Форма входа
0/0
Эпоха сериалов. Как шедевры малого экрана изменили наш мир - Анастасия Ивановна Архипова
- Дата:20.06.2024
- Категория: Кино / Культурология
- Название: Эпоха сериалов. Как шедевры малого экрана изменили наш мир
- Автор: Анастасия Ивановна Архипова
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Уважаемые читатели!
Тут можно читать бесплатно Эпоха сериалов. Как шедевры малого экрана изменили наш мир - Анастасия Ивановна Архипова. Жанр: Кино / Культурология. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн книги без регистрации и SMS на сайте Knigi-online.info (книги онлайн) или прочесть краткое содержание, описание, предисловие (аннотацию) от автора и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Описание онлайн-книги Эпоха сериалов. Как шедевры малого экрана изменили наш мир - Анастасия Ивановна Архипова:
Масштабный всплеск зрительского интереса к Шерлоку Холмсу и шерлокианским персонажам, таким, как доктор Хаус из одноименного телешоу, – любопытная примета нынешней эпохи. Почему Шерлок стал «героем нашего времени»? Какое развитие этот образ получил в сериалах? Почему Хаус хромает, а у мистера Спока нет чувства юмора? Почему Ганнибал – каннибал, Кэрри Мэтисон безумна, а Вилланель и Ева одержимы друг другом? Что мешает Малдеру жениться на Скалли? Что заставляет Доктора вечно скитаться между мирами? Кто такая Эвр Холмс, и при чем тут Мэри Шелли, Вольтер и блаженный Августин? В этой книге мы исследуем, как устроены современные шерлокианские теленарративы и порожденная ими фанатская культура, а также прибегаем к помощи психоанализа и «укладываем на кушетку» не только Шерлока, но и влюбленных в него зрителей.
Читем онлайн Эпоха сериалов. Как шедевры малого экрана изменили наш мир - Анастасия Ивановна Архипова
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
из общекультурного контекста.
Откуда же берутся эти «безудержные» и не одобряемые самим сновидцем, когда он бодрствует, желания? У Фрейда есть ответ на этот вопрос: они взялись из прошлого – это инфантильные желания. В первые годы своей жизни, которые затем окутываются амнезией, ребенок часто обнаруживает «резкие проявления эгоизма» (лекция 13). Враждебность и сексуальное соперничество в отношениях с родителями, эти не соответствующие «поставленному обществом идеалу» проявления, подчиняются закономерностям, которые описываются Фрейдом в терминах Эдипова комплекса.
Психическая жизнь детей с ее особенностями – эгоизмом, агрессией, инцестуозным выбором объекта любви – продолжает существовать для сновидения, т. е. в бессознательном. Отсюда вывод: то, что кажется «адским», злым в желаниях, прорывающихся во сне, всего лишь первоначальное, примитивное инфантильное в психической жизни.
Система сознания и система бессознательного отделены друг от друга. Фрейд разводит их «по разным комнатам»: на пороге стоит страж – цензура, отвергающая психические движения, пытающиеся из «комнаты» бессознательного проникнуть в «комнату» сознания. Отвергнутые бессознательные стремления оказываются вытесненными.
2. Лакан и поэзия бессознательного
Г. Архипов в своем обзоре «Понятия диссоциации и вытеснения (Verdrangung) как две парадигматические модели поля мировой психотерапии»23 прослеживает становление психоаналитической теории в ее радикальном отличии от совокупности других теорий, образующих поле психотерапии: там, где психотерапия предлагает идеал аутентичности, восстановление целостности, интеграцию функций «Я», исцеление травмы и гармонию, психоанализ указывает на фундаментальное расщепление субъекта, основанное на вытеснении.
Симптомы своих пациентов Фрейд расшифровывает так же, как сновидения, обнаруживая, что они являются способом выражения вытесненных воспоминаний при помощи уже знакомых нам механизмов сгущения, смещения и символизации. Постепенно он выясняет, что вытесненное травматическое событие на самом деле отсылает к еще более раннему событию, и приходит к парадоксальному выводу: первичной травмы, судя по всему, никогда не было в так называемой реальности. Травматично само столкновение субъекта с его собственным влечением: это уже не конкретная травма, а, если угодно, универсальная – травма возникновения субъективности24. Это столкновение приводит к «первичному вытеснению»: возникает бессознательное ядро, к которому в дальнейшем будут притягиваться все последующие вытеснения25.
Фрейдовское бессознательное – не «инстинкт», а «мысль, подчиняющаяся первичному процессу, лингвистическая загадка, ответом на которую будет инфантильное сексуальное желание»26.
Вокруг представления о расщеплении субъекта, вокруг «нехватки», присущей субъекту, будет строиться клиническая теория Жака Лакана. Фрейдовский субъект, подчеркивает Лакан, отнюдь не воплощен в эго. Этот субъект, который «на уровне нашего повседневного опыта предстает нам как глубокая раздвоенность, околдованность, полная отчужденность от мотивов собственных поступков», – этот субъект «является Другим»27. Он устроен иначе, чем «Я», повинуется своим собственным законам, его образования проявляются на уровне симптомов, сновидений, оговорок, ошибочных действий, острот. Лакан отождествляет субъект и фрейдовское бессознательное: субъект – это субъект бессознательного. Случайное, парадоксальное, неудачное, непроизвольное, ошибочное, даже скандальное – такова истинная природа субъекта. «Следы деятельности» субъекта, все эти фрагменты, обломки и нелепицы, подлежат расшифровке, как иероглифы на Розеттском камне.
Привлекая себе на помощь «лингвистическую науку»28, Лакан утверждает, что образования бессознательного – это эффекты смысла, порождаемого путем комбинирования означающих: бессознательное структурировано как язык. Лингвистическим понятием означающего Лакан заменяет фрейдовское понятие психической репрезентации (или представления) влечения. В сновидении «иероглифы» явного содержания функционируют как психические репрезентации, подчиняющиеся основным законам сгущения и смещения. Одно звено по ассоциативной цепочке тянет за собой другие, подобно тому как знаменитый кусочек бисквита пробуждает у прустовского героя вереницу забытых воспоминаний.
Означающие – не знаки, они отсылают не к реальности вне языка, а друг к другу внутри цепочки означающих. Смысл – это всегда двусмысленность, всегда творческая деятельность самого языка. Яркий пример работы такой цепочки – фрейдовский случай Человека-с-крысами; мучительная для этого пациента навязчивая и как будто бы совершенно бессмысленная фантазия о пытке с участием крыс (Ratten) возникает на пересечении целого ряда означающих, объединенных элементом – rat: частичные выплаты (Raten), отец – заядлый игрок (Spielratte), жениться (heiraten).
Человеческое существо «порабощено языком»29: нет субъекта вне языка. Субъект не говорит, а «проговаривается» языком, возникает в разрывах и стыках между означающими. В этом смысл лакановского высказывания о том, что «субъект является Другим»: Другой – это язык как сокровищница означающих, существующих до субъекта, подчиняющих его себе.
В этом определении, данном Лаканом Другому, легко опознается якобсоновское понятие кода как «хранилища всех возможных составляющих частей»30 – именно на статьи Р. Якобсона («Лингвистика и поэтика», «Два аспекта языка и два типа афатических нарушений») опирается Лакан, когда говорит о поэтической природе бессознательного. По Якобсону, поэтическая функция языка состоит в сосредоточении внимания на сообщении ради него самого31.
В переводе на язык психоанализа это означает, что речь бессознательного функционирует как цепочка, «чреватая эффектами творчества»32, порождающая новые смыслы. Как поэзию невозможно свести к простейшему однозначному сообщению, поскольку «неоднозначность <…> – естественная и существенная особенность поэзии»33, так и бессознательное невозможно расчислить и измерить, можно пншь читать его, следуя описанной Фрейдом грамматике бессознательного, опирающейся на два важнейших правила, сгущения и смещения.
У Якобсона Лакан заимствует дихотомию метафоры (отношения подобия, селекция языковых единиц) и метонимии (отношения смежности, комбинация языковых единиц). Любопытно, что, упоминая работу Фрейда «Толкование сновидений», Якобсон относит и сгущение, и смещение к полюсу метонимии34. Но Лакан будет отождествлять сгущение с метафорой, а смещение – с метонимией, поскольку ему важно спроецировать на бессознательное фундаментальную систему координат (ось селекции и ось комбинации), предложенную Якобсоном в качестве модели дискурса.
Развивая дальше идею метафоры и метонимии, он уподобит метафоре операцию вытеснения, которая приводит к образованию бессознательного ядра сгустившихся смыслов. От этого ядра бесконечно отслаивается «метонимическая стружка», отлетают «осколки метонимического объекта»35 – хлебные крошки (крошки прустовского пирожного «мадлен»?), следуя за которыми субъект пробирается тропой своего желания, вечно приближаясь к тайне, но никогда не постигая ее до конца.
Сфера поэтической функции не ограничивается только поэзией, говорит Якобсон; применительно к психоанализу это означает, что всякий может стать поэтом на кушетке – например, пересказывая и анализируя свое сновидение, продуцируя новые смыслы (не случайно Фрейд не раз подчеркивал, что разбор фрагмента сновидения, укладывающегося в несколько строк, обычно по объему представляет собой что-то вроде небольшой книжицы или даже целого трактата, такого как фрейдовская работа «Толкование сновидений»).
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Эпоха сериалов. Как шедевры малого экрана изменили наш мир - Анастасия Ивановна Архипова бесплатно.
Похожие на Эпоха сериалов. Как шедевры малого экрана изменили наш мир - Анастасия Ивановна Архипова книги
- Каменные человечки - Ллойд Деверо Ричардс - Детектив / Полицейский детектив / Триллер
- Общество с ограниченной ответственностью (ООО): от регистрации до реорганизации - Виталий Семенихин - Юриспруденция
- Аквариум. (Новое издание, исправленное и переработанное) - Виктор Суворов (Резун) - Шпионский детектив
- Древний рим — история и повседневность - Георгий Кнабе - История
- Проект 365 - Константин Рочев - Поэзия
