Безнадежные войны. Директор самой секретной спецслужбы Израиля рассказывает - Яков Кедми
- Дата:29.10.2024
- Категория: Разная литература / Военное
- Название: Безнадежные войны. Директор самой секретной спецслужбы Израиля рассказывает
- Автор: Яков Кедми
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Как бы ни был тяжел для меня этот эпизод войны, оказалось, что судьба приготовила мне еще более трудное испытание. У меня возникла идея вручить каждой семье погибших карту с указанием места, где погибли их близкие, добавить несколько слов об обстоятельствах гибели и соболезнование от батальона. Получив разрешение на использование военных карт, я приготовил памятный комплект для каждой семьи. Я навестил семьи всех погибших, кроме семьи Ишая Изхара, – к ним, как я уже писал, Эхуд поехал сам, – и это было намного тяжелее, чем все, что я пережил за время боев.
Самым тяжелым и запоминающимся оказался визит к родителям врача нашего батальона, доктора Одеда Бен-Дрора. Мы не были знакомы лично, и я лишь раз видел его мельком во время формирования. Он погиб в первом бою, на направлении «Тиртур», при артобстреле, занимаясь ранеными. Вместе с ним погибли и два санитара. Я приехал к его родителям, которые жили в маленькой квартире. Кажется, это был Рамат-Ган или Гиватаим. Меня встретили два человека, выглядевшие очень постаревшими и притихшими. На комоде стояли фотографии Одеда. Я присел, и мы стали беседовать. Его родители оказались родом из Польши, они выжили в Освенциме и встретились уже после войны. Они вышли из ада замученные, раздавленные, разбитые, вышли для того, чтобы начать новую жизнь, создать семью в новом, своем государстве. У них родился единственный сын. Он окончил медицинский факультет прямо перед войной и начал работать детским врачом в больнице Тель А-Шомер. Сын-врач – это мечта любой еврейской матери, и вот теперь его нет. Злая судьба, поглумившаяся над ними во время Катастрофы, предоставила им передышку почти в тридцать лет, а затем нанесла окончательный удар, лишив их смысла и цели жизни. Я смотрел на этих двоих людей с потухшим взглядом, у которых не осталось сил жить дальше. Не для кого и не для чего. Нет надежды, только огромная, ни на секунду не прекращающаяся боль. И я чувствовал то же самое, что и во время посещения других семей, только на этот раз еще сильнее: я чувствовал стыд оттого, что остался в живых. У Твардовского есть замечательное стихотворение на эту тему:
Конечно, никакой моей виныВ том, что другие не пришли с войны,В том, что они, кто старше, кто моложе,Остались там, и не о том же речь,Что я их мог, но не сумел сберечь,Речь не о том, но все же, все же, все же…
Родители хотели услышать мельчайшие подробности о том, как погиб их сын и как он вел себя в последние минуты. Я рассказывал им все, что знал, но не всегда правду. Ведь я не мог сказать, что их сын погиб от случайного израильского снаряда, а были и такие случаи. Почти всем я говорил, что смерть была легкой, что сын вел себя героически, как и подобает солдату. Не знаю, верили ли они мне или нет, но, надеюсь, им становилось хоть немного легче. И я различал в их глазах вопрос, которого они, возможно, сами не осознавали и не задали бы никогда в жизни: «Почему он, а не ты? Как же так, в одном и том же бою один погибает, а другой остается жить?» У меня нет ответа. Только чувство вины за то, что я остался в живых.
20
Из войны я вышел другим человеком. Прошлое не оставляет меня: я помню почти каждый бой и каждый эпизод. И в армии, и впоследствии, когда начал работать в системе спецслужб, я снова и снова анализировал все, что произошло. Каждый раз пытаясь заново осмыслить все пережитое, но на базе нового опыта и знаний, которые я приобретал. В особенности в Колледже национальной безопасности, как во время обучения, так и по окончании. И во время Первой Ливанской войны, и во время Второй, самой жалкой и неудачной.
Анализируя войну Судного дня, я пришел к некоторым тяжелым заключениям. Я приучен постоянно приходить к выводам, иногда к самым тяжелым и неприятным, никогда не пытаясь уйти от них. Нет ничего хуже, чем самообман, – это прямой путь к неудаче. Правда начинается с того, что человек отказывается врать самому себе, и я решил ради себя самого себя никогда не обманывать. Это принцип, который я отточил с годами, сопровождает меня всю жизнь. Оценивая войну Судного дня, я не раз спрашивал себя: насколько эта война была необходима? Можно ли было ее предотвратить? 2800 погибших – это было неотвратимо? Комиссия Аграната не занималась этим, да и израильское общество старалось не углубляться в этот вопрос. Предотвращение войн – не самая сильная наша сторона, Израилю не удалось избежать ни одной излишней, ненужной войны. Хотя, казалось бы, наше государство пресытилось войнами и должно было извлечь уроки из прошлого. Кроме Войны за независимость, все остальные войны Израиля можно и нужно было предотвратить. Наше общество в большинстве своем ведет себя как стадо, подогреваемое и ведомое истерическими воплями, призывающими к войне, не понимая и даже не пытаясь понять, что происходит. И лишь когда горечь поражений и боль потерь возвращают нас к действительности, мы начинаем кое-что осмысливать. Тогда мы вдруг неожиданно осознаем шокирующую, трагическую реальность и, парализованные ею, впадаем в апатию.
В результате войны Судного дня государство оказалось в такой же политической ситуации, к которой можно было прийти и без войны. Самая серьезная проблема в том, что причины, приведшие нас к войне, как и ошибки, допущенные в ходе военных действий, коренились не в личных проблемах того или иного политика, а в проблемах системных. Как политической, так и оборонной, военной и общественных систем государства. Помню предвыборные лозунги, которыми пестрели стены домов накануне войны: «Никогда страна не была в таком наилучшем положении!!!» или «Полагайтесь на нас!» Государственные лидеры убеждали нас, что ситуация стабильна и Израиль может сохранять существующее положение еще много лет. Если сравнивать положение Израиля до войны с мирным договором с Египтом всего через шесть лет, то боль, гнев и обида только усиливаются. Тогда еще я не осознавал этого в полной мере и с такой ясностью. Мне казалось, что, будь у нас другое правительство, мы смогли бы добиться лучшего результата. Только Мирный договор с Египтом и Первая Ливанская война привели меня к прозрению и более глубокому и серьезному подходу к нашим проблемам.
Серьезным фактом является то, что военное поражение в войне Судного дня было не меньшим, чем политическое, несмотря на частичные успехи на поле боя. Во время военных действий не обнаружилось ничего нового, чего бы израильская армия и разведка не знали об армиях Сирии и Египта. Однако ни Генштаб, ни оперативное управление, ни армия в целом не смогли оценить ту информацию, которая была в их распоряжении. Несмотря на имеющиеся данные, армия не была готова к этой войне ни организационно, ни стратегически, ни тактически. Неудача разведки была по отношению с самой себе, своим профессиональным требованиям и стандартам, но не по отношению к армии. Не разведка определяет готовность армии к войне. Руководитель, получив оценку разведки, должен сам прийти к оперативным решениям, следующим из полученных им сведений. Египетская армия не была уверена в том, что война начнется, пока не был дан приказ. Только один человек, президент Египта, знал, и то не окончательно, отдаст ли он приказ или нет. Тяжелые сомнения Садата вполне могли привести его к решению отложить приказ о начале войны. Генштаб Египта не хотел войны. Египетская армия отлично сознавала свою слабость перед армией Израиля.
Голда Меир, тогдашний премьер-министр Израиля, полагалась на заверения и обещания армии, а армия не оправдала ожиданий. Ни ВВС, ни сухопутные войска, ни Северный и ни Южный фронты не выполнили своих обязательств. Во всем обвинили разведку. Ну а если бы разведка предупредила, что война начнется 6 октября? Разве мы были в состоянии помешать армии Египта форсировать канал? Или перебросили бы на Голанские высоты дополнительные силы? Ведь Генштаб был уверен, что при соотношении сил, которые он сам и определил, регулярные части израильской армии смогут удержать и египетскую, и сирийскую армии на границах 1967 года по меньшей мере 48 часов.
Я как-то слышал от Эхуда Барака, что перед войной в Генштабе обсуждали вопрос: сформировать ли еще одну бронетанковую дивизию или же дополнительную эскадрилью самолетов «Фантом». Решили в пользу эскадрильи «Фантомов». Такова была логика высшего командования в формировании вооруженных сил. Но одной эскадрильей больше или меньше – это не влияло на ход войны Судного дня. В то же время, если у израильской армии была бы еще одна бронетанковая дивизия, весь ход военных действий был бы другим и на севере, и на юге. И вот через 30 лет после этих событий наша армия повторяет ту же ошибку, отдавая излишнее предпочтение ВВС, и мы все опять расплачиваемся за это.
Войска израильской армии на Синае были организованы и занимали позиции в точном соответствии с планом обороны и, тем не менее, потерпели неудачу. Система обороны на Голанских высотах была организована в точности согласно планам и даже усилена. Непосредственно перед войной Моше Даян настоял, вопреки многочисленным возражениям, чтобы на Голаны перебросили еще один, 7-й танковый полк. Но, несмотря на подкрепление и героическое сопротивление израильских солдат, через сутки между сирийскими танками и Израэльской долиной не осталось израильских войск. Так что не разведка виновата в том, что сирийцы почти целиком захватили Голанские высоты, включая штаб дивизии. Виновато в этом высшее командование Армии Израиля, которое не смогло правильно оценить ни боеспособность противника, ни свою собственную, даже на уровне простого соотношения сил. То количество израильских войск, которое было выставлено против сирийской и египетской армий, не было в состоянии предотвратить ни форсирование ими Суэцкого канала, ни захват Голанских высот.
- Миры Клиффорда Саймака. Книга 17 - Клиффорд Саймак - Научная Фантастика
- Новейшая история еврейского народа. Том 3 - Семен Маркович Дубнов - История
- Кто и как изобрел Страну Израиля - Шломо Занд - История
- Две смерти - Петр Краснов - Русская классическая проза
- Конец детства (сборник) - Джон Кристофер - Научная Фантастика