Сын детей тропы
- Автор: Олли Бонс
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Заметные или так?
— Заметные.
— Значит, будешь дочерью моей. Мужик тебя бьёт, вот, мы у камня идём просить, чтоб он добрее стал. А идём из Южного удела, всё поняла? Ну-ка, Дарен…
Тётушка Галь вздохнула.
— А, что там, мы ведь знаем, никакой ты не Дарен. Как звать-то тебя?
— Шогол-Ву.
— Я запомню. Назови-ка, милый, любое поселение в Южном уделе, чтобы не близко отсюда, но и не далеко. Чтоб поверили, что две дуры на своих двоих дошли.
— Плоские Холмы.
— Вот оттуда мы и будем. Только крюк дадим, а то кто ж нам поверит, если явимся по дороге от Запретного леса.
Поселение лежало меж двух рек, Стыни и Пламенки, у поросшего лесом озёрного берега. Стынь, неторопливая и холодная, рождалась в горах — говорили, тех самых, где сидит Белая дева, распустив косы. Но людям туда хода не было.
Пламенка шла голубой дорогой к морю, и к ней стекались границы четырёх уделов. Оттого на ночных берегах нередко горели костры, отражаясь в спокойной воде, а больше всего их было в пору жёлтых листьев.
Ягоды животворника, растущего здесь в изобилии, к первым холодам наливались цветом — алые капли. Издали казалось, угли всё тлеют и не могут погаснуть.
Камень, что дал имя поселению, стоял у леса — валун в два роста, не меньше. Выцветший, старый, побитый ветрами, снегом и водой. В трещинах поселился мох.
Говорили, из этого камня хотели вытесать первого бога. Долго спорили, кого выбрать, чтобы прочие не обиделись. И боги пришли сюда, и велели не трогать камень, а взять другие, поменьше.
«Мы не выситься над людьми хотим, — сказали они, — а глядеть в глаза, как равные».
И камень остался. Было это много жизней назад, и боги не возвращались, но люди верили: здесь они слышат мольбы, все пятеро. Оттого-то нет-нет да появлялись тут странники из иных краёв, и тропа не зарастала, и лежали подношения.
Путники далеко объехали поселение и остановились в полях, спешились. Тётушка Галь потянула с плеч платок, накрыла голову. Развязала узел другого, которым обматывала поясницу, и предложила его дочери леса.
— И одёжа небось расшита бусинами, а? — спросила она. — Если так, спороть бы.
Шогол-Ву отыскал в мешке нож. Он резал нити и собирал деревянные бусины в ладонь, зелёно-голубые, как вода над жёлтым песком, и бледно-синие, как холм в ясный день.
Дочь леса стояла послушно, отворачивая лицо.
— Ну, долго ждать? — проворчала тётушка. — Ох, а за комнату-то мне и нечем платить! Уж не помню, когда раковины в кармане звенели. Мне-то много не нужно: что выменяю, что соседи принесут, что Нат подбросит…
— У меня есть половина серебряной раковины, — сказала дочь леса глухо. — Хватит ли этого?
— Хватит, милая, хватит! А то ведь уж думала, не запустить ли руку в подношения. Богов гневить не хочется…
— Богам всё равно. Можно повалить камень, разбить все статуи, затоптать подношения — боги не обидятся. Им дела нет до глупых обычаев, придуманных людьми.
— Тьфу ты! Верь, милая, во что хочешь, а я буду верить в своё. Вот что, верёвку бы нам.
Шогол-Ву ссыпал бусины в мешок, отыскал верёвку, подал дочери леса. Она отчего-то не смотрела на него, опустила голову, укрыла лицо краем платка, а потому пальцы её всё проходили мимо. Он поймал её руку, вложил верёвку и свистнул, подзывая нептицу. Та рылась в земле неподалёку.
— Идти-то можем, а? — спросила тётушка Галь. — Там как, Одноглазый ещё не показался?
— Идём, — сказала ей дочь леса.
Она подала локоть, тётушка Галь взялась за него, и двое пошли к дороге. Рогачи помотали головами и побрели следом. Шогол-Ву прищёлкнул языком, но зверям и дела не было, а верёвку, на которой он хотел их вести, забрала дочь леса.
Та услышала шаги за спиной, обернулась. Высвободив локоть, подошла к рогачам. Обхватила их головы, прижалась, зашептала, уговаривая.
Белый рогач фыркнул, вскинул морду. Дочь леса потрепала его гриву, сказала что-то ещё, и рогачи послушали. Медленно и неохотно, то и дело озираясь, они вернулись к запятнанному.
— Береги их, — сказала дочь леса. — Береги. Как стемнеет, я приду.
Шогол-Ву дошёл до леса, держа руку на спине нептицы. Там, в тихом сумраке, он остановился, расправил плечи. Закрыв глаза, вдохнул и почуял мох на сырых стволах, и талый снег, и запах вечников. Улыбнулся и, не оглядываясь больше, побрёл неторопливо.
Он развёл костёр в ложбине, меж упавших стволов, на кратчайшем пути от камня к озеру, как условился с дочерью леса. Здесь она отыщет его, если не заплутает в темноте.
Над головой сплетались вечники, такие старые, что кроны их давно стали одним целым. Было сумрачно и тихо — ещё более сумрачно и тихо, чем в полях под тёмным холмом. Потрескивал огонь, ломая хворостины, вздыхали рогачи, собирая мёрзлые ягоды, вот и все звуки.
Нептица охотилась. Погоня увела её прочь, так далеко, что и слышно не было. Позже она вернулась, повеселевшая, и села чистить клюв, но замерла с поднятой лапой, пригляделась к рогачам. Подошла: ей хотелось понять, что они ищут, что собирают с земли мягкими губами.
Разглядев, нептица оттеснила рогачей и принялась склёвывать ягоды. Звери фыркнули обиженно, отошли и нашли другую плеть, но нептице показалось, у них вкуснее. Те выставили рога, она зашипела, щёлкая клювом, распушила перья. Загребла лапами, и полетели мёрзлые комья, обломки ягодных плетей и бурые иглы вечников.
Шогол-Ву, прищёлкнув языком, бросил кусок мяса. Нептица съела и подошла, выпрашивая ещё. Она получила два куска, остальное Шогол-Ву замотал в полотно и вернул в мешок.
Собрав неспешно охапку мягких игл, он лёг у огня. Устроился так, чтобы меньше чувствовать боль, и закрыл глаза.
Когда пришло время Одноглазого, он услышал шаги. Двое шли через лес, вели рогача в поводу. Шогол-Ву поднялся и пошёл навстречу.
Он прислушивался, ловя голоса, узнал их и перестал таиться.
— Друг мой Шогол-Ву! — радостно воскликнул человек, расставляя руки, будто хотел обнять, но тут же опустил их, похлопав себя по бокам. — Видно, Трёхрукий решил загладить вину. И я ушёл, и тебе удача улыбнулась… Пошли к камню!
Дочь леса осталась у костра. Запятнанный вёл человека, и тот спотыкался на каждом шагу, но не умолкал.
— Да, вот за тётушку я тебя расцеловать готов! Она всё ворчит, мол, пожила своё, но как подумаю, что с ней сделать могли… И врагу бы такой смерти не пожелал. Так что три жёлтых я тебе с радостью отдам, ты их честно заслужил, друг мой!
— Ты обещал половину.
Человек призадумался.
— А припомни-ка, — с
- Сборник 'В чужом теле. Глава 1' - Ричард Карл Лаймон - Периодические издания / Русская классическая проза
- Советские авиационные ракеты "Воздух-воздух" - Виктор Марковский - Справочники
- Пока на землю валит снег - Руслан Лангаев - Детективная фантастика / Русская классическая проза / Социально-психологическая
- Юный техник, 2005 № 07 - Журнал «Юный техник» - Периодические издания
- Юный техник, 2003 № 06 - Журнал «Юный техник» - Периодические издания