Неверная - Али Айаан Хирси
- Дата:02.08.2024
- Категория: Разная литература / Современная зарубежная литература
- Название: Неверная
- Автор: Али Айаан Хирси
- Просмотров:5
- Комментариев:0
Аудиокнига "Неверная" - захватывающий рассказ о силе воли и стремлении к свободе
В аудиокниге "Неверная" вы окунетесь в историю главной героини, которая смело идет против общественных устоев и традиций. *Али Айаан Хирси* рассказывает о жизни женщины, которая решает бороться за свое право на самоопределение и свободу выбора.
Главная героиня книги сталкивается с непониманием и преследованиями, но несмотря на все трудности, она не отступает и не сдается. Ее история вдохновляет на борьбу за собственное счастье и освобождение от оков общественного мнения.
Автор *Али Айаан Хирси* - известная политик и писатель, которая сама прошла через множество трудностей и испытаний. Ее книги всегда отличаются глубоким анализом общественных проблем и яркими образами героев.
На сайте knigi-online.info вы можете бесплатно и без регистрации слушать аудиокниги онлайн на русском языке. Здесь собраны лучшие произведения современных авторов, которые поразят вас своей глубиной и эмоциональностью.
Не упустите возможность окунуться в мир увлекательных историй, которые заставят задуматься над важными вопросами жизни. Погрузитесь в атмосферу книги "Неверная" и почувствуйте всю ее силу и энергию!
Погрузитесь в мир современной зарубежной литературы с аудиокнигой "Неверная" и ощутите всю глубину истории главной героини. Современная зарубежная литература
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Это было ужасно. В лагере все называли себя мусульманами, но никто не помогал бедным женщинам, даже во имя Аллаха. Все молились – даже та девушка в хижине, – но никто не проявлял сочувствия.
Температура у Махамууда начала спадать, когда Махад добрался до нас из Найроби. У него были с собой кенийские шиллинги: субклан Осман Махамуд выделил ему средства на то, чтобы спасти столько людей, сколько он сможет. Я сказала Махаду, что он должен поехать в Добли и вывезти семью Афлао и Айнан-шие в безопасное место. Он обещал сделать все, что будет в его силах.
Теперь брат вел себя как главнокомандующий, хотя мне казалось, что он прибыл уже после сражения. Он громко выразил обеспокоенность тем, что я живу в таком ужасном месте, и велел немедленно отправляться в Найроби с женой Махамууда и его детьми. Он же на обратном пути заберет семью Махамеда и Марьян с детьми. Но я знала Махада и понимала, что его намерения не имеют ничего общего с реальностью. Поэтому сказала, что остаюсь. Я не могла бросить эти семьи, а главное – безымянного малыша.
Махад уехал в Добли. Через два дня после того, как он вернулся с Айнаншие, Афлао и остальными, Махамууд окончательно поправился. Никто не умер, даже тот младенец. Денег, которые предназначались на взятки и транспорт, стало значительно меньше, потому что я покупала на них еду в приграничных кенийских деревушках. Люди вокруг нас уже стали бросать голодные взгляды на наши припасы. Теперь, когда Махамууд выздоровел, пришло время отправляться в Кению.
Нас было очень много: пятнадцать взрослых и шестнадцать детей, – поэтому мы решили разделиться. Махад с семьей Афлао и Айнаншие оставался в лагере еще на день, а я отправлялась в путь немедленно, вместе с Махамуудом и другими.
Сначала надо было отыскать офицера Мвауру и заново договориться с ним. Мы с Махамуудом шли вдоль границы, и каждый раз, когда солдаты останавливали нас, я говорила с ними на суахили. Наконец мы обнаружили Мвауру на равнине, где сотни беженцев торговались с кенийцами, у которых были пикапы и автобусы. Мваура посмотрел на меня и сказал:
– А, ты та девушка, которая говорит на суахили.
Он стал намного приветливее. Я дала ему еще несколько тысяч шиллингов, чтобы он пропустил нас всех. Это была легкая сделка между двумя взрослыми людьми. Мваура оказался добрым человеком. Позже я поняла, что сильно переплатила ему: Махад проделал тот же путь за гораздо меньшие деньги.
Еще несколько дней Махамууд торговался с водителями. Снова и снова он возвращался на сомалийскую сторону границы, где мы ждали его, и говорил:
– Может быть, завтра получится.
Нас было много, а цены были очень высоки. Все сомалийцы, у которых еще были деньги, тоже старались подкупить пограничников и предлагали огромные суммы тем, кто готов был довезти их до Найроби. Наконец Махамууд сказал, что договорился. Он нашел водителя автобуса, который согласился взять нас с собой, но на это ушли почти все оставшиеся деньги.
Автобус высадил нас неподалеку от Гариссы, где мы скоротали ночь. Потом мы добрались до Гариссы, а оттуда отправились в Найроби. К этому времени дети уже даже не плакали; они были почти неподвижны.
* * *Мы вернулись домой в десять тридцать утра в конце февраля 1992 года. Меня не было три недели, и мама уже совсем было отчаялась; она похудела и осунулась.
Наконец мы нормально поели и напились чистой воды. Затем, даже не приведя себя в порядок, я усадила Марьян в такси и сказала водителю, чтобы он отвез нас в госпиталь Найроби. У нас совсем не осталось денег, а больница была очень дорогой – меня там оперировали, когда учитель проломил мне череп. Но я знала, что в госпитале нам сначала помогут, а уже потом попросят заплатить. В тот момент единственно важным для меня было спасение ребенка.
Подойдя к стойке регистрации, я сказала:
– Этот младенец умирает.
Глаза медсестры расширились от ужаса. Она взяла малыша, поставила ему капельницу, и понемногу эта маленькая тень стала обретать человеческие черты. Через некоторое время он открыл глаза.
– Ребенок будет жить, – сказала медсестра.
Она велела нам оплатить счет в кассе. Я разыскала директора госпиталя, немолодого индийского доктора, рассказала ему нашу историю и объяснила, что у нас нет денег. Директор взял счет и порвал его: для него это не имело значения. Затем он объяснил, как ухаживать за ребенком, где достать необходимые соли, и мы поехали домой.
Мама заплатила за такси и посмотрела на меня с уважением.
– Отличная работа, – произнесла она. В ее устах это был редкий комплимент.
В последующие дни ребенок начал поправляться, постепенно превращаясь из персонажа фильма ужасов в нормального, живого и любопытного малыша. Однажды за ужином я сказала:
– Теперь нужно дать ему имя.
Ему тогда было около шести недель. Как только я произнесла эти слова, в дверь постучали: к нам приехал еще один беженец, восемнадцатилетний младший брат Османа, Махамууда и Махамеда. Его звали Аббас Абдихалин.
– Давайте назовем ребенка в честь меня, великого Аббаса! – насмешливо предложил он.
И ребенка действительно назвали Аббасом. Сейчас он, наверное, уже подросток.
А тогда малыш Аббас быстро стал всеобщим любимцем. Ребенок, оставшийся без отца и без будущего, мог легко умереть. Выжив по милости Аллаха, он стал для нас настоящим сокровищем, все баловали и защищали его. В доме было полно народу, и все радовались уже тому, что остались живы. Мама усыновила двух моих кузенов, которых я привела с собой. Она была с ними нежна, готовила для них особые блюда. Странно, но какое-то время мама была счастлива в окружении этого огромного количества родственников. Начался Рамадан – месяц семей, – а наш дом был словно место встречи всего субклана Осман Махамуд.
Нам стали присылать средства из-за границы. Сомалийцы со всех концов света – из Канады, из Европы – передавали нам деньги по системе hawala. Это еще один пример истинно сомалийской находчивости. Вы идете к человеку в Торонто, Стокгольме или Куала-Лумпуре, даете ему наличные, а он звонит в магазин в сомалийском квартале Найроби, Бирмингема или какого-то другого города и договаривается о том, что ваш друг получит там деньги. Есть комиссия, но не нужно заполнять никаких бумаг. Весь процесс занимает день или два и основывается исключительно на доверии между членами клана или Мусульманского Братства.
У нас хватало денег на еду, но в доме находиться было невозможно. Стоял ужасный шум, а относительный порядок можно было поддерживать, только когда мужчины уходили на весь день. Чесотка и вши сводили нас с ума. Особенно вши. Мы закупали литрами лосьон в аптеках, но он мог помочь, только если бы все обитатели дома использовали его одновременно и постирали свои вещи. Однако кто-то постоянно забывал об этом или просто ленился. К тому же в доме постоянно появлялись новые люди. В какой-то момент нас было тридцать пять или даже сорок человек. Мы постоянно заражали друг друга; это было похоже на эпидемию.
Однажды Махад привел домой двух друзей из клана Хавийе, которым некуда было идти. Он не мог бросить их на улице в Найроби, но наша квартира была до отказа забита людьми Дарод, которые целыми днями проклинали «мясников» Хавийе. Махад зашел в дом, встал на пороге и представил этих двоих. Он объяснил, что они ни в чем не виноваты, а потом добавил:
– Мы не будем говорить ничего плохого о Хавийе.
Все застыли в шоке, но подчинились. Эти двое мужчин прожили с нами неделю.
В марте я получила письмо из Финляндии от женщины, которая была влюблена в Махмуда Мухаммеда Артана. Она приложила к письму их совместное фото и написала, что у Махмуда есть наша с ним фотография в рамке, но он сказал ей, что мы кузены. «Правда ли, что вы только двоюродные брат и сестра?» – спрашивала она, ведь Махмуд собирался на ней жениться.
Это было словно подарок судьбы. Я уже почти забыла о Махмуде, а теперь эта финская девушка предлагала забрать его у меня. Я написала ей вежливый ответ. Конечно, мы с Махмудом только кузены и потому не могли пожениться: это был бы инцест. А если он и намекал на какие-то отношения между нами, то наверняка чтобы подразнить ее. Потом я спрятала письмо с фотографией, чувствуя себя взрослой женщиной, которая умеет ловко решать свои личные проблемы.
- Пролог в поучениях - Протоиерей (Гурьев) Виктор - Православие
- Книга пяти колец - Мусаси Миямото - Древневосточная литература
- Давайте вместе - Николай Орехов - Научная Фантастика
- Как - Али Смит - Современная проза
- Общество с ограниченной ответственностью (ООО): от регистрации до реорганизации - Виталий Семенихин - Юриспруденция