День «N». Неправда Виктора Суворова - Андрей Бугаев
- Дата:20.06.2024
- Категория: Разная литература / Военное
- Название: День «N». Неправда Виктора Суворова
- Автор: Андрей Бугаев
- Просмотров:2
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Несмотря на то, что по условиям договора Выборг отходил к Советскому Союзу, части Красной Армии штурмовали город до полудня. В этих бессмысленных атаках погибли сотни красноармейцев. Смысл штурма остается вне пределов понимания и поныне. Ведь город и так отходил к СССР в соответствии с условиями мирного договора… Финские солдаты, как и в 1944 году, защищали Выборг до последнего. До 12 часов. Стрельба прекратилась. Финские части снялись и ушли. Население покинуло город раньше. Покинуло почти поголовно.
Каковы же итоги Зимней войны?[191] Что принесла она нам? Какой увидели Красную Армию в ее первых после Гражданской войны серьезных боевых действиях сторонние, но крайне заинтересованные наблюдатели?
Вот как оценивает события В. Суворов:
«С точки зрения большой политики, бои в Финляндии были поражением Советского Союза: цели войны были объявлены слишком откровенно и отчетливо, теперь пришлось объявить, что мы воевали не за включение новой республики в состав СССР, а за «безопасность города Ленина».
«Правительство» Куусинена, «народно-освободительную армию[192] Финляндии» пришлось без шума разогнать, вроде не было никогда такого «правительства» и такой «армии».
Однако с точки зрения чисто военной это была блистательная победа, равной которой во всей предшествующей и во всей последующей истории нет ничего…»[193]
То, что конфликт с Финляндией явился провалом внешней политики Сталина, сомнений не вызывает. Впрочем, буквально через строку В. Суворов утверждает, что немалые политические дивиденды извлечь все же удалось:
«…уже летом три государства Балтии… сдались Сталину без боя и превратились в «республики» Советского Союза.
Правительства… этих стран… сделали страшный, но правильный вывод: …Если Сталин решил, то Красная Армия уничтожит кого угодно, сама при этом понесет любые потери, но сталинский приказ выполнит. И три государства сдались без единого выстрела.
…Красная Армия продемонстрировала такую мощь в Финляндии, что после этого другие страны сдавались без боя…»[194]
Думается все же, что «сдача» без боя трех прибалтийских государств была обусловлена не столько прорывом линии Маннергейма, сколько разгромом Франции. Повторюсь, дестабилизация этих стран была инициирована Сталиным не в марте-апреле, по завершении Финской войны, а лишь в июне, когда Франция, единственная страна, на чью защиту могли они еще рассчитывать, капитулировала. К тому же возможности[195] Эстонии, Латвии и Литвы оказать сопротивление Красной Армии оказались сведены на нет созданием на их территории советских военных баз. От вооруженной борьбы правительства этих стран отказались еще осенью 1939 года, до советско-финляндского конфликта. Финляндия же, подготовленная к оборонительной войне, заручившаяся поддержкой англо-французов, тогда, в октябре 39-го, развернуть наши военно-морские базы на своей территории не позволила, «без боя» не сдалась и в результате, пройдя через войну и потеряв Карельский перешеек, независимость сохранила.
СССР увеличил территорию, «обеспечил большую безопасность для одной из своих столиц»[196], но… заплатил за это потерей военного и политического престижа и толкнул в объятия Гитлера еще одного, возможно самого боеспособного и стойкого, союзника.
Что касается «блистательной военной победы», тут есть о чем поспорить. При этом не отрицаю героизм и непривередливость советского солдата, действительно сделавшего невозможное. Бросавшегося в лоб на прикрытые минными полями и проволочными заграждениями финские доты. Под перекрестным огнем. По метровому снегу. При сорокаградусном морозе. Проломившему в конце концов мощнейшую в мире систему укреплений. Ценой многих десятков тысяч жизней проломившему.
Но из этого вовсе не следует, что Красная Армия проявила себя с лучшей стороны. Напротив, та цена, та кровь, которую пришлось пролить за полосу карельской земли, лишь подчеркивает всю нашу расхлябанность, все ошибки, допущенные командованием разных уровней, от обещавшего скорую легкую победу, расписавшегося в полной своей некомпетентности Ворошилова до растершихся старших лейтенантов, враз ставших командирами полков. Сказались результаты репрессий, доведшие вооруженные силы до катастрофического некомплекта командного состава.
Но все это следствия. А главная причина заложена была в сути правящего режима. В том, что стратегические решения принимались узкой группой людей, если не одним человеком. Ошибка в оценке способности финнов к войне привела к серьезной неудаче. А неверное представление о намерениях немцев летом 41-го — к катастрофе.
В. Суворов упускает из вида простую вещь. Это сейчас можно спокойно разобраться в ситуации. «Вспомнить» о природных и погодных условиях, словно предназначенных для успешной обороны. И оценить свершенное по достоинству. А тогда растерянные наблюдатели увидели и осознали лишь одно. Немцы при минимальных потерях покончили с Польшей. С той самой Польшей, которая дала Красной Армии столь жестокий отпор в 1920 году. И с легкостью захватили Норвегию[197], отделенную от них морем, с сильнейшим в мире, враждебным им флотом. И не побоялись открыто бросить вызов англо-французам. И те, считавшиеся вплоть до падения Франции самыми сильными на континенте, так и не рискнули их одернуть…
Кого волновал мороз за 35 градусов, и снеговой покров в человеческий рост, и болотистая местность, и мины… Результат, вне всякого сомнения, отрицательный результат, был налицо. Крошечная Финляндия нанесла напавшему на нее гиганту такие раны, что последнему пришлось, довольствуясь малым, отступить.
К тому же и «чисто военные» наши просчеты были налицо. Прежде всего речь идет о недооценке противника. Понятно, что инициатива исходила от Сталина, и приказ на вторжение обсуждению не подлежал. Понятно, в том, что все пройдет, «как в Польше», его убедил столь же далекий от стратегии, видимо, посчитавший, что более чем шестидесятикратное (!) превосходство в численности народонаселения уже само по себе гарантирует скорую безоговорочную победу, Ворошилов. Но… никто против этого не возражал[198]. Лишь Б. М. Шапошников «считал контрудар[199] по Финляндии далеко не простым делом и полагал, что он потребует не менее нескольких месяцев напряженной и трудной войны даже в случае, если крупные империалистические державы не ввяжутся прямо в столкновение»[200].
Ущербность плана военных действий очевидна. К. А. Мерецков, непосредственно занимающийся подготовкой войск, утверждает, что «имелись как будто бы и другие варианты[201] контрудара. Каждый из них Сталин не выносил на общее обсуждение в Главном военном совете, а рассматривал отдельно, с определенной группой лиц, почти всякий раз иных»[202]. О содержании этих планов можно только догадываться. Несомненно одно: Сталиным они были отвергнуты в том числе и потому, что, предполагая активное сопротивление со стороны финской армии, показались уверившемуся в обратном вождю слишком громоздкими. А нужно было, как ему представлялось, особо не мудрствуя, просто войти.
9-я армия, от которой, как свидетельствует К. Симонов, «поначалу больше всего ждали»[203], должна была просто продвинуться по «талии» на Каяни и Оулу, разрезав Финляндию пополам. 8-я армия — просто занять северо-западный берег Ладожского озера и выйти в тыл системы финских укреплений. Но финны в Карелии дали такой отпор, что об обходе линии Маннергейма с левого фланга вскоре пришлось забыть. Тогда, имея двукратное превосходство в живой силе и подавляющее в танках и артиллерии, стянув на фронт почти всю авиацию, не придумали ничего лучшего, чем ударить по ней в лоб. И тут выяснилось, что о подлинной мощи финских оборонительных укреплений руководство РККА имело, мягко говоря, поверхностное представление.
«Некоторые сотрудники нашей разведки, как это явствовало из присланных в ЛBO материалов, считали даже эту линию не чем иным, как пропагандой.
…Красной Армии пришлось буквально упереться в нее, чтобы понять, что она собой представляет»[204].
Но… штурмовали. Обстреливали форты полковой артиллерией — снаряды «сорокапяточек» и 76,2-миллиметровых «полковушек» от полутораметрового железобетона отскакивали, как горох. А более мощная артиллерия появилась куда позже, когда войска «уперлись», и стало ясно, во что. Использовали «новейшие» танки «БТ-7» с десятимиллиметровой бортовой броней. Пропустив в пространство между дотами, финны с бортов их и расстреливали. О них речь еще впереди. И бросалась в яростные, но безуспешные атаки пехота. На проволоку, по минным полям. И гибла, гибла…
Пришлось остановиться и серьезно подготовиться. Ударили жесточайшие даже для этих широт морозы. Тут вскрылись все «особенности» тыловой службы. Теплое обмундирование доходить до фронта упорно не желало. В ноябре не озаботились, нацеленные высшим руководством на несколько дней боев. А когда бои затянулись, и прошел декабрь, и январь, и наступил февраль, все как-то не спешили проявить инициативу. И… воровали, конечно[205].
- Аквариум. (Новое издание, исправленное и переработанное) - Виктор Суворов (Резун) - Шпионский детектив
- Русская пехота в Отечественной войне 1812 года - Илья Эрнстович Ульянов - История
- Бог Мелочей - Арундати Рой - Современная проза
- Последняя крепость Рейха - Андрей Васильченко - История
- Кровавый кошмар Восточного фронта - Карл Кноблаух - Биографии и Мемуары