Операция "Немыслимое". - Дмитрий Бондарь
- Дата:17.10.2024
- Категория: Разная литература / Прочее
- Название: Операция "Немыслимое".
- Автор: Дмитрий Бондарь
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Первым попавшимся мне интересным письмом оказалось приглашение от некоей кинокомпании Global Pictures на закрытый показ только что выпущенного фильма Dawns Here are Quiet, снятого неким Вольфгангом Петерсеном.
В письмо был вложен маленький рекламный проспектик, на котором Мишель Пфайффер в защитного цвета пилотке с красной звездой, тонущая в болоте, тянула руки навстречу Шону Коннери, на чьей голове тоже весьма неожиданно для меня оказалась фуражка того образца, что был определен уставом РККА в Великую Отечественную.
Я целую минуту соображал, чтобы это значило, пока внимательно не вчитался в короткую аннотацию под картинкой.
А потом бросился звонить Фролову, потому ничьим еще этот фильм быть не мог.
Так и оказалось:
— А чего ты разволновался? — что-то жуя, спросил он. — Я же обещал правильную глобализацию. Глобализацию культуры. Вот, делаю. На очереди еще несколько проектов.
— Поделишься?
— Поделюсь. Из того, что сам знаю. Должен выйти "Экипаж" с Мэлом Гибсоном и Питером О'Тулом. Правда, от оригинального сценария там мало что осталось после адаптации под американского зрителя. Но, главное — никаких штампов и политики. Еще доделывается "Королева бензоколонки" с Николь Кидман, впрочем, ты ее, наверное, не знаешь, она еще не слишком известна. Это будет смешной мюзикл. На ближайший год, насколько я знаю планы Гарри Зельца — все. Следи за премьерами.
Гарри Зельц — это тот самый парень из павловского десанта, если правильно помню — Евгений Жуков, который занимался информационной безопасностью, бывший майор. Теперь, стало быть, переквалифицировался в смежники — в пропагандисты.
Но мне казалось, что всего лишь трех фильмов мало и я задал прямой вопрос:
— Подожди-ка! Разве трех фильмов достаточно? Разве мало у нас хорошего кино?
— Навалом, — ответил Серый.
— Так почему бы не сделать "Тихий дон", "Они сражались за Родину", "Хождение по мукам"? Хорошие, человечные фильмы.
— Не пойдет, — отрезал Серый. — Они все про войну. Ты хочешь, чтобы весь мир думал, что у русских кроме войны ничего не происходит и кроме смерти не о чем вспомнить? "Зорь" пока будет достаточно.
— Ну есть же масса невоенных картин. Комедии, драмы — на любой вкус. Хороший фильм "Девчата".
Серый поперхнулся своим куском:
— Эй, Зак! Ну-ка начинай головой думать! Что у рядового обывателя в Оклахоме может сложиться в голове, когда он осмыслит вводные данные: зима, тайга, лесорубы, Сибирь?
— ГУЛАГ, — при такой последовательности символов предположить что-то иное было невозможно.
— Верно. И никак иначе. А стоит это убрать — композиция рассыплется. Понимаешь, дружище, — усмехнулся Серый, — фильмов море, но у большинства есть некоторые неочевидные нам с первого взгляда недостатки, которые способны лишь утвердить местную публику в ее заблуждениях. Помнишь такого комедиографа — Рязанова?
— Ага. Что с ним не так?
— Ну вот возьми любой его фильм и ты поймешь, как много в нем советского, недоступного пониманию людей, проживающих западнее Эльбы. Верно?
Я немного подумал и был вынужден согласиться, что ни "Берегись автомобиля", ни "С легким паром!", ни "Старики-разбойники" нормально локализовать не выйдет. Не поймут основополагающих идей, потому что мир здешний — иной.
Я сам, даже после какой-никакой подготовки, оказавшись здесь, понял, что буду выглядеть белой вороной в глазах окружающих, пока не свыкнусь с их образом жизни. Думаю, это знал и Павлов, заставивший нас вживаться в американскую жизнь целый год на ферме Сэма Батта.
Точно так же выглядело бы большинство из того, что снималось в Союзе — глупо и нелепо.
Представив американизированные картины Гайдая, я вообще расстроился. Здесь они вполне могли бы сойти за сюр, вызванный употреблением тяжелых наркотиков и остались бы непонятыми никогда. Слишком эти фильмы были советскими, слишком много в них было из другой реальности. Получалось, что тотальная голливудизация советского кино не может пойти на пользу. И не грозит ему никогда.
— Вот видишь, — довольно хмыкнул Серый, правильно расценив мое молчание.
— "Пираты двадцатого века"?
— Ты хочешь, чтобы мастера из Голливуда, создатели концепции боевика, взяли в обработку третьесортный по местным меркам сценарий? Ну, не знаю. Может и возьмут, только смотреть его будут в том лишь случае, если герои будут американцами. Однако я платить за такое точно не стану. Не торопись, не нужно пытаться успеть все сразу. Я уверен, что Зельц свое дело знает. Он два месяца изводил меня своим видением и убедил, что сможет вытянуть проблему. Сейчас он создал четыре независимые продюсерские компании в Калифорнии и стал довольно известен среди киношников. Денег на это уходит без счету, но, думаю, оно того стоит. Кроме тех фильмов, что я назвал, он еще делает несколько по американским сценариям — вполне себе нейтральным. Про говорящую собаку, про каких-то зомби, ну и еще кое-что, я признаться не слежу пристально — у тех фильмов небольшие бюджеты в пределах пятнадцати миллионов, для массы, для галочки сойдет.
— А у "Зорь"?
— А у "Зорь" — девяносто. Хорошее кино получилось. Я смотрел смонтированный, но не озвученный вариант. Трогательно. Ты прилетай на премьеру в Нью-Йорк. Хочешь — по приглашению, а можешь ко мне приехать, будет копия и… насладишься.
— Обязательно буду, — пообещал я.
— И походи по Лондону пешком — за полгода, что ты торчал в Азии, многое поменялось.
Он положил трубку.
А я последовал совету, накинул макинтош и, прихватив Тома, пошел смотреть на обещанные изменения.
Я ожидал всего, чего угодно вплоть красных растяжек над Оксфорд-стрит, но ничего подобного не наблюдалось. Красными были только привычные телефонные будки, автобусы и здоровенные тумбы-почтовые ящики.
Изменения оказались на афишах.
Театральные труппы из Киева, Воронежа, Ленинграда, оркестры разных филармоний, балет, опера, цирк, оперетта — все более-менее значимые подмостки Лондона обязательно ждали в гости советских артистов. Но выглядело все это как-то не привычно, чего-то не хватало.
Я долго приглядывался и не мог понять — чего не хватает, пока Том не решил высказаться:
— В этом году в Англии и Франции прямо нашествие коммунистов. Они и раньше здесь бывали, но теперь их стало слишком много. Я понимаю — перестройка, мир, взаимопонимание, но еще больше я теперь понимаю, почему им там в России жрать нечего — ведь все только и делают что танцуют, да поют. Ну и танки красят в сибирских лагерях. Ни разу не видел ни одного русского бизнесмена, если не считать вашего Карнауха и его банду. Они там вообще, в своей Сибири, работают?
Я улыбнулся его простоте, а он, приняв эту улыбку за поощрение, продолжил:
— Только что-то бледно Иваны в этом году выступать собираются. Без национального колорита. Разве могут они показать еще что-то?
Я оглянулся на афишу и точно: ни одной балалайки-кокошника-гармошки-шаровар или, на худой конец, медведя! Все строго и академично, но и без погон, и это выглядело странно. Будто у кого-то в Союзконцерте- или как там называлась эта структура, организующая культурный обмен — включились мозги. Этнография это хорошо и замечательно, но всему должна быть какая-то мера. Ведь мир уже изрядно устал от стройных рядов советских военных, в стотысячный раз исполняющих что-то непередаваемо-патриотическое, от вертящихся юлой красоток в расшитых петухами рубахах, от бесноватых хлопцев, заходящихся в экстазе от доставшего их самих гопака.
— Мир меняется, Том, — ответил я. — Интересно только, покупают люди билеты на русских теноров?
— Джеймс говорил, что при цене на билет всего лишь в восемнадцать фунтов у них настоящий аншлаг. Итальянские тенора стоят втрое дороже. А поют так же.
Кто такой Джеймс, я понятия не имел, но если ему верил Том, то почему бы не поверить мне?
— Нужно будет как-то выбраться, — сказал я, останавливаясь у билборда с шестифутовым лицом Магомаева. — Закажи, Том, ложу в Ковент-Гардене, посмотрим, чем нас удивят русские.
Том пожал плечами:
— В театр набьется куча народа из предместий, многие хотят услышать оперу для бедных. Я слышал, в Лондоне скоро будут Каррерас и Доминго. Может быть, лучше…
— Я хочу послушать Атлантова, Том.
Том кивнул:
— Хорошо, я постараюсь. Прохладно сегодня, не находите, сэр?
Мне иногда кажется, англичане готовы говорить о погоде сутками. Я давно просек, что собственно погода их не интересует, потому что в Британии никогда не происходит ничего экстраординарного. Погода для англичанина это прежде всего ее ощущение и разговор о ней — только лишь метод определения настроения собеседника. Согласится он с твоим ощущением погоды и значит, все о'кей, вы на одной волне. Скажет, что все совсем наоборот, и можно сворачивать разговор — вы ни о чем нормально не поговорите. Причин несогласия может быть множество: от плохого самочувствия до выраженной антипатии, однако выяснять их — значит лезть в частную жизнь, а это самый тяжелый грех и никто во всем Альбионе не любит Ноузи Паркеров. Прямо об этом никто не скажет, ведь достаточно обсудить погоду, чтобы понять, насколько велико к вам расположение.
- Феномен мозга. Тайны 100 миллиардов нейронов - Андрей Буровский - Прочая документальная литература
- Столетовы. Часть 1. Верьте в любовь, девчонки! - Лена Гурова - Русская классическая проза
- Правила развития мозга на работе. Как испытывать меньше стресса и быть продуктивнее, работая в офисе или дома - Джон Медина - Биология / Менеджмент и кадры / Самосовершенствование
- Кровавое наследие - Лоэнн Гринн - Фэнтези
- Немыслимое путешествие - Чэй Блайт - Путешествия и география