У черноморских твердынь. Отдельная Приморская армия в обороне Одессы и Севастополя. Воспоминания - В. Сахаров
- Дата:18.08.2024
- Категория: Разная литература / Военное
- Название: У черноморских твердынь. Отдельная Приморская армия в обороне Одессы и Севастополя. Воспоминания
- Автор: В. Сахаров
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Обнимая их, Даниил Васильевич почувствовал боль в груди и только тогда увидел пятно крови на гимнастерке. Военфельдшер вынул торчавшую пулю, сделал наскоро перевязку, и Халамендык продолжал руководить боем.
Гитлеровцы, прорвавшись в лощину, лезут на склоны. Это сектор 9–й батареи, а ее орудия замолчали.
— Бомбят огневую позицию, — объясняет по телефону младший политрук Канищев.
— Саша, открывай огонь! —требует с НП Федор Сухомлинов. — Мы отбиваемся гранатами… Ползут, гады…
Огневики выскакивают из укрытий, гаубицы снова стреляют. Но над расчетами опять раздается свист падающих бомб, и по команде «Ложись!» люди прыгают в щели. А как только смолкают орудия, немцы вновь ползут к наблюдательному пункту командира батареи на высоте 57.8. Там в живых уже только двое — Сухомлинов и один разведчик.
— Саша! У нас кончились гранаты, — передает Федор. — Отбиваться нечем…. Немцы тут, рядом… Приказываю — огонь на меня!..
Канищев выполнил это требование друга и еще раз услышал в телефонной трубке его голос:
— Молодец, Саша!… Снаряды ложатся хорошо…
Больше с наблюдательного пункта 9–й батареи не донеслось ничего. Младший лейтенант Федор Тимофеевич Сухомлинов и его товарищи геройски погибли в первое утро июньского штурма.
Около 11 часов усилился натиск врага на участке третьего батальона 79–й бригады. Здесь наступал фашистский пехотный полк, поддерживаемый танками. Не считаясь с потерями, гитлеровцы штурмовали склон высоты 59.7, где находились наблюдательные пункты Умеркина и Постоя.
Пока их батареи прикрывали огнем подступы к НП, было еще ничего, но в самый критический момент прервалась связь. Замолчал телефон — прекратились и сдерживавшие врагов разрывы снарядов.
— Хенде хох, рус! — услышал вдруг Умеркин совсем рядом. На бруствер вскочил немец с автоматом, с засученными по локоть рукавами. Умеркин успел вскинуть пистолет и выстрелить первым. Гитлеровец упал. Вслед за ним Абдулхак уложил еще двоих, а четвертого сбил с ног, запустив в него камнем, — в пистолете кончились патроны. Затем сорвал с убитого немца нож и бросился на немцев, которые были уже в окопе…
Артразведчики перебили прорвавшихся на НП гитлеровцев. Но другие фашисты уже обошли их окоп. Осмотревшись, командир батареи решил отходить на высотку, что метрах в восьмистах позади, и понес на руках раненого командира взвода. По пути Умеркин поджег бутылками вражеский танк.
Бой шел уже у подножия следующей высоты. Немцам удалось подняться по ее склону. Но дальше они в первый день штурма пройти не смогли.
С нового места Умеркин попытался связаться с командиром 1–го дивизиона. Но связь восстановилась лишь со своей батареей. Оттуда Умеркину сообщили:
— Только что по запросу капитана Постоя вели огонь по его наблюдательному пункту. Связи с ним больше нет…
8 июня после полудня бой приблизился к огневым позициям 1–го дивизиона — фашистские танки и пехота рвались кратчайшим путем к кордону Мекензи.
— Выкатить орудия для стрельбы по танкам прямой наводкой! — приказал своим батарейцам младший лейтенант Умеркин. — Занять круговую оборону. Приготовить гранаты, бутылки!
Восемь танков шли прямо на батарею. Головной вылез из кустов, медленно разворачивая башню. Командир орудия Федор Востриков поймал ее в перекрестие панорамы. Грянул выстрел, и танк замер, окутываясь дымом.
По другому танку бьют расчеты Искандерова и Вагина. Подбитая машина пытается развернуться, но оседает набок, потеряв гусеницу. А позицию батареи уже обстреливают немецкие автоматчики. Прорвавшийся с фланга танк бьет по орудию Вострикова. Расчет залег в укрытии и остается невредимым. Вагин выручает Вострикова точным выстрелом по башне танка. Востриков не остается в долгу—подбивает другой танк, нацелившийся на гаубицу Вагина.
— Ни шагу назад! Бей гранатами! — слышат батарейцы звонкий голос Абдулхака Умеркина.
Расчет Вострикова поджигает еще один танк. Уцелевшие танки — два из восьми — поворачивают обратно. Перебежками отходит фашистская пехота.
Удержали свои позиции также 2–я и 3–я батареи. 1–й дивизион не дал врагу с ходу овладеть кордоном Мекензи.
Но в тот же день, 8 июня, фашистские танки и пехота оказались у командно–наблюдательного пункта на«шего полка, на высоте 64.4.
К нам на КП дивизиона прибежал запыхавшийся боец. «От начальника штаба полка!» — выкрикнул он, протягивая лейтенанту Куцинскому записку. Виктор Родионович прочел: «Срочно откройте огонь по прорвавшимся в лощину юго–западнее нас пехоте и танкам противника. Чернявский».
Куцинский приказал мне передать на 9–ю батарею номер условного рубежа, который не мог быть раньше пристрелян, и внести поправки после контрольного выстрела. Мы со связистом пробираемся на соседнюю высоту. Ее трудно узнать. Кажется, будто произошло землетрясение: окопы, отрытые в полный профиль, полуразрушены, на месте траншей — какие‑то бугры. Нет больше ни кустов, ни травы, земля дымится…
По лощине медленно ползут, ведя огонь, четыре немецких танка. А над позициями 9–й батареи кружит свора «юнкерсов». Их бомбы подняли тучу черной пыли. И под такой бомбежкой батарея ведет огонь!..
«Выстрел!» — повторяет команду связист. Вносится поправка, и следующий снаряд разрывается в лощине среди танков. Батарея переходит на беглый. Видно, как два танка остановились и выскочившие из них фашисты бегут в кусты. Один танк пытается повернуть к Камышловскому оврагу, но очередной снаряд останавливает и его. Только четвертый рванулся вперед, к окопам полкового командно–наблюдательного пункта. Но вот и он окутался дымом. Как потом выяснилось, его поджег бутылками капитан Майборода.
«Сокол»! «Сокол»!..» — вызывает мой связист. Но «Сокол» больше не отзывается. Связист убегает вдоль линии и возвращается растерянный:
— Узел связи разбит, там все погибли…
Бежим туда вместе. Дымится большая воронка. И никого живого вокруг. Пытаемся соединить напрямую, без коммутатора, разметанные по кустам концы проводов. Раз даже услышали позывные 9–й батареи. Но вблизи разорвались новые бомбы, и всякая надежда восстановить связь пропала.
О том, что происходило в это время на команднонаблюдательном пункте полка, нам стало известно лишь через несколько часов.
…Атака танков была отбита, но до роты гитлеровцев прорвалось на высоту. На КНП кроме начальника штаба Константина Яковлевича Чернявского, который остался за командира полка, отправленного в санчасть, находились командир 747–го стрелкового полка подполковник Шашло, капитан Василий Майборода, командир взвода разведки Николай Лугин, сержант Иван Хвостенко, радист Шкурат, артразведчик Холод. Они и приняли неравный бой.
Наши товарищи расчетливо вели огонь, но фашисты, не считаясь с потерями, все ближе подбирались к их окопам. В блиндаже радист настойчиво повторял позывные батарей, с которыми полчаса назад оборвалась связь.
Несколько гитлеровцев уже проникли в ходы сообщения, когда одна батарея наконец отозвалась. Ее снаряды заставили отойти основную группу атакующих. Однако те, что успели вскочить в окопы, забрасывали КНП гранатами. Убитый радист навалился на передатчик, словно прикрывая его собственным телом. Задело осколками Шашло и Чернявского.
— Ничего, пустяки, — отстранил он Майбороду, кинувшегося к нему с перевязочным пакетом. В это время Лугин и Хвостенко «лимонками» уничтожили фашистов, засевших в ходах сообщения.
Но связи больше не было, КНП не мог вызвать огонь батарей, и враги снова стали приближаться.
— Пока хоть один из нас жив — высота наша! — ободрял товарищей Константин Яковлевич Чернявский.
Как ни отбивалась горстка героев, немецкие автоматчики опять оказались в их окопах. Сраженный выстрелом в упор, упал капитан Майборода. Убит был Шашло, разрывом гранаты ранило в ногу Лугина.
У Чернявского слетела фуражка, волосы засыпало песком. Константин Яковлевич, не выпуская из рук автомата, бил и бил короткими очередями по ближайшим гитлеровцам.
Вдруг начальник штаба присел, схватившись за грудь. Лугин, забыв про собственную рану, бросился к нему. Но подполковник выпрямился, схватил противотанковую гранату и, высунувшись из окопа, швырнул ее в подбегавших немецких солдат.
— Держитесь! — услышал Лугин еще раз голос Чернявского, а оглянувшись, увидел, что начальник штаба лежит на дне окопа.
И все‑таки атаки на командно–наблюдательный пункт были опять отбиты. Только когда прекратился вражеский натиск, Николай Лугин заметил, что день уже кончился, солнце зашло. В окопе он остался вдвоем с сержантом Иваном Хвостенко. Лугин разрезал одежду и сделал себе перевязку, но вылезти из окопа сил не хватало. Хвостенко сумел вскарабкаться на бруствер и подал сверху руку. Лугин ухватился за нее, но тут же почувствовал, как рука товарища ослабла, — Хвостенко был уже мертв.
- Сборник трудов участников городской научной конференции «Дух и культура Ленинграда в тылу Советского Союза в годы Великой Отечественной войны 1941-1945 годов» - Сборник статей - История
- Сражение года: оборона Саур-Могилы - Евгений Норин - Публицистика
- Космический маршал. Недетские игры - Наталья Бульба - Космическая фантастика
- Категория вежливости и стиль коммуникации - Татьяна Ларина - Культурология
- Аквариум. (Новое издание, исправленное и переработанное) - Виктор Суворов (Резун) - Шпионский детектив